* * *
Через несколько месяцев началась 1 мировая война и настроения русского
еврейства в значительной степени переменились. Все понимали, что
выступление России в союзе с демократическими государствами против
монархий Германии и Австро-Венгрии, в случае поражения последних,
неизбежно приведет Россию в лагерь демократии и демократизации самого
режима в России. А потому евреи в подавляющем большинстве стали, если не
русскими патриотами, то, во всяком случае, "оборонцами", не без основания
надеясь, что победа России принесет пользу и русскому еврейству..
* * *
Но эти "оборонческие" настроения были характерны только для
большинства тех евреев, которые получивши русское образование, влились в
ряды российской интеллигенции и хорошо разбирались в вопросах
международных отношений, а потому могли учитывать, что принесет
русскому еврейству победа или поражение. Причем эти "оборонческие"
настроения были далеко не настроениями патриотическими, охватившими
всю Россию в начале войны.
По существу, это был расчет, что в случае успешной обороны, т.е. победы над
Центральными Державами России совместно с демократическими
союзниками, неизбежно произойдет и перемена во внутренней политике
России в сторону желательную евреям. "Оборонческие" настроения,
выражавшиеся в поддержке дела ведения войны, отнюдь не значили и
поддержку режима и его внутренней политики. К режиму все евреи без
исключения относились определенно отрицательно, из чего не делали секрета.
Основная же масса многомиллионного русского еврейства была весьма далека
от настроений не только патриотических, но и "оборонческих", хотя нельзя
утверждать, что все русские евреи поголовно были "пораженцы" и желали
победы Германии и Австро-Венгрии.
Но нельзя забывать и то обстоятельство, что положение евреев в Германии и
Австрии было русским евреям хорошо известно и, естественно, они не могли
не желать, чтобы и в России евреи, не меняя религии, смогли занимать такие
места в общественной и политической жизни, а также в армии, какие они
занимали в Австро-Венгрии. Желание это нельзя не признать обоснованным.
Тем более, что было в русской армии немало евреев, не только лояльно
исполнявших свой долг, но и проявлявших на войне храбрость и получавших
боевые награды, но не имеющих никакой надежды быть произведенными в
офицерский чин по причине своего иудейского вероисповедания.
Обо всех этих противоречиях громко не говорилось во время войны, но что они
имели свое влияние на настроения, как всего русского еврейства в целом, так и
на настроения тех многих тысяч евреев, которые были призваны в армию - в
этом сомневаться не приходиться. Особенного патриотического энтузиазма
противоречия эти породить не могли.
Здесь уместно будет вспомнить, что в предвоенные годы "России серьезно
обсуждался вопрос об освобождении всех евреев от несения воинской
повинности. Но никакого решения по этому вопросу так и не было вынесено,
хотя было написано немало статей и сделано докладов, посвященных этому
важному вопросу. Высказывались, как противники, так и сторонники
"исключения евреев из армии", приводя свои доводы и соображения в
подтверждение правильности и оправданности своей точки зрения. Даже
целые объемистые книги были посвящены этому вопросу как, например,
изданная в 1912 г. в Петербурге книга Гессена "Война и евреи" в 300 страниц со
множеством статистических данных и подробным изложением положения
евреев в иностранных армиях.
Объем настоящего труда не позволяет более подробно остановиться на этом
вопросе, но достойно внимания то, что заключительная глава этой книги
гласит: "Роль евреев в будущей войне вообще и на нашем Западном театре в
частности".
Как показали последующие события, роль эта была немалой, как во время
войны, до февраля 1917 года, так, в особенности, после февраля и в годы
гражданской войны, когда Красной Армией и Флотом командовал еврей -
Бронштейн-Троцкий. а политической частью вооруженных сил заведовал и
руководил еврей - Гамарник, не говоря уже о бесчисленных высших командирах-
евреях.
Но кроме евреев лояльных (хотя бы внешне) и евреев доблестно сражавшихся
на фронте - немало было евреев, настроенных "пораженчески", но свои
настроения державших про себя и ничем их не проявлявших, а, тем менее, о
них говоривших. Это широкие малокультурные массы. русского еврейства,
которые традиционно - отрицательно относились к тому режиму, который,
по их убеждению, их "преследовал", перенося отрицательное отношение и на
все действия и мероприятия режима, включая сюда и оборону государства. В
их понимании Россия не была их родиной, а только временным
местопребыванием до того момента, когда они вернутся в свою обетованную
землю. А потому у них и не могло быть патриотического порыва и подъема,
свойственного тем, у которых прошлое, настоящее и будущее было
неразрывно связано с Россией.
Была и еще одна группа среди русского еврейства - открыто "пораженческая".
Немногочисленная, но весьма активная, образованная, политически хорошо
подкованная и умеющая вести пропаганду. Это были евреи - члены
революционных и социалистических течений, групп и партий. Значительная
их часть пребывала или в ссылке, или в эмиграции и до февральского
переворота выступать открыто не могла. Но это не значит, что эта группа
не имела влияния на настроения некоторой части русского еврейства,
формально остававшейся в годы войны лояльной. И не только влияния на своих
соплеменников, но и на многих русских - социалистов и революционеров,
считавших, что только в результате проигранной войны можно надеяться на
свержение режима.
Резюмируя все вышеизложенное, можно без боязни впасть в ошибку,
утверждать, что вся шестимиллионная масса русского еврейства в годы
первой мировой воины была единодушна в своем отрицательном отношении к
режиму Российской Империи и, если и поддерживала некоторые его начинания
во время войны, то только постольку, поскольку эти начинания могли
принести пользу еврейству в близком или более отдаленном будущем, всегда
ставя интересы еврейства на первое место.
Настроения эти не были секретом для русского правительства и верховного
командования и давали основание для сомнений в лояльности евреев, огромное
большинство которых жило в черте оседлости, на территории каковой
происходили военные действия.
Не имея возможности в обстановке военного времени разбираться в каждом
отдельном случае и проверять лояльность евреев, живших в полосе военных
действий, военное командование принудительно выселяло их из этой полосы,
направляя в центральные русские губернии, где евреям до войны
жительствовать не разрешалось.
Этими мероприятиями фактически была упразднена черта оседлости, но, с
другой стороны, принудительное выселение десятков тысяч, нередко в
тяжелых условиях, с недостаточно организованным транспортом, питанием,
медицинским обслуживанием в пути, было встречено евреями, как новая
форма "преследований", а сомнение в их лояльности воспринималось, как
незаслуженное и бездоказательное оскорбление, не только выселяемыми, но и
всем русским еврейством, что усиливало только антиправительственные
настроения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88