Это
похоже, как если бы кожа человека стала растрескиваться, отдельные ее
кусочки поползли, стали жить и производить (Логос, 33).
Эти представления Липавского оказали особенно сильное влияние на
Заболоцкого, у которого "разум" животных и растений -- это прежде всего
расширяющееся пространство, в которое вписаны их тела. Разумность тела
отражает у Заболоцкого именно его вписанность в некую геометрию пространства
и структуру времени. Характерна его формулировка : "Поэзия есть мысль,
устроенная в теле" (Заболоцкий, 84).
В "Школе жуков" Заболоцкий изображает, как у алебастровых людей
вскрываются черепа и изымаются мозги и каким образом "наблюдатели жизни" --
животные соглашаются отдать свой разум этим алебастровым истуканам. Разум
насекомых здесь растет именно в "геометрии" или "хронометрии" их вписанности
в пространство:
Жуки с неподвижными крыльями,
Зародыши славных Сократов,
Катают хлебные шарики,
Чтобы сделаться умными.
Кузнечики -- это часы насекомых,
Считают течение времени,
Сколько кому осталось
Свой ум развивать
И когда передать его детям.
Так, путешествуя
Из одного тела в другое,
Вырастает таинственный разум.
Время кузнечика и пространство жука --
Вот младенчество мира.
(Заболоцкий, 89-90)
Отсюда же и характерное для Заболоцкого представление о высшей
разумности эмбриона или младенца, "развивающего" свое тело, то есть
вписывающего его по каким-то высшим законам разума в конфигурацию
пространства (в терминах Липавского, материализующего "втягивающий процесс"
как собственно процесс роста и экспансии):
Там младенец в позе Будды
Получает форму тела.
Голова его раздута,
Чтобы мысль в ней кипела,
Чтобы пуповины провод,
Крепко вставленный в пупок,
Словно вытянутый хобот,
Не мешал развитью ног.
(Заболоцкий, 111)
Сердце как источник телесного роста, как его центр и первоначальное
"утолщение" в этом мире экспансии, связанном с идеей много-мирия и
четвертого измерения, имеет совершенно особое значение.
250 Глава 8
11
Сказанное позволяет снова вернуться к диаграмме Мабра. То, что Хармс
выбирает для диаграммы сердце, имеет особое значение. Речь идет о
рассечении некоего органа, как о рассечении центра, в который вписано
"предсуществование тела", тело до тела, и который может быть представлен
только в виде условной схемы. Речь идет о рассечении некой мнимости, которая
не может быть разрезана потому, что она сама есть обозначение бесконечного
рассечения, исчезновения. То, что сердце на диаграмме рассечено, --
составляет его сущность, его фундаментальное качество. При всем при том
сердце, конечно, не может быть рассечено, как не может быть разделена
центральная точка, неизменно сохраняющая свое единство56.
Рассечение, выявляя троичность, уничтожает сердце. Сердце
перечеркивается, зачеркивается. Сердце как объект, как слово расщепляется,
открывая в себе, по выражению Валерия Подороги, "игру неязыковых,
топологических сил"57. Эта неязыковая сущность и может определяться цифровым
значением три58.
У Хармса рассечение описывается самой цифрой три, которая из него же и
возникает. Это рассечение дает две фигуры: одна -- арабская цифра 3, другая
-- подобие треугольника. Рассечение порождает как геометрическую, так и
цифровую запись троичности. Это удвоение троицы как бы вводит принцип
гомотипии (которая не сводится к "подобочастию") в саму схему сердца.
Но этим дело не ограничивается. Геометрическое выражение троичности
соотносится с цифровым не так, как матка с гортанью в теле женщины. Здесь
дублируется в разных системах репрезентации некая единая числовая
"сущность", вернее, пространственный образ получает цифровое "инобытие".
Это дублирование, особенно связанное с цифрой три (тем более в
теологическом контексте, заданном фигурой Рабана Мавра), отсылает к
соотношению Сущности и Ипостасности в Троице. Отношение это было
сформулировано Боэцием, который совмещал занятия философией и богословием с
исследованиями в области арифметики и геометрии.
________________
56 С точки зрения Аристотеля, сердце не может быть рассечено еще и
потому, что оно не относится к "подобочастным телам". Подобочастные тела в
организме -- кость, плоть, кожа, вены, волосы при рассечении сохраняют свою
сущность. Рассеченная кожа продолжает оставаться кожей (Аристотель.
Метеорологика, 388а, 10ff). Органы тела, такие, как рука, лицо или сердце,
относятся к категории "неподобочастных тел". При их рассечении их сущность
не сохраняется (Аристотель. История животных, 486а).
57 Подорога Валерий. Выражение и смысл. М.: Ad Marginem, 1995.
С. 313.
58 Нечто отдаленно сходное было проделано Хайдеггером в операции
"позитивного зачеркивания" слова "Бытие" -- "Sein". Крестообразное
зачеркивание слова, уничтожая его, одновременно выражало "структуру
четверицы", как топологическую структуру бытия. Крестообразное
перечеркивание действует у Хайдеггера как наложение структуры напряжений,
создающихся рассечением, разрывом и выражаемых в четверице. См. об этом:
Подорога Валерий. Выражение и смысл. С. 306--315. Простой
вертикальный разрез-росчерк Хармса, накладывает на рассекаемое и
зачеркиваемое структуру "тернера", или "триады".
Рассеченное сердце 251
Боэций различал между двумя типами чисел: одно -- посредством которого
мы считаем, другое -- "заключенное в исчисляемых вещах". Множество объектов
счисления создается различием, разнообразием акциденций. Три человека --
потому три, что они не совпадают в месте своего пребывания и различаются
друг от друга как акцидентальное множество.
Иное дело, когда речь заходит о множественности, присущей единству,
например троичности Бога.
А там, где нет никакого различия, и подавно не может быть
множественности, а значит, нет и числа; а следовательно, там есть только
единство (unitas).
Что же до того, что мы трижды повторяем имя Бога, призывая Отца и Сына
и Святого Духа, то сами по себе три единицы (imitates) не составляют
числовой множественности, применительно к исчисляемым вещам, а не к самому
числу. В последнем случае повторение единиц действительно дает число. Но
там, где речь идет о числе, заключенном в исчисляемых вещах, повторение
множества единиц отнюдь не создает численного различия (diversitas)
исчисляемых вещей59.
Боэций приходит к выводу, что субстанционально Бог един и в нем нет
никакого внутреннего различия, но отношение, в которое он входит,
"размножает его в Троицу"60, как "умножают" его атрибуты (справедливый,
благой, великий), не нарушая его единства.
В этой перспективе троичность сердца -- это число, заключенное в нем и
не отрицающее его единства, как и его деление не делит его, а лишь
постулирует его неделимость. Троичность возникает от деления сердца, так же
как ипостасность Бога порождает его троичность61.
Но сердце в христианской перспективе -- мистический орган нераздельной
отделенности62.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
похоже, как если бы кожа человека стала растрескиваться, отдельные ее
кусочки поползли, стали жить и производить (Логос, 33).
Эти представления Липавского оказали особенно сильное влияние на
Заболоцкого, у которого "разум" животных и растений -- это прежде всего
расширяющееся пространство, в которое вписаны их тела. Разумность тела
отражает у Заболоцкого именно его вписанность в некую геометрию пространства
и структуру времени. Характерна его формулировка : "Поэзия есть мысль,
устроенная в теле" (Заболоцкий, 84).
В "Школе жуков" Заболоцкий изображает, как у алебастровых людей
вскрываются черепа и изымаются мозги и каким образом "наблюдатели жизни" --
животные соглашаются отдать свой разум этим алебастровым истуканам. Разум
насекомых здесь растет именно в "геометрии" или "хронометрии" их вписанности
в пространство:
Жуки с неподвижными крыльями,
Зародыши славных Сократов,
Катают хлебные шарики,
Чтобы сделаться умными.
Кузнечики -- это часы насекомых,
Считают течение времени,
Сколько кому осталось
Свой ум развивать
И когда передать его детям.
Так, путешествуя
Из одного тела в другое,
Вырастает таинственный разум.
Время кузнечика и пространство жука --
Вот младенчество мира.
(Заболоцкий, 89-90)
Отсюда же и характерное для Заболоцкого представление о высшей
разумности эмбриона или младенца, "развивающего" свое тело, то есть
вписывающего его по каким-то высшим законам разума в конфигурацию
пространства (в терминах Липавского, материализующего "втягивающий процесс"
как собственно процесс роста и экспансии):
Там младенец в позе Будды
Получает форму тела.
Голова его раздута,
Чтобы мысль в ней кипела,
Чтобы пуповины провод,
Крепко вставленный в пупок,
Словно вытянутый хобот,
Не мешал развитью ног.
(Заболоцкий, 111)
Сердце как источник телесного роста, как его центр и первоначальное
"утолщение" в этом мире экспансии, связанном с идеей много-мирия и
четвертого измерения, имеет совершенно особое значение.
250 Глава 8
11
Сказанное позволяет снова вернуться к диаграмме Мабра. То, что Хармс
выбирает для диаграммы сердце, имеет особое значение. Речь идет о
рассечении некоего органа, как о рассечении центра, в который вписано
"предсуществование тела", тело до тела, и который может быть представлен
только в виде условной схемы. Речь идет о рассечении некой мнимости, которая
не может быть разрезана потому, что она сама есть обозначение бесконечного
рассечения, исчезновения. То, что сердце на диаграмме рассечено, --
составляет его сущность, его фундаментальное качество. При всем при том
сердце, конечно, не может быть рассечено, как не может быть разделена
центральная точка, неизменно сохраняющая свое единство56.
Рассечение, выявляя троичность, уничтожает сердце. Сердце
перечеркивается, зачеркивается. Сердце как объект, как слово расщепляется,
открывая в себе, по выражению Валерия Подороги, "игру неязыковых,
топологических сил"57. Эта неязыковая сущность и может определяться цифровым
значением три58.
У Хармса рассечение описывается самой цифрой три, которая из него же и
возникает. Это рассечение дает две фигуры: одна -- арабская цифра 3, другая
-- подобие треугольника. Рассечение порождает как геометрическую, так и
цифровую запись троичности. Это удвоение троицы как бы вводит принцип
гомотипии (которая не сводится к "подобочастию") в саму схему сердца.
Но этим дело не ограничивается. Геометрическое выражение троичности
соотносится с цифровым не так, как матка с гортанью в теле женщины. Здесь
дублируется в разных системах репрезентации некая единая числовая
"сущность", вернее, пространственный образ получает цифровое "инобытие".
Это дублирование, особенно связанное с цифрой три (тем более в
теологическом контексте, заданном фигурой Рабана Мавра), отсылает к
соотношению Сущности и Ипостасности в Троице. Отношение это было
сформулировано Боэцием, который совмещал занятия философией и богословием с
исследованиями в области арифметики и геометрии.
________________
56 С точки зрения Аристотеля, сердце не может быть рассечено еще и
потому, что оно не относится к "подобочастным телам". Подобочастные тела в
организме -- кость, плоть, кожа, вены, волосы при рассечении сохраняют свою
сущность. Рассеченная кожа продолжает оставаться кожей (Аристотель.
Метеорологика, 388а, 10ff). Органы тела, такие, как рука, лицо или сердце,
относятся к категории "неподобочастных тел". При их рассечении их сущность
не сохраняется (Аристотель. История животных, 486а).
57 Подорога Валерий. Выражение и смысл. М.: Ad Marginem, 1995.
С. 313.
58 Нечто отдаленно сходное было проделано Хайдеггером в операции
"позитивного зачеркивания" слова "Бытие" -- "Sein". Крестообразное
зачеркивание слова, уничтожая его, одновременно выражало "структуру
четверицы", как топологическую структуру бытия. Крестообразное
перечеркивание действует у Хайдеггера как наложение структуры напряжений,
создающихся рассечением, разрывом и выражаемых в четверице. См. об этом:
Подорога Валерий. Выражение и смысл. С. 306--315. Простой
вертикальный разрез-росчерк Хармса, накладывает на рассекаемое и
зачеркиваемое структуру "тернера", или "триады".
Рассеченное сердце 251
Боэций различал между двумя типами чисел: одно -- посредством которого
мы считаем, другое -- "заключенное в исчисляемых вещах". Множество объектов
счисления создается различием, разнообразием акциденций. Три человека --
потому три, что они не совпадают в месте своего пребывания и различаются
друг от друга как акцидентальное множество.
Иное дело, когда речь заходит о множественности, присущей единству,
например троичности Бога.
А там, где нет никакого различия, и подавно не может быть
множественности, а значит, нет и числа; а следовательно, там есть только
единство (unitas).
Что же до того, что мы трижды повторяем имя Бога, призывая Отца и Сына
и Святого Духа, то сами по себе три единицы (imitates) не составляют
числовой множественности, применительно к исчисляемым вещам, а не к самому
числу. В последнем случае повторение единиц действительно дает число. Но
там, где речь идет о числе, заключенном в исчисляемых вещах, повторение
множества единиц отнюдь не создает численного различия (diversitas)
исчисляемых вещей59.
Боэций приходит к выводу, что субстанционально Бог един и в нем нет
никакого внутреннего различия, но отношение, в которое он входит,
"размножает его в Троицу"60, как "умножают" его атрибуты (справедливый,
благой, великий), не нарушая его единства.
В этой перспективе троичность сердца -- это число, заключенное в нем и
не отрицающее его единства, как и его деление не делит его, а лишь
постулирует его неделимость. Троичность возникает от деления сердца, так же
как ипостасность Бога порождает его троичность61.
Но сердце в христианской перспективе -- мистический орган нераздельной
отделенности62.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143