5
Телефонный разговор с отцом.
— Когда ты к нам заедешь? — спрашивает он.
— Через пару дней, — говорю я. — Я позвоню.
— Отлично.
— Деньги перевели? — спрашиваю я.
— Да. Перевели.
Пауза.
— С тобой все в порядке? — спрашиваю я.
Пауза.
— Да, да. Я просто немного… рассеян.
— Тебе нельзя. Ты должен сосредоточиться, — говорю я.
— Да, да. Конечно.
— Когда я буду там, тебе скажут.
Продолжительная пауза.
— Алло? — говорю я.
— Я… я, право, не знаю, — говорит он, переводя дыхание.
— Ты ведешь себя рискованно, — предупреждаю я. — Перестань.
— Нам действительно не стоит встречаться, пока ты здесь, — говорит он. — То есть я хочу сказать, разве нам обязательно встречаться?
— Нет, совсем необязательно, — говорю я. — Только если ты захочешь. — Пауза. — Назови вечеринки, на которых, по твоему мнению, мне стоит появиться.
— Слушай… — обрывает меня он.
— Осторожнее, — предупреждаю я.
У него уходит сорок три секунды на то, чтобы взять себя в руки.
— Я рад, что ты к нам приезжаешь, — наконец произносит он.
Пауза. Я позволяю эху его слов отзвучать.
— На самом деле рад?
— Да.
— И я тоже рад.
— Правда? — спрашивает он неуверенно, слегка дрожащим голосом.
— Готов на все ради правого дела, — говорю я.
— Издеваешься?
— Нет. — Я выдерживаю паузу и вздыхаю. — Тебе показалось. Да и вообще, какая тебе разница?
Пауза.
— Если тебе чего-нибудь нужно… — Он замолкает на полуслове.
— Ты мне не доверяешь? — спрашиваю я.
Ему требуется немало времени, прежде чем он отвечает:
— Да нет, доверяю.
Я ухмыляюсь и говорю:
— Я выйду на связь.
— До свидания.
— До свидания.
4
Мы договариваемся с Дамьеном встретиться за рюмкой в «Independent», неподалеку от того места в Трайбека, где мы планируем через месяц открыть свой новый клуб. Дамьен курит сигару и вертит в руках порцию кофейной «Столичной» — редкостная гадость, на мой вкус. На Дамьене галстук от Gucci. Я решаю разделаться с этой встречей по-быстрому. На заднем плане играет какая-то сентиментальная фолк-музыка.
— Ты это видел? — спрашивает Дамьен, когда я поворачиваюсь к нему на табурете.
— Что «это»? — спрашиваю я.
Он подталкивает ко мне лежащий на стойке сегодняшний номер «New York Post» развернутый на шестой странице. Сплетни о женщинах, с которыми состоял в связи Виктор Джонсон после того, как Хлое Бирнс трагически погибла в Париже в гостиничном номере. Пета Уилсон. Одна из Spice Girls. Алисса Милане Гарселл Бовэ. Кармен Электра. Еще одна Spice Girls.
— Только для взрослых, ага? — говорит Дамьен, пихая меня локтем под бок и поднимая брови.
Мы обнимаемся без особой теплоты.
Устроившись поудобнее, я заказываю кока-колу, на что Дамьен реагирует покачиванием головы и бормочет «Ну ты даешь, мужик!» каким-то чересчур, на мой взгляд, раздраженным тоном.
— Надеюсь, ты догадался, зачем я сюда пришел? — спрашиваю я.
— Виктор, Виктор, Виктор, — вздыхает Дамьен, покачивая головой.
Я молчу в растерянности некоторое время.
— Так… ты знаешь ?
— Я тебе все прощу, — говорит он очень естественным тоном. — Брось дурить, ты же это понимаешь.
— Я выхожу из дела, чувак, — говорю я. — Я повзрослел. Мне учиться надо.
— Да, кстати, как там твой юридический? — спрашивает Дамьен. — То есть это же не треп, верно? Ты действительно поступил?
— Ага, — смеюсь я, отпивая кока-колу. — Поступил. Приходится заниматься как проклятому, но…
Он внимательно рассматривает меня.
— Но?
— Но я приспособился, — нахожусь я наконец.
— Это здорово, — говорит Дамьен.
— Ты так серьезно считаешь? — говорю я. — Я тебя спрашиваю.
— Виктор, — начинает Дамьен, положив руку мне на плечо.
— Да, старик, — говорю я, слегка напрягаясь, хотя на самом деле я его совсем не боюсь.
— Я постоянно размышляю о том, что такое человеческое счастье, — признается он.
— Ни фига себе!
— Да, — соглашается он, сделав крошечный глоток водки. — Именно что ни фига себе.
— Ты справишься сам? — спрашиваю я. — Я тебя не подставляю?
Дамьен пожимает плечами:
— Все будет круто. Инвесторы — японцы. Должно срастись.
Я сочувственно улыбаюсь. Но быстро меняю тему, чтобы показать свое безразличие к судьбе проекта.
— Как Лорен? — спрашиваю я.
— Ну-ну, — морщится Дамьен.
— Нет, чувак, ничего подобного, — говорю я. — Просто интересуюсь.
Дамьен несильно хлопает меня по плечу.
— Знаю, старый. Я просто дурачусь. Делаю вид.
— Вот и хорошо, — говорю я. — Это я понимаю.
— Она классная, — говорит он. — Просто клевая. Улыбка исчезает с лица Дамьена, он делает знак бармену налить еще одну порцию.
— Как Элисон? — спрашивает он.
— В порядке, — отвечаю я ему в тон. — Она увлечена этим самым БОГУОБЖИВом. Ну этими Борцами за Гуманное Обращение с… черт, не помню с кем они там гуманно обращаются. Да какая разница!
— Никогда не знаешь, куда ее занесет, — говорит Дамьен. — Взбалмошная девушка. Впрочем, людям свойственно меняться, правда?
Выдержав осторожную паузу, я отваживаюсь спросить:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну вот ты, к примеру, возьми и превратись в привлекательного, атлетически сложенного энергичного молодого человека.
— Да брось, — говорю я. — Это все так поверхностно.
— Да? А если глубже копнуть? Да я так, шутки шучу, — тут же добавляет он непонятно зачем.
— Мы же не на конкурсе купальных костюмов, додик, — предостерегаю я.
— Жаль, а я только что сделал эпиляцию, — язвит он, заглядывая себе в подмышку.
— Так что без обид? — спрашиваю я непринужденно.
— Какие там обиды, чувак.
Я восхищенно смотрю на Дамьена.
— Я отправляюсь на «Фудзи рок фестиваль», — говорит Дамьен, когда я вновь обретаю способность слушать. — Вернусь на следующей неделе.
— Позвонишь?
— А ты как думаешь?
Я решаю промолчать.
— Да, кстати, кто такой этот мистер Лейзер, о котором весь город говорит? — спрашивает Дамьен.
3
Билл, агент из СМ, звонит мне, чтобы сообщить, что я получил роль Оумена в «Коматозниках 2». Я сижу в новой квартире, я одет в консервативный костюм от Prada, собираясь посетить вечеринку, которую у меня нет ни малейшего желания посещать, и поэтому я веду беседу пресыщенным тоном, к которому Биллу, впрочем, не привыкать.
— Ясно, а теперь расскажи мне что еще есть новенького, Билл, — говорю я. — Пока я тут причесываюсь.
— Я пытаюсь вызвать интерес у продюсеров занятным сценарием о еврейском мальчике, который бросает отважный вызов нацистскому режиму, решив отпраздновать бармицву.
— Что ты сам думаешь об этом сценарии? — вздыхаю я.
— Что я думаю? Нет третьего акта. Что еще я думаю? Слишком много сортирных шуток.
Наступает молчание, во время которого я продолжаю заниматься моей прической.
— А ты, Виктор, — начинает коварный Билл, — что ты думаешь?
— О чем?
— О «Коматозниках 2»! — взвизгивает он, а затем, взяв себя в руки, очень тихо добавляет: — Извини.
— С ума сойти, — говорю я. — Зайка, вот это круто, — говорю я.
— Это все результат твоего нового имиджа, Виктор.
— Люди говорят мне, что у меня очень продвинутый подход, — признаю я.
— Тебе стоит пересмотреть внимательно все старые клипы Мадонны.
— Когда руки дойдут.
— По-моему, ты чувствуешь дух времени, — говорит Билл. — Ты рулишь ситуацией.
— Люди говорят мне, что ситуация — это я, Билл.
— Люди берут с тебя пример, вот в чем вся соль, — говорит Билл. — Люди любят раскаявшихся грешников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160