Эта категория своего еврейского происхождения не скрывает, а иногда его
даже выпячивает и подчеркивает. Эренбург, например, свою автобиографию
начинает словами: "Родился в 1891 году. Иудей".
Елизавета Полонская в одном из своих стихотворений говорит: "то кровь моя
в жилах твоих поет, чужим языком говорит"... (при встрече поэтессы с
еврейкой-нищей, узнавшей в ней еврейку),
Во вторую категорию, кроме Эренбурга и Полонской, Слоним зачисляет
также Андрея Соболя, Лунца.
III. К третьей категории М. Слоним причисляет тех евреев-писателей,
которые почти исключительно пишут на еврейские темы.
Во главе этой категории стоит Исаак Бабель, о котором Слоним пишет, что
он, Бабель, "один из так часто встречающихся в действительности тип
еврея-коммуниста, фанатически верившего в учение Ленина и странным
образом сочетавшего заветы Библии или Талмуда с требованиями и
доктриной коммунистической церкви".
Кроме Бабеля, в эту категорию можно включить Козакова, Бройде,
Бергельсона, Хаита и много других евреев-писателей, из которых многие
писали не только на русском, но и на еврейском языке.
По этому же вопросу - вопросу о существовании "русско-еврейской"
литературы, высказывается и Ю. Марголин, журналист, статьи которого
часто появляются на страницах периодической печати, выходящей на
русском языке в эмиграции. В газете "Новое Русское Слово" от II января 1962 г.
Марголин написал следующее: "Бабель - еврейский писатель эпохи крушения. К
русской литературе он относится, как перстень с дорогим камнем на пальце.
Перстенек можно снять, отложить на 20 лет и снова одеть - он не
составляет части тела. В еврейскую литературу своего времени он входит
органически - всем смыслом, всей патетикой и тематикой своего
писательства.
Еврейская литература вообще многоязычна: греческий язык Иосифа Флавия и
Деяний Апостольских, арабский язык Маймонида, латынь Спинозы и немецкий
язык Гейне - все это ответвления от одного ствола".
О еврейской литературе, к каковой, как изложено выше, сами евреи относят
все написанное лицами еврейской расы на самых различных языках в разные
времена и эпохи, известный историк этой литературы С. Л. Цинберг пишет:
"в еврейской литературе отдельная личность была всегда подчинена
коллективу и растворена в нем: все духовные богатства, создающиеся и
собираемые в народе, принадлежат всему народу. Они носят только его имя,
они знают только одного творца - это весь еврейский народ". ("Еврейский
Мир", сборн. II, 1944 год, Нью-Йорк).
Еврейская литература на русском языке проявилась только тогда, когда
значительное число евреев, использовавши возможности, предоставленные
евреям десегрегационной политикой русского правительства, выучили русский
язык, получивши образование в русских учебных заведениях. Произошло это
только в последней четверти 19 столетия, а к началу нынешнего века число
евреев, включившихся в русскую литературу и культурную жизнь, возросло
чрезвычайно.
Включение же это было не слияние, растворение, ассимиляция до конца,
подобно химическому соединению разнородных элементов, а только
механическая смесь или, по меткому определению Ю. Марголина, "перстни с
дорогим камнем", надетые на пальцы чужеродного тела.
"Перстней" этих становилось все больше и больше, особенно в областях
журналистки, публицистики, критики, в адвокатуре...
Явление это не осталось незамеченным. И с 80-х годов прошлого столетия
русское правительство, которое в начале столетия так широко открыло для
своих подданных евреев двери всех учебных заведений, стало на путь
ограничений, о которых так много и часто пишется теперь, забывая тот,
больше чем восьмидесятилетний, период, когда не только не было никаких
ограничений (1804-1888 гг.), но русское правительство всячески содействовало
приобщению евреев к общерусской культуре путем получения образования в
русских учебных заведениях.
Преимущества светского образования и сопряженные с ним открывавшиеся
возможности материального преуспевания были настолько очевидны и
сильны, что значительная часть евреев, не считаясь с неудовольствием
раввинов, устремилась в русские учебные заведения.
Процесс приобщения евреев к числу российских подданных. окончивших средние
и высшие учебные заведения России, стремительно и неуклонно рос. И к
середине 80-х годов одна треть всех студентов университетов Харьковского и
Новороссийского (Одесского), обучавшихся на медицинском и юридическом
факультетах, были евреи.
Получивши дипломы средних и высших учебных заведений России, евреи тем
самым проникали в среду российской интеллигенции, особенно в свободные
профессии: врачи, адвокаты, журналисты, и начали все больше и больше
оказывать влияние и на всю культурную жизнь России. Но это не была, как
указано выше, та ассимиляция, к которой стремилось русское правительство,
содействуя и поощряя обучение евреев в светских учебных заведениях, в
надежде приобщить их к русской культуре и "переварить их в общероссийском
котле", как это происходит сейчас в США со всеми этническими группами
граждан США, где постепенно создается "американская нация" и
"американский патриотизм" путем не только образования на
государственном английском языке, но и смешанных браков, одного быта,
общности интересов материальных и политических.
Ничего этого в России не было. Еврей, несмотря на окончание русского
учебного заведения, на замену традиционного "лапсердака" обыкновенной
одеждой, на то, что он срезал "пейсы", покинул замкнутый круг еврейской
общины-"кагала", перешагнул "черту оседлости" и даже (иногда) переменил
религию и получил все без исключения права наравне с остальным населением -
он все же оставался прежде всего евреем.
Со своей, еврейской, точки зрения он оценивал все события, прежде всего имея
в виду их полезность и выгодность для еврейства. Не только
многомиллионного еврейства России, но и всего еврейства диаспоры.
Это не значит, что они не были лояльными гражданами России. Но им было
чуждо и непонятно то чувство, которое свойственно и присуще тем, кто
корнями своими уходил в далекое прошлое своего народа, а свое будущее видел
неразрывно связанным с будущностью своего народа и государства, созданного
их предками - России.
У евреев же и прошлое и будущее было связано не с Россией и русским народом,
а с еврейством всего мира, его прошлым и его будущим.
Россия для них была только временный этап их тысячелетнего пребывания в
изгнании, как когда-то были Римская Империя, Испания, Западная Европа. Как
не стали они римлянами, греками, испанцами, немцами - так не стали они и
русскими, хотя и изучили русский язык, и сами стремились принимать
живейшее участие в общественной и политической жизни России.
Стремление это находило всемерную поддержку среди русских культурных
людей, особенно, передовой и либеральной интеллигенции.
И евреи приобщались к русской культурной жизни, как равноправные и даже
желанные члены всевозможных обществ и профессиональных объединений и
культурных начинаний.
Но при этом они сохраняли и свято оберегали то, что проф. Лурье называет
"внутренним обликом еврея", присущим только евреям, в какую бы эпоху и в
какой бы стране они ни жили и на каком бы языке ни говорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88