Чихая от пыли, я все же
уселся над этой кипой, заглядывая то в репортажи, то в стихотворения,
поэмы и драмы, воспевающие очарование жизни в градозаврах, где все друг
дружку знают, где нет никакого отчуждения, разъединения и шустринного
наблюдения, где все зовут друг друга по имени и сердце каждого бьется в
унисон с сердцем этого доброго, изумительного существа, которое, узнав
ближе вкусы своих жильцов, выбирает на пастбищах травы и ягоды, способные
доставить им особое удовольствие. В этой груду я отыскал целые подшивки
журналов "Чары курдля" и "В курдельной тиши", песенник, из которого мне
запомнилась песня "Эх, живоглотик, живоглот", а также либретто оперы
"Курделио". Однако попадались и брошюры диаметрально противоположного
содержания, в которых брюхо курдля уподоблялось геенне, а в одном памфлете
утверждалось даже, что миллион лет назад на Энции высадились некие
праастронавты и поселили на загрязьях парочку пирозавров, а та наплодила
целые зловонные стада, каковая диверсия имела целью сбить Энцию с
благопристойного пути развития. Это, к сожалению, удалось, ибо гадкие
монстры поглотили не только члаков, но и люзанцев, во всяком случае
духовно, коль скоро теперь их головы забиты проблемой курдля, или
скурдления как спасения.
Отсюда можно было заключить, что на Энции нет других забот, кроме
одной-единственной: "Быть или не быть в курдле". Но я решил распрощаться с
ней, и к тому же ненадолго. Меня ожидали нетронутые доселе ряды шкафов с
регулярными шеренгами книг, трактующих о более высоких и сложных материях.
Когда я переступил порог первого зала, книжное собрание люзанистики
бесчисленными рядами своих корешков бросило мне вызов, от которого ноги у
меня подогнулись. Nec Hercules contra plures [и Геркулес бессилен против
множества (врагов) (лат.)], мелькнуло у меня в голове, но я тут же
добавил: Sursum corda [возвысимся духом! (лат.)]. С этой мыслью я ринулся
один против Энции - против громоздящихся друг на друга, словно
геологические слои, духовных отложений чужого мира.
Никогда относительность красоты не проявляется столь удручающе, как
при встрече двух планетарных рас различного происхождения. Профессор
Шимпанзер в своей "Сравнительной энтропологии" цитирует отчет для
служебного пользования, который представили своим властям энцианские
монстроведы, изучавшие множество земных телепередач. Особенно поразили их
конкурсы на звание "мисс Вселенная". Воплощением зла люди считают земную
гравитацию, причем борьба с нею возлагается на строго определенные части
тела. По непонятным причинам женщины обязаны выказывать свое участие в
этой борьбе постоянно, а мужчины лишь время от времени. По-видимому,
осознание такой диспропорции вызывает протесты самок гомо сапиенс,
именуемые движением за женскую эмансипацию. Его участники демонстративно
отказываются носить под одеждой специальную упряжь (хомуты), которая
противодействует гравитационному опаданию млекопитающих отростков,
символизирующих жизненную активность. Борьба бюстов с силой тяготения
неизменно заканчивается их поражением, о чем людям должно быть известно
заранее, поскольку с возрастом натяжение кожных тканей ослабевает. Тем не
менее самцы отказывают потерпевшим поражение самкам хотя бы в частице того
обожания, которым они окружали их, пока видимость независимости от
гравитации сохранялась. Несправедливость этого кодекса поведения тем более
поразительна, что, как уже говорилось, самцы лишь иногда обязаны
демонстрировать подобную суверенность, да и то в течение очень недолгого
времени. Откуда взялся этот обычай, установить не удалось. Скорее всего,
он имеет религиозное (метафизическое) обоснование, хотя тут все земные
верования словно воды в рот набрали, что свидетельствует о
крипторелигиозном характере борьбы вышеуказанных частей организма с силой
земного притяжения. Разгадать эту загадку мешает многофункциональность
органов, отряженных на противогравитационную борьбу, поскольку, вследствие
единственного в своем роде, невиданного в целой Галактике срастания
выделительных и родительных органов у земных млекопитов, никогда до конца
не ясно, в каком именно качестве активизируются данные органы, будь то
частным или публичным образом. Биологические осложнения, доведшие анатомию
человека до столь плачевного состояния, безусловно, находят свое
искаженное отражение в его культуре и религии. Во всяком случае,
отождествление _з_л_а_ с _з_е_м_л_е_й_ не подлежит сомнению; поддаться
гравитации окончательно - значит свалиться в яму, именуемую гробовой,
поэтому умерших зарывают в землю. В этой области обязательны ритуалы
коллективного самообмана: хотя земляне, вне всякого сомнения, знают о
разложении трупов, этому противоречат все многосложные действия,
сопутствующие укрытию умершего от чужих взглядов (для этого употребляются
футляры из одеревенелых материалов, а чтобы труднее было установить, что
происходит с телами, преданными земле, место захоронения прикрывают
массивными конструкциями из камня, гранита и других магматических горных
пород).
Такими видят нас энциане, говорит профессор Шимпанзер, и тут ничего
не поделаешь, ведь им приходится судить о нас, как слепому о цвете. Им
недоступны какие-либо понятия, связанные с эротикой, ее духовной и
чувственной стороной, поскольку природа устроила их размножение на
совершенно отличный от земного манер. Они не имеют внешних половых
органов, не спариваются, не копулируют, и даже понятие семьи не
предполагает у них биологического родства, так как оплодотворение женского
яичка совершается путем полимиксии, или, говоря менее ученым языком, при
участии по крайней мере двух самцов. Чтобы понять, как до этого дошло,
следует обратиться к самому началу эволюции жизни на Энции, и профессор
Гораций Гориллес, к фундаментальной монографии которого "Вегетативная
прокреация" отсылает профессор Шимпанзер (он постоянно цитирует Гориллеса,
отдавая ему предпочтение перед другими энциологами), наглядно обрисовал
этот необычный для нас способ размножения.
Три миллиарда лет назад Энция выглядела в космическом пространстве
как бледно-салатный диск. Но не зеленоватые тучи закрывали ее поверхность,
а триллионы насекомых гораздо меньше комара. Насекомые эти, получившие
название зеленушек (Gorilles Viridans Ohrentangi L), выполняли функции
земных водорослей, поскольку обладали способностью к фотосинтезу; паря на
границе стратосферы, за миллиард лет они насытили атмосферу кислородом. А
так как, образно выражаясь, тамошние пастбища реяли в небесах, эволюция
высших животных тоже рвалась наверх, и уже начиная с первых рептилий и
пресмыкающихся пошли летающие виды, аналог наших травоядных, и чем лучше
они летали, тем успешней пользовались неисчислимыми запасами пищи в
зеленых живых облаках Энции. Покрытосемянные растения не появились здесь
никогда, а болотные вместо хлорофилла содержат неизвестный на Земле
дыхательный пигмент, который разлагает сульфиды и сульфаты, обильно
смываемые с вулканических плоскогорий в грязеан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
уселся над этой кипой, заглядывая то в репортажи, то в стихотворения,
поэмы и драмы, воспевающие очарование жизни в градозаврах, где все друг
дружку знают, где нет никакого отчуждения, разъединения и шустринного
наблюдения, где все зовут друг друга по имени и сердце каждого бьется в
унисон с сердцем этого доброго, изумительного существа, которое, узнав
ближе вкусы своих жильцов, выбирает на пастбищах травы и ягоды, способные
доставить им особое удовольствие. В этой груду я отыскал целые подшивки
журналов "Чары курдля" и "В курдельной тиши", песенник, из которого мне
запомнилась песня "Эх, живоглотик, живоглот", а также либретто оперы
"Курделио". Однако попадались и брошюры диаметрально противоположного
содержания, в которых брюхо курдля уподоблялось геенне, а в одном памфлете
утверждалось даже, что миллион лет назад на Энции высадились некие
праастронавты и поселили на загрязьях парочку пирозавров, а та наплодила
целые зловонные стада, каковая диверсия имела целью сбить Энцию с
благопристойного пути развития. Это, к сожалению, удалось, ибо гадкие
монстры поглотили не только члаков, но и люзанцев, во всяком случае
духовно, коль скоро теперь их головы забиты проблемой курдля, или
скурдления как спасения.
Отсюда можно было заключить, что на Энции нет других забот, кроме
одной-единственной: "Быть или не быть в курдле". Но я решил распрощаться с
ней, и к тому же ненадолго. Меня ожидали нетронутые доселе ряды шкафов с
регулярными шеренгами книг, трактующих о более высоких и сложных материях.
Когда я переступил порог первого зала, книжное собрание люзанистики
бесчисленными рядами своих корешков бросило мне вызов, от которого ноги у
меня подогнулись. Nec Hercules contra plures [и Геркулес бессилен против
множества (врагов) (лат.)], мелькнуло у меня в голове, но я тут же
добавил: Sursum corda [возвысимся духом! (лат.)]. С этой мыслью я ринулся
один против Энции - против громоздящихся друг на друга, словно
геологические слои, духовных отложений чужого мира.
Никогда относительность красоты не проявляется столь удручающе, как
при встрече двух планетарных рас различного происхождения. Профессор
Шимпанзер в своей "Сравнительной энтропологии" цитирует отчет для
служебного пользования, который представили своим властям энцианские
монстроведы, изучавшие множество земных телепередач. Особенно поразили их
конкурсы на звание "мисс Вселенная". Воплощением зла люди считают земную
гравитацию, причем борьба с нею возлагается на строго определенные части
тела. По непонятным причинам женщины обязаны выказывать свое участие в
этой борьбе постоянно, а мужчины лишь время от времени. По-видимому,
осознание такой диспропорции вызывает протесты самок гомо сапиенс,
именуемые движением за женскую эмансипацию. Его участники демонстративно
отказываются носить под одеждой специальную упряжь (хомуты), которая
противодействует гравитационному опаданию млекопитающих отростков,
символизирующих жизненную активность. Борьба бюстов с силой тяготения
неизменно заканчивается их поражением, о чем людям должно быть известно
заранее, поскольку с возрастом натяжение кожных тканей ослабевает. Тем не
менее самцы отказывают потерпевшим поражение самкам хотя бы в частице того
обожания, которым они окружали их, пока видимость независимости от
гравитации сохранялась. Несправедливость этого кодекса поведения тем более
поразительна, что, как уже говорилось, самцы лишь иногда обязаны
демонстрировать подобную суверенность, да и то в течение очень недолгого
времени. Откуда взялся этот обычай, установить не удалось. Скорее всего,
он имеет религиозное (метафизическое) обоснование, хотя тут все земные
верования словно воды в рот набрали, что свидетельствует о
крипторелигиозном характере борьбы вышеуказанных частей организма с силой
земного притяжения. Разгадать эту загадку мешает многофункциональность
органов, отряженных на противогравитационную борьбу, поскольку, вследствие
единственного в своем роде, невиданного в целой Галактике срастания
выделительных и родительных органов у земных млекопитов, никогда до конца
не ясно, в каком именно качестве активизируются данные органы, будь то
частным или публичным образом. Биологические осложнения, доведшие анатомию
человека до столь плачевного состояния, безусловно, находят свое
искаженное отражение в его культуре и религии. Во всяком случае,
отождествление _з_л_а_ с _з_е_м_л_е_й_ не подлежит сомнению; поддаться
гравитации окончательно - значит свалиться в яму, именуемую гробовой,
поэтому умерших зарывают в землю. В этой области обязательны ритуалы
коллективного самообмана: хотя земляне, вне всякого сомнения, знают о
разложении трупов, этому противоречат все многосложные действия,
сопутствующие укрытию умершего от чужих взглядов (для этого употребляются
футляры из одеревенелых материалов, а чтобы труднее было установить, что
происходит с телами, преданными земле, место захоронения прикрывают
массивными конструкциями из камня, гранита и других магматических горных
пород).
Такими видят нас энциане, говорит профессор Шимпанзер, и тут ничего
не поделаешь, ведь им приходится судить о нас, как слепому о цвете. Им
недоступны какие-либо понятия, связанные с эротикой, ее духовной и
чувственной стороной, поскольку природа устроила их размножение на
совершенно отличный от земного манер. Они не имеют внешних половых
органов, не спариваются, не копулируют, и даже понятие семьи не
предполагает у них биологического родства, так как оплодотворение женского
яичка совершается путем полимиксии, или, говоря менее ученым языком, при
участии по крайней мере двух самцов. Чтобы понять, как до этого дошло,
следует обратиться к самому началу эволюции жизни на Энции, и профессор
Гораций Гориллес, к фундаментальной монографии которого "Вегетативная
прокреация" отсылает профессор Шимпанзер (он постоянно цитирует Гориллеса,
отдавая ему предпочтение перед другими энциологами), наглядно обрисовал
этот необычный для нас способ размножения.
Три миллиарда лет назад Энция выглядела в космическом пространстве
как бледно-салатный диск. Но не зеленоватые тучи закрывали ее поверхность,
а триллионы насекомых гораздо меньше комара. Насекомые эти, получившие
название зеленушек (Gorilles Viridans Ohrentangi L), выполняли функции
земных водорослей, поскольку обладали способностью к фотосинтезу; паря на
границе стратосферы, за миллиард лет они насытили атмосферу кислородом. А
так как, образно выражаясь, тамошние пастбища реяли в небесах, эволюция
высших животных тоже рвалась наверх, и уже начиная с первых рептилий и
пресмыкающихся пошли летающие виды, аналог наших травоядных, и чем лучше
они летали, тем успешней пользовались неисчислимыми запасами пищи в
зеленых живых облаках Энции. Покрытосемянные растения не появились здесь
никогда, а болотные вместо хлорофилла содержат неизвестный на Земле
дыхательный пигмент, который разлагает сульфиды и сульфаты, обильно
смываемые с вулканических плоскогорий в грязеан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90