)
Хармс в "Сабле" отчасти действует по логике Мура. Автор "Сабли"
вытягивает руки, как бы показывая их себе, и сопровождает жест
словечком "вот":
...вот я вытянул одну руку вперед прямо перед собой, а другую руку
назад. И вот я впереди кончаюсь там, где кончается моя рука...
Это "вот" указывает на руку, предъявляет ее зрению, и одновременно
является языковой условностью, обозначающей достоверность. Витгенштейн
заметил:
Ведь к высказыванию "Я знаю, что это рука" можно добавить: "Рука, на
которую я смотрю, -- это моя рука". Тогда здравомыслящий человек не
усомнится в том, что я это знаю40.
Здравомыслящий человек -- это человек, знакомый с правилами данной
языковой игры. В рамках такой языковой игры "знать" синонимично "быть
уверенным", "не сомневаться". Витгенштейн замечает, например, что, когда я
вижу дерево, "я не только имею визуальное впечатление дерева, но и
знаю, что это дерево"41.
Пустая шапка вопиет об отсутствующем теле. Я знаю, что тела нет,
именно потому, что мне предъявлена шапка. Точно так же пустой рукав вызывает
уверенность в том, что руки нет. Но эта уверенность связана с уверенностью в
том, что рука должна быть, раз ее нет.
_________________
40 Витгенштейн Людвиг. О достоверности / Пер. М. С. Козловой, Ю.
А. Асеева // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994. С.
325.
41 Там же. С. 354.
Исчезновение 187
Такая ситуация интересна тем, что вводит отсутствие, негативность,
НИЧТО (за которое автор "Мыра" принял явление последнего) в сферу знания,
уверенности. Эти знание и уверенность нужны Хармсу, чтобы превратить
исчезновение в явление.
В тексте No 1 "О явлениях и существованиях" (1934) Хармс формулирует
ситуацию почти в терминах Мура:
Говорят, один знаменитый художник рассматривал петуха. Рассматривал,
рассматривал и пришел к убеждению, что петуха не существует. Художник сказал
об этом своему приятелю, а приятель давай смеяться. Как же говорит, не
существует, когда, говорит, он вот тут стоит, и я, говорит, его отчетливо
наблюдаю (ПВН, 316).
Аргументация приятеля -- сродни муровской. То, что художник, которого
Хармс называет Микель Анжело42 (нельзя исключить связь с ангелом-вестником),
начинает сомневаться в существовании петуха,-- результат длительного
вглядывания. Между аргументацией художника и приятеля существует пропасть,
разделяющая самоочевидность предъявления (вот рука!) и длительное
созерцание.
Что происходит в созерцании? Почему предмет может исчезнуть, если его
созерцать, то есть поместить восприятие в относительно протяженный
отрезок времени?
Существует почтенная традиция, понимающая сознание как некое
образование, через которое проходит неудержимый поток разнообразных
ощущений. При этом ни одно последующее ощущение в точности не является
копией предыдущего. Юм, например, считал человека совокупностью стремительно
меняющихся ощущений:
___________________________
42 По мнению Владимира Эрля, Микель Анжело -- "это, разумеется, не кто
иной, как Казимир Малевич" (Хармс Даниил. Два рассказа. Письма
Харджиеву/ Публ. В. Эрля // Хармсиз-дат представляет. СПб.: М. К.:
Хармсиздат: Арсис, 1995. С. 39). Это, вероятно, так. И все же Микеланджело
выбран не случайно. Не исключено, что Хармс имел в виду знаменитый рисунок
итальянского художника "Сон". Связь со сном подтверждается и, вероятно,
наиболее близким подтекстом этого рассказа -- диалогом Лукиана "Сновидение,
или Петух". Герой этого диалога -- Микилл, что, возможно, объясняет выбор
имени Микель Анжело. Петух сообщает Микиллу, что он "совсем недавно
превратился в петуха", а до этого бьы Пифагором. Отсюда, в самом первом
приближении, -- мотив исчезновения и шара. Структура диалога -- сновидение в
сновидении и т. д. -- также близка Хармсу. См.: Лукиан из Самосаты.
Избранная проза. М.: Правда, 1991. С. 605--625. Эти интертексты могут
объяснить конкретный выбор имени и предмета, но, конечно, очень далеки от
всей проблематики хармсовского текста. На рисунке Микеланджело "Сон"
(Sogno) изображен человек, опирающийся на большой шар. На заднем
плане видны силуэты людей -- тени и призраки сновидения. Над фигурой парит
крылатый ангел с трубой.
Аллегория Микеланджело, в интерпретации Иеронима Тетия (Hieronimus
Tetius), изображает добродетель, пробуждающую Ум от сна, символизирующего
погруженность в порок. По мнению Эрвина Панофского, шар, занимающий
центральное место в композиции,
...описывается как земной шар и, таким образом, ассоциируется с
ситуацией человеческого Ума (Mind), помещенного между лживой,
нереальной жизнью на земле и небесной областью, откуда нисходит вдохновение,
пробуждающее и разгоняющее злые сны (Раnofsky Erwin. Studies in
Iconology. New York; Evanston: Harper and Row, 1972. P. 225).
Шар здесь играет, как мне кажется, еще более двусмысленную роль, чем
представляется Панофскому. Это нечто обозначающее одновременно и земной шар,
и небесную сферу. Шар, как воплощение неоплатонической "ноуменальной сферы"
-- самого Ума, не может, конечно, принадлежать ни одной из областей до
конца. Он существует именно "между". Весь рисунок посвящен ситуации перехода
из сна в бодрствование, и этот переход определяет амбивалентность шара.
188 Глава 6
Сознание -- это театр, в котором различные ощущения последовательно
возникают, проходят, вновь проходят, исчезают и смешиваются в бесконечное
многообразие положений и ситуаций43.
Существенно, что ощущения возникают и исчезают в порядке линеарной
последовательности. Одно ощущение вытесняет другое. Но самое важное -- то,
что каждое из них отлично от другого. Меняется освещение объекта, меняется
точка зрения на него, объект передвигается (подобно хармсовскому петуху).
Чем длительнее восприятие, тем большее количество различных ощущений,
различных аспектов предмета попадает в мозг, тем менее предмет остается
неизменным самим собой.
Что же позволяет нам считать, что мы имеем дело с неким неизменным
предметом, сохраняющим свою идентичность? Юм считал, что само понятие
идентичности является продуктом нашего воображения, которое соединяет
воедино последовательность сходных объектов, данных нам в ощущении:
Это сходство -- причина смешения и ошибки, оно заставляет нас
подставлять понятие идентичности вместо [понятия] о связанных между собой
объектах44.
Юм не исключение в ряду мыслителей. Он лишь сделал логический вывод о
том, что сознание идентичности предмета созерцания -- просто "ошибка",
"смешение". В действительности никакого предмета созерцания нет, он как бы
исчезает за чередой совершенно разнородных восприятий.
Эта концепция доминировала, покуда Гуссерль не предложил понятие о
ноэме -- то есть об объединяющем эти разнородные ощущения смысловом
единстве. Согласно Гуссерлю, разнообразные ощущения отсылают к этому
мыслительному синтезу, с которым и связана идентичность. Более того, само
"объективное время" конституируется неизменностью ноэмы и, соответственно,
предмета. Так, переживание временного потока в сочетании с переживанием
предметной идентичности позволяет нам утверждать, что предмет был "перед
нами" длительное время45.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Хармс в "Сабле" отчасти действует по логике Мура. Автор "Сабли"
вытягивает руки, как бы показывая их себе, и сопровождает жест
словечком "вот":
...вот я вытянул одну руку вперед прямо перед собой, а другую руку
назад. И вот я впереди кончаюсь там, где кончается моя рука...
Это "вот" указывает на руку, предъявляет ее зрению, и одновременно
является языковой условностью, обозначающей достоверность. Витгенштейн
заметил:
Ведь к высказыванию "Я знаю, что это рука" можно добавить: "Рука, на
которую я смотрю, -- это моя рука". Тогда здравомыслящий человек не
усомнится в том, что я это знаю40.
Здравомыслящий человек -- это человек, знакомый с правилами данной
языковой игры. В рамках такой языковой игры "знать" синонимично "быть
уверенным", "не сомневаться". Витгенштейн замечает, например, что, когда я
вижу дерево, "я не только имею визуальное впечатление дерева, но и
знаю, что это дерево"41.
Пустая шапка вопиет об отсутствующем теле. Я знаю, что тела нет,
именно потому, что мне предъявлена шапка. Точно так же пустой рукав вызывает
уверенность в том, что руки нет. Но эта уверенность связана с уверенностью в
том, что рука должна быть, раз ее нет.
_________________
40 Витгенштейн Людвиг. О достоверности / Пер. М. С. Козловой, Ю.
А. Асеева // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994. С.
325.
41 Там же. С. 354.
Исчезновение 187
Такая ситуация интересна тем, что вводит отсутствие, негативность,
НИЧТО (за которое автор "Мыра" принял явление последнего) в сферу знания,
уверенности. Эти знание и уверенность нужны Хармсу, чтобы превратить
исчезновение в явление.
В тексте No 1 "О явлениях и существованиях" (1934) Хармс формулирует
ситуацию почти в терминах Мура:
Говорят, один знаменитый художник рассматривал петуха. Рассматривал,
рассматривал и пришел к убеждению, что петуха не существует. Художник сказал
об этом своему приятелю, а приятель давай смеяться. Как же говорит, не
существует, когда, говорит, он вот тут стоит, и я, говорит, его отчетливо
наблюдаю (ПВН, 316).
Аргументация приятеля -- сродни муровской. То, что художник, которого
Хармс называет Микель Анжело42 (нельзя исключить связь с ангелом-вестником),
начинает сомневаться в существовании петуха,-- результат длительного
вглядывания. Между аргументацией художника и приятеля существует пропасть,
разделяющая самоочевидность предъявления (вот рука!) и длительное
созерцание.
Что происходит в созерцании? Почему предмет может исчезнуть, если его
созерцать, то есть поместить восприятие в относительно протяженный
отрезок времени?
Существует почтенная традиция, понимающая сознание как некое
образование, через которое проходит неудержимый поток разнообразных
ощущений. При этом ни одно последующее ощущение в точности не является
копией предыдущего. Юм, например, считал человека совокупностью стремительно
меняющихся ощущений:
___________________________
42 По мнению Владимира Эрля, Микель Анжело -- "это, разумеется, не кто
иной, как Казимир Малевич" (Хармс Даниил. Два рассказа. Письма
Харджиеву/ Публ. В. Эрля // Хармсиз-дат представляет. СПб.: М. К.:
Хармсиздат: Арсис, 1995. С. 39). Это, вероятно, так. И все же Микеланджело
выбран не случайно. Не исключено, что Хармс имел в виду знаменитый рисунок
итальянского художника "Сон". Связь со сном подтверждается и, вероятно,
наиболее близким подтекстом этого рассказа -- диалогом Лукиана "Сновидение,
или Петух". Герой этого диалога -- Микилл, что, возможно, объясняет выбор
имени Микель Анжело. Петух сообщает Микиллу, что он "совсем недавно
превратился в петуха", а до этого бьы Пифагором. Отсюда, в самом первом
приближении, -- мотив исчезновения и шара. Структура диалога -- сновидение в
сновидении и т. д. -- также близка Хармсу. См.: Лукиан из Самосаты.
Избранная проза. М.: Правда, 1991. С. 605--625. Эти интертексты могут
объяснить конкретный выбор имени и предмета, но, конечно, очень далеки от
всей проблематики хармсовского текста. На рисунке Микеланджело "Сон"
(Sogno) изображен человек, опирающийся на большой шар. На заднем
плане видны силуэты людей -- тени и призраки сновидения. Над фигурой парит
крылатый ангел с трубой.
Аллегория Микеланджело, в интерпретации Иеронима Тетия (Hieronimus
Tetius), изображает добродетель, пробуждающую Ум от сна, символизирующего
погруженность в порок. По мнению Эрвина Панофского, шар, занимающий
центральное место в композиции,
...описывается как земной шар и, таким образом, ассоциируется с
ситуацией человеческого Ума (Mind), помещенного между лживой,
нереальной жизнью на земле и небесной областью, откуда нисходит вдохновение,
пробуждающее и разгоняющее злые сны (Раnofsky Erwin. Studies in
Iconology. New York; Evanston: Harper and Row, 1972. P. 225).
Шар здесь играет, как мне кажется, еще более двусмысленную роль, чем
представляется Панофскому. Это нечто обозначающее одновременно и земной шар,
и небесную сферу. Шар, как воплощение неоплатонической "ноуменальной сферы"
-- самого Ума, не может, конечно, принадлежать ни одной из областей до
конца. Он существует именно "между". Весь рисунок посвящен ситуации перехода
из сна в бодрствование, и этот переход определяет амбивалентность шара.
188 Глава 6
Сознание -- это театр, в котором различные ощущения последовательно
возникают, проходят, вновь проходят, исчезают и смешиваются в бесконечное
многообразие положений и ситуаций43.
Существенно, что ощущения возникают и исчезают в порядке линеарной
последовательности. Одно ощущение вытесняет другое. Но самое важное -- то,
что каждое из них отлично от другого. Меняется освещение объекта, меняется
точка зрения на него, объект передвигается (подобно хармсовскому петуху).
Чем длительнее восприятие, тем большее количество различных ощущений,
различных аспектов предмета попадает в мозг, тем менее предмет остается
неизменным самим собой.
Что же позволяет нам считать, что мы имеем дело с неким неизменным
предметом, сохраняющим свою идентичность? Юм считал, что само понятие
идентичности является продуктом нашего воображения, которое соединяет
воедино последовательность сходных объектов, данных нам в ощущении:
Это сходство -- причина смешения и ошибки, оно заставляет нас
подставлять понятие идентичности вместо [понятия] о связанных между собой
объектах44.
Юм не исключение в ряду мыслителей. Он лишь сделал логический вывод о
том, что сознание идентичности предмета созерцания -- просто "ошибка",
"смешение". В действительности никакого предмета созерцания нет, он как бы
исчезает за чередой совершенно разнородных восприятий.
Эта концепция доминировала, покуда Гуссерль не предложил понятие о
ноэме -- то есть об объединяющем эти разнородные ощущения смысловом
единстве. Согласно Гуссерлю, разнообразные ощущения отсылают к этому
мыслительному синтезу, с которым и связана идентичность. Более того, само
"объективное время" конституируется неизменностью ноэмы и, соответственно,
предмета. Так, переживание временного потока в сочетании с переживанием
предметной идентичности позволяет нам утверждать, что предмет был "перед
нами" длительное время45.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143