Теоретически она должна была быть создана из людей "от сохи и станка",
для чего даже были созданы так называемые "рабфаки" для подготовки этих
активистов к прохождению курса в высших учебных заведениях.
Во что вылилось это практически, показывают статистические данные о
племенном составе студентов высших учебных заведений в СССР. По данным
С. Познера ("Еврейский Мир", 1939 год), евреев - студентов в высших учебных
заведениях было больше 20 процентов (20,4 %), в то время, как еврейская
этническая группа составляла меньше 2 процентов (1,8 %) по отношению ко
всему населению СССР.
Если сравнить процент студентов на тысячу душ населения, то получим:
На одну тысячу русских было студентов (русских) - 2,8. На одну тысячу
украинцев - студентов (украинц.) - 2,00. На одну тысячу белорусов - студентов
(белорус.) - 2,4. На одну тысячу евреев - студентов (евреев) - 20,4. Приведенные
выше данные относятся к 1935 году. В следующее десятилетие процент
евреев-студентов неуклонно рос. Точных данных о проценте студентов-евреев
не имеется. Есть только косвенные указания на это. Так, например, бывший
московский студент Давид Бург в своей статье "Еврейский вопрос в СССР"
(помещенной во II части этой книги как Приложение) сообщает, что процент
студентов-евреев на одном из технических факультетов Москвы перед войной
был равен 40 %. А по многочисленным сообщениям лиц, бывших студентами в
те времена, процент студентов евреев был значительно выше.
Обстоятельство это не могло не вызывать соответствующих настроений
среди остальной, не-еврейской массы студенчества. Студенты-не-евреи, равно
как и все население страны, отлично понимали, что если рост процента
студентов-евреев продолжится таким же темпом, как это шло до войны, то
в недалеком будущем студент-не-еврей станет редкостью в высших учебных
заведениях страны.
К этому надо добавить и еще одно обстоятельство: при сдаче экзаменов
неудовлетворительная оценка знаний студента-еврея могла вызвать
обвинение профессора в "антисемитизме" - в отрицательно пристрастном
отношении к студентам-евреям, чего профессора не могли не бояться.
Конечно, это бывало не всегда и не везде. Но бывало. И нередко. При сдаче
экзамена студент-еврей обнаруживает свое незнание и неподготовленность.
Экзаменатор высказывает свое мнение. В ответ студент-еврей говорит:
"Это потому Вы меня режете, что я еврей"... Смущенный профессор задает
еще несколько "детских" вопросов, на которые не ответить трудно... А
потом ставит удовлетворительную отметку и студент-еврей, с видом
победителя, возвращается на свое место...
О подобных способах сдачи экзаменов рассказывают бывшие студенты
высших учебных заведениях СССР, каковых немало оказалось вне границ СССР
после последней войны. Об этом же явлении рассказывают и бывшие
профессора... Конечно, не иностранцам-евреям, а своим, русским, которым они
скажут то, чего не скажут еврею, как пишет в своей книге С. Шварц.
Зная все вышеизложенное, не приходится удивляться сообщению С, Шварца,
что студенты требовали введения для евреев процентной нормы, как об этом
более подробно рассказано в предыдущем изложении.
Нельзя не учесть и еще одно обстоятельство. Подавляющее большинство
студентов-евреев в материальном отношении были в лучшем положении, чем
остальные студенты. По той простой причине, что они были дети или
родственники людей того правящего класса, который был обеспечен и мог,
если не содержать полностью, то, во всяком случае, помогать весьма
существенно своим детям или родственникам-студентам.
Все эти обстоятельства содействовали тому, что студенты-евреи быстро
кончали университеты и институты и, получивши диплом, легче, чем другие,
устраивались там, где они хотели.
Новый правящий класс быстро подготовил себе "смену", которая теперь уже
не только по признаку "активности", а на основании дипломов заполнила
советские учреждения. Заполнила настолько, что даже в половине 50-х годов,
т. е. почти через десять лет после того, как в СССР евреи постепенно стали
терять свои монопольные позиции, Катерина Фурцева, министр народного
просвещения СССР на собрании студентов Московского Университета
заявила, что и сейчас есть Министерства, в которых больше половины
служащих - евреи. Надо полагать, что Фурцева сказала правду, ибо ее
утверждение никогда не было опровергнуто в еврейской печати, которая
содержание речи Фурцевой напечатала.
Правда, к тому времени, т. е. к половине 50-х годов, под давлением настроений
всего населения СССР, после войны и создания государства Израиль,, в целях
государственной безопасности евреи были сняты с руководящих постов и
прежнего доверия к ним не было. Но их никто не преследовал и учреждения,
заполненные раньше до отказа евреями, только постепенно начали
пополняться представителями коренного населения России. Насколько
медленно шел этот процесс видно из неопровергнутого утверждения
Фурцевой.
После ЗО-ти лет управления Россией (ими же переименованной в СССР) евреи
перестали быть правящим классом, но их никто не уничтожал, как они в свое
время поступили со свергнутым правящим классом дореволюционной России,
который был частично уничтожен физически, а уцелевшие превращены в
лишенцев.
Посмотрим теперь, что сделал этот правящий класс за время своего
привилегированного положения, и как он поступил с огромным культурным
наследством великого народа, попавшим в его руки.
* * *
Ценности материальные, оказавшиеся в руках нового правящего класса после
его прихода к власти, были огромны, неисчислимы.
"Весь "кристаллизованный труд", превращенный в капитал в разных его видах
и формах - плод и результат грабежа капиталистами трудящихся" - так
поучали на митингах разные ораторы всех калибров и оттенков... И бросали в
темные массы зажигательный и возбуждающий лозунг: "грабь
награбленное!"...
И начался всероссийский грабеж, называемый тогда "социализацией",
"национализацией", "реквизицией"... Грабили все и все. Начиная с носильных
вещей, нательных крестов и обручальных колец и кончая драгоценностями и
бесценными произведениями искусства... Ведь все это было "награбленное",
"народное"...
Сколько всего награблено - ни счесть, ни учесть невозможно и вряд ли когда-
либо сможет быть установлено.
Куда шло награбленное - об этом судить можно только на основании
косвенных данных и воспоминаний активных участников этого всероссийского
грабежа. Так, например, в газете "Новое Русское Слово" в 1965 и 1966 году есть
указание, кто и как распоряжался социализированными драгоценностями.
Пространная выдержка из воспоминаний участников приведена во II части
этой книги - Приложения ("Социализированные драгоценности и их
применение").
В Тегеран в первые послереволюционные годы прибывали целые вагоны или
грузовые автомобили с серебром, продававшимся как "лом" по весу. В то
врем"я в Персии были серебряные туманы. На одну чашку весов помещали
серебряный "лом", а на другую - одинаковое по весу количество серебряных
персидских монет. Шло килограмм за килограмм...
Этот серебряный "лом" были сорванные с евангелий и икон оклады и ризы, а
также разные изделия из серебра:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88