Необходимая
для развития общества критика становится единственным действием героев романов
и молодежи, подражающей своим "гениям". Русская литература
породила длинный ряд ниспровергателей устоев и борцов со злом, всегда
существующим в жизни, но в ней, т. е. в литературе, практически не было людей
дела или людей, имеющих хотя бы вкус к созданию новых и конкретных форм бизнеса
или творчества. Общество, воспитанное русской литературой, легко перешагнуло ту
опасную грань, за которой начинается сочувствие и аплодисменты террору. Злая
ирония судьбы повернула острие террора на Государя, больше кого-либо из
Романовых сделавших для блага России. Подпольная Россия требовала его
смерти.
Первый выстрел прозвучал 4 апреля 1866 г. при выходе Александра из Летнего
сада, где он "гулял с Марусей (Баденской. -- А. К.) и Колей
(Лейхтенбергским. -- А. К.) пешком". Стрелял некто Каракозов Д.
В., 24-х лет, русский, со средним образованием, из крестьян. На вопрос
царя: "Почему ты стрелял в меня?" -- стрелок ответил:
"Почему? Да потому, что ты обманул народ, обманул крестьян -- обещал
землю, да не дал!" Царь ничего не понял. Поскольку он остался невредим,
то Петербург ликовал. Этим выстрелом в России открывался сезон "царской
охоты".
Через год 6 июня 1867 г. прозвучал второй выстрел. Царь ехал по Булонскому лесу
в карете с детьми и с Наполеоном III, у которого он пребывал в гостях. Стрелял
поляк Березовский, к счастью, мимо. Императрица Евгения, рыдая, умоляла
Александра II погостить во Франции еще хоть немного. Но визит был испорчен, и
Царь вернулся в Россию. Будучи смелым человеком и охотником, много раз ходившим
на медведя, он вдруг почувствовал себя мишенью каких-то непонятных злых сил.
После нескольких лет затишья охота возобновилась. За эти годы в России
создались террористическая партия "Народная воля" и партия
социалистов-революционеров. Зимой 1878 г. экзальтированная девица В. И.
Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова Ф. Ф. Суд присяжных
под председательством Кони А. Ф. ее оправдал, а толпа обезумевших студентов в
восторге демонстрировала по этому поводу на Невском проспекте. В августе того
же года Кравчинский С. М. убивает шефа жандармов Мезенцева Н. В.
2 апреля 1879 г. Александр Николаевич, совершая утреннюю прогулку, опять
становится охотничьей дичью. В него выпускает пять пуль с расстояния 8 шагов
тридцатилетний студент-недоучка А. Соловьев, возмущенный, как он записал при
допросе, социальной несправедливостью, неработающий, атеист, проведший
последнюю ночь перед покушением у проститутки. 60-летнему Царю пришлось
пробежаться под огнем, меняя галсы так, что ни одна пуля не попала в цель.
Осенью 1879 г. террористы из "Народной воли" подготовили два
взрыва на железной дороге по пути предполагаемого следования Государя. Мина
первой группы террористов (в составе Фроленко, Лебедева, Кибальчича и Желябова)
не взорвалась по причине плохих запалов. Мина второй группы террористов --
Михайлова, Перовской, Гартмана, Исаева и Ширяева -- пустила под откос поезд
свиты Государя, но сам Царь с семьей, ехавший другим составом, не пострадал.
Александр Николаевич чувствовал себя в западне, и круг охотников сжимался все
теснее.
5 февраля 1880 г. в апартаментах царской семьи в Зимнем дворце раздался
страшный взрыв, унесший 8 жизней солдат и ранивший 45 человек. Взорвались три
пуда динамита, принесенного во дворец истопником С. Халтуриным. Именем
этого убийцы большевики именовали Миллионную улицу до 1991 г. Царь, опоздавший
к обеду, опять уцелел. Терроризм и панический страх, как чума, расползались по
Петербургу и городам России. Правительство отвечало репрессиями. Подпольная
Россия рассыпалась прокламациями.
Первую скрипку в правительстве Александра II в этот период начинает играть гр.
Лорис-Меликов М. Т., покоритель Карса, умный политик армянского происхождения.
Он возглавил "верховную распорядительную комиссию" с обширными
полномочиями для подавления террора и восстановления равновесия между властью и
обществом. Лорис-Меликовым была подготовлена конституционная реформа, согласно
которой представители земств привлекались к работе Государственного совета.
Александр Николаевич называл ее "указом о созыве нотаблей",
намекая на судьбу Людовика XVI.
28 февраля 1881 г. был арестован Желябов А. И., глава "Народной
воли". Оставшиеся члены Исполкома партии -- Перовская С. Л., Михайлов Т.
М., Кибальчич Н. И., Рысаков Н. И., Гельфман Г. М., Гриневицкий И. И., Фигнер
В. Н. и Фроленко М. Ф. ускорили охоту на Царя -- минный подкоп на Малой
Садовой, наружное наблюдение за маршрутом следования, изготовление бомб. 1
марта 1881 г. Александр II подписал "Конституцию" Лорис-Меликова
и отправился на развод в манеж. Он миновал Малую Садовую, где его ждала мина,
но не миновал двух метальщиков бомб, двух камикадзе, расставленных Перовской по
Екатерининскому каналу. Первая бомба, брошенная Рысаковым, убила ребенка и двух
казаков эскорта. Когда чудом уцелевший Царь подошел к убитым, раздался взрыв
второй бомбы, брошенной Гриневицким себе под ноги. Погибли оба.
Цареубийц судил особый комитет Сената под председательством Фукса и опекой
министра юстиции Набокова. Подсудимые Желябов, Перовская, Кибальчич, Гельфман,
Михайлов и Рысаков были приговорены к смертной казни. Беременной Гесе Гельфман,
первой в истории России еврейке-террористке, смертная казнь была заменена
каторжными работами, где она и скончалась после родов. Советские историки дали
в высшей степени хвалебную оценку действиям народовольцев, именами которых были
названы улицы во многих городах России. Посмотрим, что сказал о них умнейший
человек граф Лорис-Меликов в своей записке наследнику престола: "Я
коснулся этих явлений, так как они приводят к прискорбному заключению, что на
исцеление людей, заразившихся социальными идеями, не только трудно, но и
невозможно рассчитывать. Фанатизм их превосходит всякое вероятие; ложные
учения, которыми они проникнуты, возведены у них в верования, способные довести
их до полного самопожертвования и даже до своего рода мученичества".
Россия сделала серьезную заявку стать первой террористической державой мира.
Либеральная же интеллигенция горячо обсуждала волнующий ее вопрос:
по-христиански ли будет казнить террористов или лучше будет их помиловать? Ибо
только духовная сила Христовой истины может победить силу зла и разрушения.
Речь на эту тему профессора Соловьева В. С., сына известного историка,
призывающая к всепрощению, вызвала шквал аплодисментов. Духовный наставник
России Л. Н. Толстой в письме к Александру III просил простить не только
цареубийц, но и всех государственных преступников. В дневнике А. С. Суворина
отмечена беседа с Ф. М. Достоевским, согласно которой Достоевский,
несмотря на отвращение к террору, не стал бы предупреждать власти о готовящемся
покушении. И. С. Тургенев в известном рассказе называет революционерку святой.
Таково было умонастроение самых уважаемых за нравственные качества людей
России, ее духовных лидеров. Их беспринципное отношение к террору во многом
повлияло на психологический климат русского общества конца XIX начала XX века.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
для развития общества критика становится единственным действием героев романов
и молодежи, подражающей своим "гениям". Русская литература
породила длинный ряд ниспровергателей устоев и борцов со злом, всегда
существующим в жизни, но в ней, т. е. в литературе, практически не было людей
дела или людей, имеющих хотя бы вкус к созданию новых и конкретных форм бизнеса
или творчества. Общество, воспитанное русской литературой, легко перешагнуло ту
опасную грань, за которой начинается сочувствие и аплодисменты террору. Злая
ирония судьбы повернула острие террора на Государя, больше кого-либо из
Романовых сделавших для блага России. Подпольная Россия требовала его
смерти.
Первый выстрел прозвучал 4 апреля 1866 г. при выходе Александра из Летнего
сада, где он "гулял с Марусей (Баденской. -- А. К.) и Колей
(Лейхтенбергским. -- А. К.) пешком". Стрелял некто Каракозов Д.
В., 24-х лет, русский, со средним образованием, из крестьян. На вопрос
царя: "Почему ты стрелял в меня?" -- стрелок ответил:
"Почему? Да потому, что ты обманул народ, обманул крестьян -- обещал
землю, да не дал!" Царь ничего не понял. Поскольку он остался невредим,
то Петербург ликовал. Этим выстрелом в России открывался сезон "царской
охоты".
Через год 6 июня 1867 г. прозвучал второй выстрел. Царь ехал по Булонскому лесу
в карете с детьми и с Наполеоном III, у которого он пребывал в гостях. Стрелял
поляк Березовский, к счастью, мимо. Императрица Евгения, рыдая, умоляла
Александра II погостить во Франции еще хоть немного. Но визит был испорчен, и
Царь вернулся в Россию. Будучи смелым человеком и охотником, много раз ходившим
на медведя, он вдруг почувствовал себя мишенью каких-то непонятных злых сил.
После нескольких лет затишья охота возобновилась. За эти годы в России
создались террористическая партия "Народная воля" и партия
социалистов-революционеров. Зимой 1878 г. экзальтированная девица В. И.
Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова Ф. Ф. Суд присяжных
под председательством Кони А. Ф. ее оправдал, а толпа обезумевших студентов в
восторге демонстрировала по этому поводу на Невском проспекте. В августе того
же года Кравчинский С. М. убивает шефа жандармов Мезенцева Н. В.
2 апреля 1879 г. Александр Николаевич, совершая утреннюю прогулку, опять
становится охотничьей дичью. В него выпускает пять пуль с расстояния 8 шагов
тридцатилетний студент-недоучка А. Соловьев, возмущенный, как он записал при
допросе, социальной несправедливостью, неработающий, атеист, проведший
последнюю ночь перед покушением у проститутки. 60-летнему Царю пришлось
пробежаться под огнем, меняя галсы так, что ни одна пуля не попала в цель.
Осенью 1879 г. террористы из "Народной воли" подготовили два
взрыва на железной дороге по пути предполагаемого следования Государя. Мина
первой группы террористов (в составе Фроленко, Лебедева, Кибальчича и Желябова)
не взорвалась по причине плохих запалов. Мина второй группы террористов --
Михайлова, Перовской, Гартмана, Исаева и Ширяева -- пустила под откос поезд
свиты Государя, но сам Царь с семьей, ехавший другим составом, не пострадал.
Александр Николаевич чувствовал себя в западне, и круг охотников сжимался все
теснее.
5 февраля 1880 г. в апартаментах царской семьи в Зимнем дворце раздался
страшный взрыв, унесший 8 жизней солдат и ранивший 45 человек. Взорвались три
пуда динамита, принесенного во дворец истопником С. Халтуриным. Именем
этого убийцы большевики именовали Миллионную улицу до 1991 г. Царь, опоздавший
к обеду, опять уцелел. Терроризм и панический страх, как чума, расползались по
Петербургу и городам России. Правительство отвечало репрессиями. Подпольная
Россия рассыпалась прокламациями.
Первую скрипку в правительстве Александра II в этот период начинает играть гр.
Лорис-Меликов М. Т., покоритель Карса, умный политик армянского происхождения.
Он возглавил "верховную распорядительную комиссию" с обширными
полномочиями для подавления террора и восстановления равновесия между властью и
обществом. Лорис-Меликовым была подготовлена конституционная реформа, согласно
которой представители земств привлекались к работе Государственного совета.
Александр Николаевич называл ее "указом о созыве нотаблей",
намекая на судьбу Людовика XVI.
28 февраля 1881 г. был арестован Желябов А. И., глава "Народной
воли". Оставшиеся члены Исполкома партии -- Перовская С. Л., Михайлов Т.
М., Кибальчич Н. И., Рысаков Н. И., Гельфман Г. М., Гриневицкий И. И., Фигнер
В. Н. и Фроленко М. Ф. ускорили охоту на Царя -- минный подкоп на Малой
Садовой, наружное наблюдение за маршрутом следования, изготовление бомб. 1
марта 1881 г. Александр II подписал "Конституцию" Лорис-Меликова
и отправился на развод в манеж. Он миновал Малую Садовую, где его ждала мина,
но не миновал двух метальщиков бомб, двух камикадзе, расставленных Перовской по
Екатерининскому каналу. Первая бомба, брошенная Рысаковым, убила ребенка и двух
казаков эскорта. Когда чудом уцелевший Царь подошел к убитым, раздался взрыв
второй бомбы, брошенной Гриневицким себе под ноги. Погибли оба.
Цареубийц судил особый комитет Сената под председательством Фукса и опекой
министра юстиции Набокова. Подсудимые Желябов, Перовская, Кибальчич, Гельфман,
Михайлов и Рысаков были приговорены к смертной казни. Беременной Гесе Гельфман,
первой в истории России еврейке-террористке, смертная казнь была заменена
каторжными работами, где она и скончалась после родов. Советские историки дали
в высшей степени хвалебную оценку действиям народовольцев, именами которых были
названы улицы во многих городах России. Посмотрим, что сказал о них умнейший
человек граф Лорис-Меликов в своей записке наследнику престола: "Я
коснулся этих явлений, так как они приводят к прискорбному заключению, что на
исцеление людей, заразившихся социальными идеями, не только трудно, но и
невозможно рассчитывать. Фанатизм их превосходит всякое вероятие; ложные
учения, которыми они проникнуты, возведены у них в верования, способные довести
их до полного самопожертвования и даже до своего рода мученичества".
Россия сделала серьезную заявку стать первой террористической державой мира.
Либеральная же интеллигенция горячо обсуждала волнующий ее вопрос:
по-христиански ли будет казнить террористов или лучше будет их помиловать? Ибо
только духовная сила Христовой истины может победить силу зла и разрушения.
Речь на эту тему профессора Соловьева В. С., сына известного историка,
призывающая к всепрощению, вызвала шквал аплодисментов. Духовный наставник
России Л. Н. Толстой в письме к Александру III просил простить не только
цареубийц, но и всех государственных преступников. В дневнике А. С. Суворина
отмечена беседа с Ф. М. Достоевским, согласно которой Достоевский,
несмотря на отвращение к террору, не стал бы предупреждать власти о готовящемся
покушении. И. С. Тургенев в известном рассказе называет революционерку святой.
Таково было умонастроение самых уважаемых за нравственные качества людей
России, ее духовных лидеров. Их беспринципное отношение к террору во многом
повлияло на психологический климат русского общества конца XIX начала XX века.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175