Кто-то говорит, что Мика, возможно, сейчас находится в «Canyon Ranch», а Тодда уже не видно в толпе желающих поздравить его с показом, и по этому поводу мне в голову приходит мысль, что люди, вероятно, не такие уж и плохие существа.
12
Я подъезжаю к квартире Лорен, расположенной в «Silk Building» прямо над «Tower Records», где я, собственно говоря, и повстречал ее сегодня днем, и, когда я закатываю «веспу» в подъезд, подросток-привратник в прикольной рубашке неохотно снимает телефонную трубку, одновременно отвешивая приветственный кивок Расселу Симмонсу, который, проскользнув мимо меня, выходит на Четвертую.
— Привет, — машу я ему рукой. — Меня зовут Дамьен, я приехал в гости к Лорен Хайнд.
— Эээ… Дамьен, а фамилия?
— Дамьен… Хирст.
Пауза.
— Дамьен Хирст?
— Но ты скажи ей просто — Дамьен. — Пауза. — Лорен знает меня просто как Дамьена. — Привратник тупо смотрит на меня. — Дамьен, — повторяю я, надеясь ускорить этим процесс. — Просто… Дамьен.
Привратник нажимает на кнопку квартиры Лорен.
— Здесь Дамьен пришел.
Я протягиваю руку и трогаю воротник его рубашки, пытаясь догадаться, где он ее раздобыл.
— Что это еще за дела? — спрашиваю я. — Последний писк дворовой моды?
Он отталкивает мою руку и становится в позу каратиста. Следует пауза, в течение которой я не свожу с него глаз.
— Ладно, — говорит привратник, вешая трубку телефона. — Она говорит, что дверь открыта. Идите давайте.
— Могу я оставить мопед здесь, чувак?
— Его может не оказаться на месте к вашему возвращению.
Я выдерживаю паузу.
— Ни фига себе дела, чувак! — затем закатываю мопед в лифт и кричу привратнику на прощание: — Акуна матата!
Рассматривая свои ногти, я думаю о репортерше из «Details», о ситуации с крутонами, о разговоре, который у меня однажды состоялся на подъемнике где-то на лыжном курорте, — настолько ни о чем, что я сейчас и вспомнить не могу его содержание. Двери лифта открываются, и я оставляю мопед на площадке перед самым входом в квартиру Лорен. Внутри — все белое, складная ширма работы Имза, столик в виде доски для серфинга — его же, розы, виденные мной в кабинете Дамьена, лежат на гигантском пьедестале работы Сааринена, окруженном шестью креслами в виде тюльпанов. MTV с выключенным звуком на гигантском экране в гостиной: повтор сегодняшних показов, Хлое на подиуме, Чандра Норт, другие модели. Откуда-то доносятся звуки аббовской песни «Knowing Me, Knowing You».
Лорен выходит из ванной в длинном белом халате, полотенце намотано на голову, затем она поднимает глаза и видит, что я стою посреди и спрашиваю: «Что тут за дела, зайка?», она тихо вскрикивает и пятится назад, но затем берет себя в руки и, сложив руки на груди и поджав губы, пронизывает меня ледяным взглядом — модель женского поведения, с которой я неплохо знаком.
— Как насчет того, чтобы потрудиться скрыть свою досаду и предложить мне бутылочку «Snapple»? — спрашиваю наконец я.
— Что ты делаешь здесь?
— Только не нервничай.
Она подходит к письменному столу, заваленному модными журналами, включает хрустальный торшер, роется в сумочке Prada и закуривает «Мальборо медиум».
— Немедленно убирайся отсюда.
— Эй, зайка, неужели мы даже минутку поболтать не сможем?
— Виктор, уходи ! — настойчиво повторяет она, а затем хмурится. — Поболтать ?
— Я покину помещение только после того, как мы побеседуем.
Она обдумывает эту фразу, морщится и затем заставляет себя поспешно спросить:
— Ладно. Как прошел показ у Тодда Олдема?
— Очень мажорно, — отвечаю я, расхаживая по комнате. — Поболтали с Эльзой Кленч. Все как обычно.
— Как поживает Эльза ?— спрашивает она, по-прежнему не сводя с меня взгляда.
— Мы с Эльзой оба Козероги, так что прекрасно ладим друг с другом, — говорю я. — Здесь действительно так холодно, или это мне просто кажется?
— А в остальных отношениях?
— Ну, это было такое… эээ… ну, ах да… серьезное событие.
— Серьезное? — переспрашивает Лорен с некоторым сомнением.
— Одежда — это очень серьезно, зайка.
— Разумеется, ей так удобно протирать мебель, Виктор.
— Эй! — восклицаю я. — Выше нос, зайка.
— Виктор, немедленно убирайся отсюда!
— А ты что делала? — спрашиваю я, кружа по комнате и внимательно осматривая квартиру. — Почему тебя не было на показе?
— У меня были съемки для рекламы одного ужасного фильма, в котором я снялась с Беном Чаплином и Руфусом Сивеллом, — шипит она, с трудом сдерживая негодование. — Затем я приняла ванну с пеной и прочитала статью о невозможности истинных чувств в Верхнем Ист-Сайде в журнале «New Yorker». — Она гасит сигарету. — Беседа у нас вышла слегка утомительная, но все же мы немного поболтали. Дверь — вон там, на тот случай, если ты забыл.
Она проходит мимо меня через прихожую, застланную тканым ковром в берберском стиле и окаймленную прислоненными к стене марокканскими вышитыми подушками, и я оказываюсь в ее спальне, где валюсь на кровать, ложусь на спину, опершись о покрывало локтями, а мои ноги едва-едва касаются пола, в то время как Лорен проходит в ванную и начинает протирать полотенцем волосы. Над туалетом у нее за спиной висит плакат какого-то независимого кино, в котором снимался Стив Бушеми. Она так раздражена — хотя, возможно, это просто игра, что мне приходится сказать ей:
— Да перестань ты, я еще не так плох. Могу поспорить, что ты тусуешься с парнями, которые с утра до вечера только и твердят что-нибудь вроде: «А если я все же решусь купить новую „мазерати“? Думаю, у тебя в жизни такого хватает. — Я делаю паузу и добавляю: — Тоже.
Она находит полупустой бокал шампанского около умывальника и допивает его.
— Эй, — спрашиваю я, показывая на плакат в рамке, — ты и в этом кино снималась?
— К несчастью, — бормочет она. — Обрати внимание на то, где он висит.
Затем она закрывает глаза и массирует лоб.
— Ты только что закончила сниматься в новом фильме?
— Да.
Внезапно она начинает рыться в баночках с косметикой Estйe Lauder и Lancфme, берет массажный бальзам на масляной основе «L'Occitane» — Хлое тоже таким пользуется, читает список ингредиентов, ставит баночку на место, оставляет дальнейшие попытки что-либо найти и просто рассматривает себя в зеркале.
— А о чем он? — спрашиваю я так, будто это имеет какое-то значение.
— Ну, что-то вроде «Footloose», — говорит она, делает паузу, а затем добавляет шепотом: — Но только дело происходит на Марсе, — и ждет моей реакции.
Я молча смотрю на нее с кровати, и повисает долгое молчание.
— Это дико круто, зайка.
— Я плакала каждый день во время съемок прямо на площадке.
— Что, с парнем поссорилась?
— Болван.
— А я вот жду со дня на день роли в «Коматозниках 2», — роняю я, потягиваясь.
— Ты хочешь сказать, что мы с тобой в одной лодке, что ли? — спрашивает она.
— Элисон Пул сказала мне, что у тебя дела идут хорошо.
Она делает глоток из бутылки «Evian».
— Скажем так, работа скучная, но высокооплачиваемая.
— Зайка, я чую сердцем, что ты — звезда.
— Ты видел хотя бы один фильм со мной?
Пауза.
— Элисон Пул сказала мне, что ты…
— Я прошу тебя не упоминать имени этой сучки в моей квартире! — кричит она, бросая в меня щеткой.
— Эй, зайка, — говорю я, увернувшись. — Остынь, солнышко, иди ко мне.
— Что? — спрашивает она раздраженно. — Иди куда?
— Иди сюда, — мурлыкаю я, глядя прямо на нее и похлопывая ладонью по подушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
12
Я подъезжаю к квартире Лорен, расположенной в «Silk Building» прямо над «Tower Records», где я, собственно говоря, и повстречал ее сегодня днем, и, когда я закатываю «веспу» в подъезд, подросток-привратник в прикольной рубашке неохотно снимает телефонную трубку, одновременно отвешивая приветственный кивок Расселу Симмонсу, который, проскользнув мимо меня, выходит на Четвертую.
— Привет, — машу я ему рукой. — Меня зовут Дамьен, я приехал в гости к Лорен Хайнд.
— Эээ… Дамьен, а фамилия?
— Дамьен… Хирст.
Пауза.
— Дамьен Хирст?
— Но ты скажи ей просто — Дамьен. — Пауза. — Лорен знает меня просто как Дамьена. — Привратник тупо смотрит на меня. — Дамьен, — повторяю я, надеясь ускорить этим процесс. — Просто… Дамьен.
Привратник нажимает на кнопку квартиры Лорен.
— Здесь Дамьен пришел.
Я протягиваю руку и трогаю воротник его рубашки, пытаясь догадаться, где он ее раздобыл.
— Что это еще за дела? — спрашиваю я. — Последний писк дворовой моды?
Он отталкивает мою руку и становится в позу каратиста. Следует пауза, в течение которой я не свожу с него глаз.
— Ладно, — говорит привратник, вешая трубку телефона. — Она говорит, что дверь открыта. Идите давайте.
— Могу я оставить мопед здесь, чувак?
— Его может не оказаться на месте к вашему возвращению.
Я выдерживаю паузу.
— Ни фига себе дела, чувак! — затем закатываю мопед в лифт и кричу привратнику на прощание: — Акуна матата!
Рассматривая свои ногти, я думаю о репортерше из «Details», о ситуации с крутонами, о разговоре, который у меня однажды состоялся на подъемнике где-то на лыжном курорте, — настолько ни о чем, что я сейчас и вспомнить не могу его содержание. Двери лифта открываются, и я оставляю мопед на площадке перед самым входом в квартиру Лорен. Внутри — все белое, складная ширма работы Имза, столик в виде доски для серфинга — его же, розы, виденные мной в кабинете Дамьена, лежат на гигантском пьедестале работы Сааринена, окруженном шестью креслами в виде тюльпанов. MTV с выключенным звуком на гигантском экране в гостиной: повтор сегодняшних показов, Хлое на подиуме, Чандра Норт, другие модели. Откуда-то доносятся звуки аббовской песни «Knowing Me, Knowing You».
Лорен выходит из ванной в длинном белом халате, полотенце намотано на голову, затем она поднимает глаза и видит, что я стою посреди и спрашиваю: «Что тут за дела, зайка?», она тихо вскрикивает и пятится назад, но затем берет себя в руки и, сложив руки на груди и поджав губы, пронизывает меня ледяным взглядом — модель женского поведения, с которой я неплохо знаком.
— Как насчет того, чтобы потрудиться скрыть свою досаду и предложить мне бутылочку «Snapple»? — спрашиваю наконец я.
— Что ты делаешь здесь?
— Только не нервничай.
Она подходит к письменному столу, заваленному модными журналами, включает хрустальный торшер, роется в сумочке Prada и закуривает «Мальборо медиум».
— Немедленно убирайся отсюда.
— Эй, зайка, неужели мы даже минутку поболтать не сможем?
— Виктор, уходи ! — настойчиво повторяет она, а затем хмурится. — Поболтать ?
— Я покину помещение только после того, как мы побеседуем.
Она обдумывает эту фразу, морщится и затем заставляет себя поспешно спросить:
— Ладно. Как прошел показ у Тодда Олдема?
— Очень мажорно, — отвечаю я, расхаживая по комнате. — Поболтали с Эльзой Кленч. Все как обычно.
— Как поживает Эльза ?— спрашивает она, по-прежнему не сводя с меня взгляда.
— Мы с Эльзой оба Козероги, так что прекрасно ладим друг с другом, — говорю я. — Здесь действительно так холодно, или это мне просто кажется?
— А в остальных отношениях?
— Ну, это было такое… эээ… ну, ах да… серьезное событие.
— Серьезное? — переспрашивает Лорен с некоторым сомнением.
— Одежда — это очень серьезно, зайка.
— Разумеется, ей так удобно протирать мебель, Виктор.
— Эй! — восклицаю я. — Выше нос, зайка.
— Виктор, немедленно убирайся отсюда!
— А ты что делала? — спрашиваю я, кружа по комнате и внимательно осматривая квартиру. — Почему тебя не было на показе?
— У меня были съемки для рекламы одного ужасного фильма, в котором я снялась с Беном Чаплином и Руфусом Сивеллом, — шипит она, с трудом сдерживая негодование. — Затем я приняла ванну с пеной и прочитала статью о невозможности истинных чувств в Верхнем Ист-Сайде в журнале «New Yorker». — Она гасит сигарету. — Беседа у нас вышла слегка утомительная, но все же мы немного поболтали. Дверь — вон там, на тот случай, если ты забыл.
Она проходит мимо меня через прихожую, застланную тканым ковром в берберском стиле и окаймленную прислоненными к стене марокканскими вышитыми подушками, и я оказываюсь в ее спальне, где валюсь на кровать, ложусь на спину, опершись о покрывало локтями, а мои ноги едва-едва касаются пола, в то время как Лорен проходит в ванную и начинает протирать полотенцем волосы. Над туалетом у нее за спиной висит плакат какого-то независимого кино, в котором снимался Стив Бушеми. Она так раздражена — хотя, возможно, это просто игра, что мне приходится сказать ей:
— Да перестань ты, я еще не так плох. Могу поспорить, что ты тусуешься с парнями, которые с утра до вечера только и твердят что-нибудь вроде: «А если я все же решусь купить новую „мазерати“? Думаю, у тебя в жизни такого хватает. — Я делаю паузу и добавляю: — Тоже.
Она находит полупустой бокал шампанского около умывальника и допивает его.
— Эй, — спрашиваю я, показывая на плакат в рамке, — ты и в этом кино снималась?
— К несчастью, — бормочет она. — Обрати внимание на то, где он висит.
Затем она закрывает глаза и массирует лоб.
— Ты только что закончила сниматься в новом фильме?
— Да.
Внезапно она начинает рыться в баночках с косметикой Estйe Lauder и Lancфme, берет массажный бальзам на масляной основе «L'Occitane» — Хлое тоже таким пользуется, читает список ингредиентов, ставит баночку на место, оставляет дальнейшие попытки что-либо найти и просто рассматривает себя в зеркале.
— А о чем он? — спрашиваю я так, будто это имеет какое-то значение.
— Ну, что-то вроде «Footloose», — говорит она, делает паузу, а затем добавляет шепотом: — Но только дело происходит на Марсе, — и ждет моей реакции.
Я молча смотрю на нее с кровати, и повисает долгое молчание.
— Это дико круто, зайка.
— Я плакала каждый день во время съемок прямо на площадке.
— Что, с парнем поссорилась?
— Болван.
— А я вот жду со дня на день роли в «Коматозниках 2», — роняю я, потягиваясь.
— Ты хочешь сказать, что мы с тобой в одной лодке, что ли? — спрашивает она.
— Элисон Пул сказала мне, что у тебя дела идут хорошо.
Она делает глоток из бутылки «Evian».
— Скажем так, работа скучная, но высокооплачиваемая.
— Зайка, я чую сердцем, что ты — звезда.
— Ты видел хотя бы один фильм со мной?
Пауза.
— Элисон Пул сказала мне, что ты…
— Я прошу тебя не упоминать имени этой сучки в моей квартире! — кричит она, бросая в меня щеткой.
— Эй, зайка, — говорю я, увернувшись. — Остынь, солнышко, иди ко мне.
— Что? — спрашивает она раздраженно. — Иди куда?
— Иди сюда, — мурлыкаю я, глядя прямо на нее и похлопывая ладонью по подушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160