Труба -- не просто "место", своей неподвижностью создающее условия для
течения времени (ср. Аристотель о реке как "месте"), это еще и очень узкое
место, как бы не позволяющее увидеть находящееся вокруг. Создавая трубу
временного стазиса, человек "отделяет себя от всего остального". В
стихотворении "На смерть Казимира Малевича" (1935) Хармс пишет: "десять раз
протекала река перед тобой" (4,42), придавая знаменитому Гераклитову
афоризму форму арифметического абсурда. Река протекает перед наблюдателем
столько раз, сколько у него пальцев на руках. Сторонний наблюдатель может
мерить время по пальцам именно потому, что он сторонний.
В дневниковых записях Хармса (1926) обсуждается вопрос своего рода
временной трубы, в которую заключено и которой ограничено знание человека:
Некоторые люди путем эфира могут постигать тайны вышеположен-ные, но
все же в чрезвычайно узком аспекте, как например
a-------------------
-------- x ------
---------- x ------
---------- b

c
d

Если б вся истина укладывалась бы на линии ab, то человеку дано видеть
лишь часть, не далее последней возможности (с). Возможно путем эфира можно
перенести свое восприятие в иную часть мировой истины, например d, но
суждение иметь о "виденном" человек вряд ли сможет ибо знать будет лишь
части мира друг с другом не связанные: ас и d. Суждение же может быть лишь
путем нароста истины от а к b. В данном случае последовательность нарушена
куском cd (MHK, 8).
Хармс описывает реальность как линейность, которая одновременно
является и линейностью логики (причинности), и линейностью языка, и
линейностью времени. Освобождение языка и логики поэтому требует некой
радикальной операции со временем. В "Сабле" Хармс рассуждает об обособлении,
изоляции мира предметов таким образом, чтобы каждый предмет был как бы вынут
из линейности трубообразного времени. Но это вынимание также возможно,
только если наше время изолировано от времени предметов этой самой
"трубой". И тогда наступает царство свободы:
Самостоятельно существующие предметы уже не связаны законами логических
рядов и скачут в пространстве куда хотят, как и мы. Следуя за предметами,
скачут и слова существительного вида. Существительные слова рождают глаголы
и даруют глаголам свободный выбор. Предметы, следуя за существительными
словами, совершают различные действия, вольные как новый глагол (ПВН, 434).
Время исчезает в трубе... Вернее, оно вытягивается, втягивается в
трубу, превращается в ускользающую нить. Такого рода понимание

132 Глава 4
времени обозначается теоретиками темпоральности как "движущееся
теперь". Гуссерль считал, что восприятие темпорального объекта, например
музыкальной мелодии, начинается с выделения некоего момента, отмечающего
начало. Этот момент Гуссерль обозначал как "точку-источник"50. Однако как
только эта точка-источник, это особо маркированное "теперь" выделяется
воспринимающим сознанием, оно сейчас же оказывается в прошлом. От восприятия
эта точка, этот момент переходит в сферу удержания. Удержание, хотя и
фиксирует момент, отошедший в прошлое, все же актуально существует, но
постоянно меняет свое качество, как бы все более и более теряя свежесть
своего присутствия и отодвигаясь в прошлое. Таким образом, возникает
континуум, длительность, но они создаются именно постоянной трансформацией
момента, который как бы передается от одного удержания к другому, постепенно
исчезая, растворяясь в темноте прошлого. Время конституируется движущимся
"теперь".
То, что мир не разорван на куски, то, что он представляется именно как
непрерывность, связано как раз с удержанием момента и его передачей по
эстафете трансформирующихся удержаний. Собственно, "труба" времени и создает
единство мира, выпрямляя его в линейность.
Это выпрямление может быть также описано через метафору дерева. Будущее
в таком дереве представляет крону, каждая из расходящихся ветвей которого --
это возможное, но еще не реализованное развитие: нечто сходное с "Садом
расходящихся тропинок" Борхеса, в котором представлены все возможные
варианты как прошлых, так и будущих событий. Однако по мере того как точка
"теперь" приближается к будущему, поглощая его, возможные варианты
спрямляются в одну нить -- своего рода единый ствол дерева.
Время, таким образом, может пониматься как процесс спрямления
разветвленной кроны в ствол, как "перевернутое" движение вниз от кроны к
стволу (о перевернутом дереве подробнее речь пойдет в главе
"Переворачивание").
И все же полного слипания событий и времени в единую линию не
происходит. Еще в начале нашего столетия Мак Таггарт (McTaggart) попытался
доказать, что "движущегося теперь" не существует. Он исходил из того, что
если бы события располагались на временной оси, идущей из прошлого в будущее
(и на которой откладывались бы моменты отдаленного прошлого, вчерашнего дня,
только что минувшего), вроде той, которую Хармс изобразил в своем дневнике,
то события имели бы абсолютное временное значение. Иначе говоря, событие N
всегда бы определялось как вчерашнее, а событие М -- как только что
минувшее. Поскольку время постоянно отодвигается в прошлое, а события как бы
расположены в определенной констелляции по отношению друг к другу, то их
положение на оси времени постоянно
________________
50 Husserl. The Lectures on Internal Time Consciousness from the
Year 1905 // Husserl. Shorter Works / Ed. by Peter McCormick and Frederick
Elliston. Notre Dame: University ofNotre Dame Press; Brighton: The Harvester
Press, 1981. P. 280.

Время 133
меняется. Событие N, вчера бывшее вчерашним, сегодня становится
позавчераш ним.
Отсюда -- необходимость располагать события и время в виде двух
параллельных серий:
Серия А --
далекое прошлое
вчера
теперь
завтра
далекое будущее
Серия В --
-- а --
-- b --
-- с --
-- d --
-- е

Серия А -- это серия времени, которая соотнесена с серией В, в которой
расположены события, но соотнесена подвижным образом, так что в данный
момент "теперь" соответствует событие "с", завтра же ему будет
соответствовать событие "d", а вчера соответствовало событие "b"51.
Расположение времени и событий в параллельных сериях позволяет времени
двигаться как бы независимым параллельным рядом, а событиям просто сохранять
взаимную распределенность по принципу "раньше чем" и "позже чем". Нечто
подобное мы и наблюдаем, например, в "Утре" Хармса, где время течет
независимо от феноменов в виде бесконечной прогрессии, напоминающей линейную
ось. События при этом могут вообще отрываться от временной оси и
рассматриваться как вневременная констелляция, как некое образование скорее
пространственного, чем временного толка. Такую вневременную констелляцию,
такую совокупность событий, как бы остановленных в неподвижной картинке,
можно называть "историей". Собственно, это то, что делает пробуждение со
сновидением или смерть с жизнью человека.
"История", однако, может возникать лишь в тех системах, которые
позволяют расщепление, диссоциацию различных временных потоков, где
дискурсивная линеарность разрушается темпоральной относительностью и
"остановкой" времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143