Национальные интересы кливийцев? Сущность их
государственности? План покорения планеты? Путь к счастью? Или само это
счастье? Я охотно потолковал бы с каким-нибудь монахом из этого ордена о
том, как оно было на самом деле, поскольку, как я уже говорил,
распространять любые публикации о Кливии запрещено. Ка-Ундрием называли
какую-то идею универсального характера, требовавшую величайших жертв,
вплоть до самой жизни, - это представляется несомненным. Всех остальных
энциан кливийцы называли Хс-Хсце, что значит "Ничего-Не-Разумеющий". А так
как Ничего-Не-Разумеющих нельзя было заставить уверовать в Ка-Ундрий, и
эта бестолочь, по их представлениям, стояла на пути к Исполнению - уж не
знаю чего, - то они старались подчинить или уничтожить всех некливийцев.
По-видимому, тут произошло весьма любопытное превращение: сперва они
боролись с Ничего-Не-Разумеющими лишь символически и магически (и убивали
каждого, кто попадался им в руки, называя это Обращением), а потом все
более и более реально, по мере того, как овладевали зачатками технологии.
Они были мастера по части всевозможных механических ремесел. Похоже, это
они первыми сконструировали самодействующие боевые устройства, из которых
позже возникли так называемые Ультиматы, и мало-помалу втянули Люзанию в
гонку вооружений. Но так как кливийскую версию этих событий, охватывающих
Верхнее Средневековье и первое столетие Нового времени, услышать нельзя, а
люзанцы, конечно, в этом вопросе пристрастны, добросовестный исследователь
должен поставить над всем этим большой знак вопроса. Так, впрочем, и
поступает большинство люзанистов. Поначалу восемь тысяч миль грязеана,
разделяющего Тарактиду от Цетландии, превращали гонку сухопутных
вооружений в какое-то обоюдное помрачение, лишенное всякого военного
смысла. Были, правда, воинственные штабисты, которые требовали, чтобы
люзанские вооруженные силы высадились в Цетландии, но ничего подобного не
произошло, и все эти планы пресекались в зародыше более здравомыслящими
политиками. Кливийцы были весьма сильны в математике и умели хладнокровно
рассчитывать. Мистический, или, во всяком случае, таинственный характер
Ка-Ундрия, направляющего все их усилия, отнюдь не мешал им действовать на
трезвую голову. Хотя движущая ими идея завоевания была, быть может, и
бессмысленной (а разве бывают иные?), однако осуществлялась она на
удивление методично. Расходов она требовала, безусловно, громадных, ведь
это был уже век промышленного ускорения, и приходилось каждые несколько
лет проектировать и запускать в производство совершенно новые, все более
дорогие виды вооружения. Люзания, с ее природными богатствами и более
благоприятным климатом, которая к тому же первой вступила в индустриальную
эру, не отставала от соперника ни на шаг, однако поеживалась при этом, ибо
финансовое бремя вооружений, именуемых чисто оборонительными, непрерывно
росло. Великая мировая война началась втихомолку, без единого выстрела,
без вступления в бой крупных войсковых соединений, поскольку все операции
были криптовоенными. Неизвестно даже, насколько верны сообщения некоторых
курдляндских источников (Курдляндия сохраняла в этом конфликте
нейтралитет, весьма относительный, как увидим), будто противники пробовали
вредить друг другу, вызывая дистанционное расстройство климата и
землетрясения; возможно, то были всего лишь угрозы, попытка запугать
неприятеля или же психологическая атака с целью заставить врага вкладывать
средства в методы борьбы, которые не дадут ожидаемых результатов. Правда,
большие центральные озера Цетландии действительно исчезли в сейсмической
трещине, однако ничто не указывает на искусственный характер этой
катастрофы. Как бы то ни было, до прямого столкновения дело не дошло.
Почти одновременно Тарактида и Цетландия вступили в эру биотехнологии.
Невозможно установить, кто применил первым так называемое зачаточное
оружие. Следует помнить, что сражающиеся через океанский простор
противники были энцианами, а оплодотворение совершается у них опылением.
Кто-то пустил в ход "патоферы" - патогенные фертилизаторы. Похоже, однако,
что сделали это кливийцы. На протяжении нескольких лет Люзании пришлось
решать серьезнейшие демографические проблемы: на свет появлялось множество
детей с врожденными уродствами. Но даже тогда она не призналась в том, что
эндемия онкологических деторождений каким-то образом связана с Кливией, а
тем более в том, что на это тайное нападение люзанцы ответили
истребительным контрударом.
В библиотеке МИДа, не знаю почему, вообще нет военного отдела, и на
труд генерала доктора Брюммеля, посвященный трансконтинентальной
биологической войне на Энции, я наткнулся совершенно случайно. Брюммель (а
может, и Брюммли, не помню уже) предполагает, что война с самого начала
была генетической: сам он, кажется, специалист по такого рода оружию.
Генерал доктор (сегодня нельзя стать генштабистом без нескольких ученых
степеней) готов допустить, что Кливия первая начала рассеивать над
Люзанией патогены, или патоферы, выращиваемые в биовоенных комплексах; но
лишь часть зачатых таким образом детей оказалась неспособна к жизни. С
военной точки зрения, толково и сухо разъясняет генерал доктор,
уничтожение живой силы противника биологическим путем, посредством
дистанционного оплодотворения, - задача весьма сложная. Разумеется,
особенности естественного размножения энциан значительно ее облегчают, но
дело в том, что сперматозоид, слишком отличающийся от нормального,
отторгается яичком, а сперматозоид недостаточно патогенный приводит к
появлению на свет потомства, поддающегося лечению. Проектирование
сперматозоида (ибо это настоящие проектные работы, и ведутся они в
специальных проектных бюро, с штатом из подготовленных должным образом,
первоклассных научных работников), который не отторгался бы организмом
самки и в то же время был бы губителен для эмбрионального развития,
требует громадных знаний и высокого технологического уровня. Говоря
коротко, люзанцы превосходно доделали то, что кливийцы начали неважнецки,
поскольку первые дальше продвинулись в области биотехнологии, или, точнее,
военной технобиотики. Они не действовали сгоряча и не ограничились
полумерами, но ударили по кливийцам "грязным фертилизационным оружием" с
таким размахом, что все население Цетландии вымерло на протяжении жизни
одного поколения: вынашиваемые плоды поубивали всех способных к
деторождению кливиек. Люзанцы, говорит генерал Брюммли, применили
"фертолеты", то есть летучие фертилизаторы, которые обеспечивают
оплодотворение, а эмбрион превращают в злокачественное новообразование,
поражающее организм матери прежде, чем наступят роды. Одновременно люзанцы
применяли у себя какие-то методы противозачаточной защиты, опасаясь, что
Кливия ответит таким же ударом; но ее оружейники не успели, а может быть,
не умели вырастить столь же смертоносные инсеминаторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
государственности? План покорения планеты? Путь к счастью? Или само это
счастье? Я охотно потолковал бы с каким-нибудь монахом из этого ордена о
том, как оно было на самом деле, поскольку, как я уже говорил,
распространять любые публикации о Кливии запрещено. Ка-Ундрием называли
какую-то идею универсального характера, требовавшую величайших жертв,
вплоть до самой жизни, - это представляется несомненным. Всех остальных
энциан кливийцы называли Хс-Хсце, что значит "Ничего-Не-Разумеющий". А так
как Ничего-Не-Разумеющих нельзя было заставить уверовать в Ка-Ундрий, и
эта бестолочь, по их представлениям, стояла на пути к Исполнению - уж не
знаю чего, - то они старались подчинить или уничтожить всех некливийцев.
По-видимому, тут произошло весьма любопытное превращение: сперва они
боролись с Ничего-Не-Разумеющими лишь символически и магически (и убивали
каждого, кто попадался им в руки, называя это Обращением), а потом все
более и более реально, по мере того, как овладевали зачатками технологии.
Они были мастера по части всевозможных механических ремесел. Похоже, это
они первыми сконструировали самодействующие боевые устройства, из которых
позже возникли так называемые Ультиматы, и мало-помалу втянули Люзанию в
гонку вооружений. Но так как кливийскую версию этих событий, охватывающих
Верхнее Средневековье и первое столетие Нового времени, услышать нельзя, а
люзанцы, конечно, в этом вопросе пристрастны, добросовестный исследователь
должен поставить над всем этим большой знак вопроса. Так, впрочем, и
поступает большинство люзанистов. Поначалу восемь тысяч миль грязеана,
разделяющего Тарактиду от Цетландии, превращали гонку сухопутных
вооружений в какое-то обоюдное помрачение, лишенное всякого военного
смысла. Были, правда, воинственные штабисты, которые требовали, чтобы
люзанские вооруженные силы высадились в Цетландии, но ничего подобного не
произошло, и все эти планы пресекались в зародыше более здравомыслящими
политиками. Кливийцы были весьма сильны в математике и умели хладнокровно
рассчитывать. Мистический, или, во всяком случае, таинственный характер
Ка-Ундрия, направляющего все их усилия, отнюдь не мешал им действовать на
трезвую голову. Хотя движущая ими идея завоевания была, быть может, и
бессмысленной (а разве бывают иные?), однако осуществлялась она на
удивление методично. Расходов она требовала, безусловно, громадных, ведь
это был уже век промышленного ускорения, и приходилось каждые несколько
лет проектировать и запускать в производство совершенно новые, все более
дорогие виды вооружения. Люзания, с ее природными богатствами и более
благоприятным климатом, которая к тому же первой вступила в индустриальную
эру, не отставала от соперника ни на шаг, однако поеживалась при этом, ибо
финансовое бремя вооружений, именуемых чисто оборонительными, непрерывно
росло. Великая мировая война началась втихомолку, без единого выстрела,
без вступления в бой крупных войсковых соединений, поскольку все операции
были криптовоенными. Неизвестно даже, насколько верны сообщения некоторых
курдляндских источников (Курдляндия сохраняла в этом конфликте
нейтралитет, весьма относительный, как увидим), будто противники пробовали
вредить друг другу, вызывая дистанционное расстройство климата и
землетрясения; возможно, то были всего лишь угрозы, попытка запугать
неприятеля или же психологическая атака с целью заставить врага вкладывать
средства в методы борьбы, которые не дадут ожидаемых результатов. Правда,
большие центральные озера Цетландии действительно исчезли в сейсмической
трещине, однако ничто не указывает на искусственный характер этой
катастрофы. Как бы то ни было, до прямого столкновения дело не дошло.
Почти одновременно Тарактида и Цетландия вступили в эру биотехнологии.
Невозможно установить, кто применил первым так называемое зачаточное
оружие. Следует помнить, что сражающиеся через океанский простор
противники были энцианами, а оплодотворение совершается у них опылением.
Кто-то пустил в ход "патоферы" - патогенные фертилизаторы. Похоже, однако,
что сделали это кливийцы. На протяжении нескольких лет Люзании пришлось
решать серьезнейшие демографические проблемы: на свет появлялось множество
детей с врожденными уродствами. Но даже тогда она не призналась в том, что
эндемия онкологических деторождений каким-то образом связана с Кливией, а
тем более в том, что на это тайное нападение люзанцы ответили
истребительным контрударом.
В библиотеке МИДа, не знаю почему, вообще нет военного отдела, и на
труд генерала доктора Брюммеля, посвященный трансконтинентальной
биологической войне на Энции, я наткнулся совершенно случайно. Брюммель (а
может, и Брюммли, не помню уже) предполагает, что война с самого начала
была генетической: сам он, кажется, специалист по такого рода оружию.
Генерал доктор (сегодня нельзя стать генштабистом без нескольких ученых
степеней) готов допустить, что Кливия первая начала рассеивать над
Люзанией патогены, или патоферы, выращиваемые в биовоенных комплексах; но
лишь часть зачатых таким образом детей оказалась неспособна к жизни. С
военной точки зрения, толково и сухо разъясняет генерал доктор,
уничтожение живой силы противника биологическим путем, посредством
дистанционного оплодотворения, - задача весьма сложная. Разумеется,
особенности естественного размножения энциан значительно ее облегчают, но
дело в том, что сперматозоид, слишком отличающийся от нормального,
отторгается яичком, а сперматозоид недостаточно патогенный приводит к
появлению на свет потомства, поддающегося лечению. Проектирование
сперматозоида (ибо это настоящие проектные работы, и ведутся они в
специальных проектных бюро, с штатом из подготовленных должным образом,
первоклассных научных работников), который не отторгался бы организмом
самки и в то же время был бы губителен для эмбрионального развития,
требует громадных знаний и высокого технологического уровня. Говоря
коротко, люзанцы превосходно доделали то, что кливийцы начали неважнецки,
поскольку первые дальше продвинулись в области биотехнологии, или, точнее,
военной технобиотики. Они не действовали сгоряча и не ограничились
полумерами, но ударили по кливийцам "грязным фертилизационным оружием" с
таким размахом, что все население Цетландии вымерло на протяжении жизни
одного поколения: вынашиваемые плоды поубивали всех способных к
деторождению кливиек. Люзанцы, говорит генерал Брюммли, применили
"фертолеты", то есть летучие фертилизаторы, которые обеспечивают
оплодотворение, а эмбрион превращают в злокачественное новообразование,
поражающее организм матери прежде, чем наступят роды. Одновременно люзанцы
применяли у себя какие-то методы противозачаточной защиты, опасаясь, что
Кливия ответит таким же ударом; но ее оружейники не успели, а может быть,
не умели вырастить столь же смертоносные инсеминаторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90