Августовские дни 1918 года, когда за убийство одного еврея другим евреем было
расстреляно 10.000 не-евреев, все население России твердо помнило.
И когда, спасшаяся от кровавого правосудия Штейнберга, Урицкого,
Володарского и им подобных, русская молодежь повела борьбу в рядах белого
движения, встречая всюду на своем пути следы расправ, подобных расправе за
убийство Урицкого и наблюдая нескрываемые симпатии еврейского населения
к тем, кто учинял эти расправы, - то нередко доходило до эксцессов, с
которыми было бессильно бороться командование.
Но эксцессы эти носили несколько иной характер, чем деятельность
украинских вооруженных сил или махновцев, поголовно вырезавших еврейское
население отдельных местечек и городов. Эксцессы "белых" - это были
главным образом самовольные "реквизиции", трудно отделимые от обычного
грабежа, и сопровождались они нередко и убийствами евреев, у которых
производились подобные "реквизиции". А кроме того, немало было и случаев
расстрелов обнаруженных сотрудников Чека или политкомиссаров и
активных членов коммунистической партии, по указанию местных жителей.
А так как вышеприведенные категории врагов "белых" изобиловали евреями,
то естественно, что большинство расстрелянных были евреи.
Случаев же, чтобы целая воинская часть, под командой своих офицеров,
занималась систематическим истреблением евреев, включая стариков,
женщин и детей в "белом" движении не было. Это можно утверждать с
достоверностью, ибо, если бы они были, то о них, несомненно, были бы
сведения в мемуарной литературе и в периодической печати.
Но из этого не следует, что "белые" не были в массе своей настроены
определенно юдофобски и что антиеврейские чувства не проявлялись при
встречах с еврейским населением занимаемых областей.
Вообще в то время (первое трехлетие советской власти) антиеврейские
настроения были господствующими. И у петлюровцев, и у махновцев, и у
"белых", и у зеленых, и даже в Красной Армии, которой командовал Троцкий.
Как только дисциплина в Красной Армии ослабевала - сейчас же
красноармейцы учиняли еврейский погром не хуже петлюровцев и махновцев.
Охватили эти настроения тогда все просторы России, все слои населения,
начиная с темных крестьянских и рабочих масс и кончая кругами
высококультурными. Нередки были случаи проявления юдофобских настроений
даже среди членов коммунистической партии не-еврейского происхождения.
Лозунги: "Советы без жидов!" или "Коммуна без жидов!" - были тогда очень
распространены и отражали настроение широких масс
А в это самое время еврей Свердлов был всемогущим руководителем всей
внутренней политики, еврей Бронштейн-Троцкий стоял во главе всех
вооруженных сил страны, еврей Штейнберг - ведал советским правосудием,
еврей Гольдендах-Рязанов формулировал идеологические обоснования нового
строя, еврей Апфельбаум-Зиновьев был фактическим диктатором в
Петрограде, еврей Губельман-Коген-Ярославсий ведал борьбой с религией, а оба
заместителя председателя Чека Дзержинского были евреи - Трилиссер и
Ягода.
Для нового правящего класса, переполненного евреями, настроения эти,
конечно, не были секретом и уже в первый год советской власти было
приступлено к борьбе с юдофобией, называемой "антисемитизмом" Борьбе -
мерами запрещений и устрашений, но отнюдь не мерами изучения причин и их
устранения. Самая мысль о том, что одной из причин может выть и сам
еврейский народ и его особенности, вообще не допускалась и считалась
"антисемитизмом". Если бы в те времена кто осмелился сказать, что "евреи
несут антисемитизм или юдофобию с собой", как это когда-то сказал
Спиноза, а не так давно повторил Арнольд Тойнби, известный история - его бы
причислили к "погромщикам" со всеми отсюда вытекающими
последствиями... Рисковать своей свободой или даже жизнью никто не
хотел... А потому все молчали...
Власть нового правящего класса к этому (еврейскому) вопросу была особенно
чувствительна и беспощадно карала не только открытое проявление
антиеврейских настроений, но даже и малейший на них намек.
Слово "жид", громко кем-нибудь произнесенное, могло повлечь за собой
большие неприятности, хотя в украинском, белорусском и польском языках
евреев называют "жидами" даже сами евреи, говоря о себе. Слово это можно
встретить и в произведениях русских писателей, печатавших свои
произведения до 1917 года, например, у Тургенева, Толстого и других, однако
никто их антисемитами не называл. Но при новой власти это слово люди
боялись произносить.
Страх перед словом "жид" породил один анекдот того времени, авторство
которого приписывается Собельсону-Радеку, одному из советских "вельмож":
"Раньше говорили подЖИДаю трамвай; теперь надо сказать подЕВРЕиваю
трамвай". Действительно ли Собельсон автор этого анекдота - утверждать
нельзя, но что он был автором многих "еврейских" анекдотов - общеизвестно,
как и то, что приведенный выше анекдот был широко распространен по всей
России.
Население всей страны в то время еще твердо помнило декрет новой власти
от 27 июня 1918 года, гласивший: "Совнарком предписывает всем Совдепам
принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения.
Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне
закона".,. Было население и свидетелем многочисленных кровавых расправ на
основании этого декрета.
И "антисемитизм" был приведен в молчание. Но до "пресечения в корне" было
далеко. Антиеврейские настроения остались. Только были загнаны внутрь.
Авторы книг об "антисемитизме" в Советском Союзе (например, С. Шварц)
утверждают, что декрет 27 июня 1918 года "вскоре утратил всякое
значение". Как доказательство, они указывают на отсутствие в Уголовном
Кодексе 1922 года и в последующих его редакциях специального указания на
"антисемитизм" и на замену квалификации этого уголовного преступления
общей фразой: "возбуждение национальной вражды". Но это
"доказательство" никого не убеждало, и все отлично понимали в чем дело. -
Понимали, а потому молчали.
Это-то молчание и дало основание Соломону Шварцу, автору книги
"Антисемитизм в Советском Союзе" (Н.-Йорк, 1952, Чеховское издательство)
утверждать, что в начале 20-х годов "волна антисемитизма спала".
Согласиться с этим утверждением довольно трудно. И сам Шварц, в той же
книге, обширно пишет о "новой волне антисемитизма" во второй половине 20-
х годов - но о причине появления этой новой волны не пишет ничего.
А, между тем, в действительности, антиеврейские настроения в широких
массах населения, в частности, среди рабочих, отчетливо стали проявляться
тотчас же после того, как евреи заполнили весь административный аппарат
в России уже в начале 1918 г., еще до, упомянутого выше, декрета от 27 июня
1918 г. о борьбе с "антисемитизмом".
В "Известиях" от 28 апреля 1918 года было напечатано пространное
постановление Исполнительного Комитета Московского Совета "по вопросу
об антисемитской погромной агитации в Москве и Московской Области".
Параграф 2-ой этого постановления гласит: "признать необходимым не
создавать особой боевой еврейской организации".
Особые боевые организации начали самочинно создаваться в Москве,
наполнившими ее евреями, с целью вооруженной борьбы в случаях, когда, по их
мнению, им угрожают "черносотенцы".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88