В другие области государственной службы евреи и сами не стремились, кроме
евреев-врачей, число которых в военном ведомстве было весьма значительно и
никаких ограничений для их поступления в качестве военных врачей, равно, как
и заметных затруднений в их служебной карьере, не существовало.
В адвокатуре, хотя профессии и свободной, но тесно связанной с судебным
ведомством, до 1889 года никаких ограничений для зачисления евреев в сословие
присяжных поверенных не существовало. И число адвокатов-евреев
стремительно росло. При этом евреи вносили с собой и немало своего
специфически еврейского, что не оставалось незамеченным и вызывало
известную реакцию, как некоторых кругов русского общества, так и
правительства. И с 4 ноября 1889 года для зачисления евреев в присяжные
поверенные требовалось в каждом индивидуальном случае разрешение
министра юстиции. (Это относилось только к присяжным поверенным и не
распространялось на евреев - помощников присяжных поверенных).
Разрешения эти давались с большими затруднениями и тем ограничивалось
число полноправных присяжных поверенных (адвокатов) евреев.
А с 1912 года ограничение для присяжных поверенных, введенное в 1889 году
было распространено и на их помощников-евреев. (Как в первом, так и во
втором случаях ограничения распространялось только на евреев иудейского
вероисповедания и не касались евреев других вероисповеданий).
В том же 1912 году, при введении местного выборного суда - мировых и
волостных судей - было указано, что евреи на эти должности выбираемы
быть не могут.
Не допускались лица иудейского вероисповедания и на преподавательские
должности в средних учебных заведениях. К доцентуре и кафедрам в высших
учебных заведениях их допускали, но только в редких случаях; но для евреев
неиудейского вероисповедания никаких ограничений и препятствий не было.
Так, например, даже начальник Военно-Хирургической Академии в Петербурге
в начале нынешнего столетия был по крови еврей, что вызвало затруднения
при зачислении его сына в Павловское военное училище.
Здесь уместно будет пояснить, что государственная служба была двоякого
рода: служба на должностях, дававшая чины и пенсию, и служба по найму,
ничем не отличавшаяся от службы у частных лиц и предприятий. В
большинстве случаев евреи, состоявшие на государственной службе, были на
службе по найму.
На высшие административные посты евреи не назначались, но это опять-
таки относится только к лицам иудейского вероисповедания.
Участие в самоуправлении.
Весь "ассимиляционный период" русское законодательство о самоуправлении,
городском и земском, не знало ограничений для евреев.
Но в конце 80-х годов, вскоре после введения "процентной норм"", были
введены ограничения для евреев и в праве участия в самоуправлении: земском и
городском.
Евреи перестали допускаться к участию в земских собраниях и избирательных
съездах. (Но это не относилось к многочисленным земским служащим по
найму, в частности, к врачам).
Участие в городском самоуправлении было ограничено известным процентом
для гласных городских дум (не больше одной трети общего числа гласных), а на
должность городского головы евреи вообще не могли быть избираемы.
Но в то же время никаких ограничений для выборов евреев в члены
Государственной Думы и Государственного Совета не существовало и евреи-
депутаты были во всех четырех Государственных Думах, а один еврей,
Вейнштейн, был даже членом Государственного Совета по выборам и
принимал участие в его заседаниях наряду с высшими сановниками Российской
империи.
Воинская повинность.
За все время своего пребывания на территории Речи Посполитой Польской
евреи воинской повинности не несли, ни в мирное время, ни во времена войны.
Вместо прямого участия в обороне страны они платили особый налог,
освобождавший их от службы в войсках.
Не призывались они и в войска России, после того, как стали ее подданными.
Рекрутская повинность, обязательная для всех "податных" сословий (мещан,
ремесленников, купцов) заменялась для евреев особым денежным сбором,
взимаемым с еврейских общин-"кагалов" - мест постоянного жительства
евреев.
Но в 1827 году этот порядок был изменен. Именным указом императора
Николая 1 для евреев были введены правила об отбывании рекрутской
повинности натурой.
Кого сдать в рекруты, предоставлялось решить евреям самим, т.е. их
общинам. Правительство требовало только определенное число взрослых,
совершеннолетних мужчин, физически здоровых и не старше 25 лет.
Кто совершеннолетний - решали раввины. По еврейскому закону
совершеннолетие считалось по достижении мальчиком 13 лет и совершения
над ним соответствующего религиозного обряда. Кроме того еврейским
общинам было предоставлено право сдавать в рекруты ("представлять за
себя") пойманных беспаспортных "единоверцев их".
Отсутствие прямого указания, кого надлежит считать совершеннолетним,
равно, как и предоставление права общинам самим решать, кого сдать в
рекруты, открыло широкие возможности для всякого рода злоупотреблений.
Вся тяжесть рекрутчины падала главным образом на беднейшую часть
еврейства, не имевшую ни связей и протекций, ни средств для найма
заместителя.
На "совершеннолетие" тщедушного мальчика, явно неспособного к несению
тяжелой солдатской службы, правительство смотрело сквозь пальцы и на
это обстоятельство не обращало внимания. Главное - чтобы было поставлено
причитающееся число рекрутов.
Надо полагать, это делалось сознательно, в надежде, что еврейского ребенка,
оторванного от родной среды, легче привести к "слиянию с коренным
населением", что, в большинстве случаев, и происходило с теми мальчиками-
солдатами, которые не погибали от разных детских болезней.
Как неспособных носить оружие и в то же время, в большинстве, весьма
музыкальных от природы, их определяли в музыкантские команды, где их
обучали русскому языку и переводили в православие, не спрашивая их согласия.
Или же определяли в специальные школы, где они быстро "обрусевали" и в
дальнейшем несли военную службу, не испытывая никаких ограничений как
евреи по происхождению, ибо в России ограничения существовали только по
признаку религиозному, а не племенному и расовому. Это были так называемые
"кантонисты", многие из которых сделали неплохую карьеру как на военной,
так и на гражданской службе. Вступая в брак с русскими, они полностью
обрусевали и для еврейства были потеряны.
Этот жестокий метод проведения ассимиляционной политики
просуществовал больше четверти столетия и был отменен только в 1856
году.
Ощутительных результатов для ассимиляции всей еврейской массы он не дал:
в "кантонисты" попадал только весьма незначительный процент еврейских
мальчиков.
С введением в России всеобщей воинской повинности все евреи, достигшие 21
года, должны были отбывать ее на общих основаниях и никаких замен не
допускалось.
С другой стороны, при несении военной службы стало применяться к евреям
все больше и больше ограничений: недопущение их на даже низшие командные
должности, не говоря уже о производстве в офицеры, запрещение назначать
евреев-солдат в писари, интендантство, санитарную часть, в пограничную
стражу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88