Либерализм вырождается в мразь. А оппозиция в
принципе не может сформулировать никакую серьезную положительную программу
преобразований. Она рождается и уничтожается как болезненное явление и не
имеет никакой поддержки в массе населения. Выводы удручающие, говорит
Журналист. Ничего страшного, говорит Болтун. Это же абстрактная, а не
реальная страна.
В реальности все наоборот. В реальности прогресс общества невозможен
даже по воле начальства, персонализм исключен, либерализм рождается как
мразь, а оппозиция не рождается совсем. Так что никаких оснований для
пессимизма нет. А кто он, этот ваш Шизофреник, спросил Журналист. Никто,
сказал Неврастеник. Просто человек, который однажды вдруг заметил, что он,
помимо всего прочего, есть еще член определенного общества, удивился этому и
растерялся. Но растерялся не от неожиданности и непонимания, сказал Болтун,
а от того, что все предвидел и все понял. И не оставил в своей душе никакого
места для надежд и иллюзий, сказал Посетитель.
ВСТРЕЧИ
Привет, сказал Сослуживец, когда стало ясно, что он не успеет сделать
вид, будто не заметил Болтуна. Привет, сказал Болтун. Как живешь, сказал
Сослуживец. И не ожидая ответа, сказал, что сам он живет прекрасно. Что в
институте у них новый отличный директор. Что они с Секретарем, Мыслителем и
Кисом закончили эпохальный труд, и им даже выплатят гонорар, учитывая особую
важность труда в борьбе с ихними течениями. Что Троглодита, кажется,
отправляют на пенсию, так как он лежит в больнице вторую неделю после
крупного инсульта, и это большая НАША победа. Что стихи он давно забросил.
Что он с Супругой только что вернулись из-за границы. Там, в общем, ерунда.
Ничего интересного. Что НАША КНИГА будет на голову выше и не оставит камня
на камне. Извини, сказал он в заключение, я тороплюсь. Заседание. Да,
представь себе, у нас будет новый журнал. Отличная редколлегия. Социолог
входит. И я, конечно. Привет Мазиле. Как он там? Слухи ходят, что... Зря он
все это затеял... Проговорив еще час и построив наиболее правдоподобную
модель поведения Мазилы (тщеславие, зависть к Правдецу, эгоцентризм,
неуверенность в себе, изоляция от мировых достижений искусства, некритичное
окружение и т.п.), Сослуживец ушел, не попрощавшись.
КТО МЫ
Мы вам кажемся загадкой не потому, что мы неизмеримо сложнее амебы,
говорит Неврастеник. С точки зрения способа понимания мы даже проще. А
потому, что вы к нам пробиваетесь через систему собственных предрассудков,
нашего официального камуфляжа и всеобщего желания скрыть от посторонних, кто
мы на самом деле. Но, может быть, люди скрывают из-за неведения, говорит
Журналист. Так не бывает, говорит Неврастеник. Нельзя скрыть то, чего не
знаешь. Скрываем, значит, знаем. И знаем, что это не стоит показывать. А
почему вы об этом говорите, спрашивает Журналист. Потому что хочу, чтобы мы
стали лучше, говорит Неврастеник. А для этого мы должны себя делать по
каким-то образцам, совершая над собой усилие. А чтобы люди в массовых
масштабах (а не одиночки) занялись этим, нужно обнажить, кто они есть на
самом деле. Люди должны перед кем-то посторонним устыдится своей грязи и
принять меры к тому, чтобы ее не было. А пока мы ее прячем.
К ПРОБЛЕМЕ ВЫЖИВАНИЯ[x]
Проблема ЭН есть, прежде всего, проблема выживания творческой личности
в современных условиях. Клеветник и Шизофреник с чисто творческой точки
зрения были личностями не менее крупными, чем ЭН. Но их нет, а ЭН есть. В
чем сила этого человека? Личные качества? Стечение обстоятельств? Связи и
поддержка интеллигенции? Поддержка некоторых кругов руководства? Все это,
конечно, было. Но не в этом суть. Сначала творчеству ЭН у нас не придавали
серьезного значения. Казалось, что он стоит где-то в стороне от главных
проблем и направлений духовной жизни общества, не мешает ее официальному
торжественному шествию и занимается какими-то нелепыми пустяками. За это
время он успел вырасти. Когда хватились, было уже поздно. Он стал огромен и
сместил центр духовной жизни общества ближе к себе. За это время он сумел
сделать свои творческие интересы личными интересами достаточно большого
числа людей, способных что-то делать и как-то влиять на ход событий.
ОТЦЫ И ДЕТИ
Молодежи, говорит Неврастеник, на нас наплевать. Она даже не знает о
нашем существовании. А если узнает кое-что, то в искаженном с той или с
другой стороны виде. У нас с ней просто нет никаких контактов. Почему нет,
сказал Болтун. Я много лет преподавал и имел контакты. Ну и что, спрашивает
Мазила. Контактов нет, говорит Болтун. Мы изолированы не только в
пространстве, но и во времени. Но был же кто-то до нас, говорит Мазила.
Были, говорит Болтун. Но мы о них узнали после того, как стали тем, что
есть. Но будет же кто-то после нас, говорит Мазила. Будет, но они узнают о
нас (если только узнают!) лишь после того, как они станут кем-то. Кем --
невозможна предвидеть. Я вчера был в гостях у Сослуживца, говорит
Неврастеник. Говорили о войне, о Хозяине, о Хряке, о Претенденте, о
Правдеце. В общем, обычный треп. Когда на мгновение наступило молчание,
маленькая дочка Сослуживца сказала, что у них в детском саду одна девочка не
ела манную кашку, и воспитательнице пришлось ее наказать за это -- ее не
взяли на прогулку. У молодежи своя манная кашка и свои наказания. А на нас
им наплевать. Но есть же какая-то преемственность идей, говорит Мазила. Есть
длительность и повторяемость проблем, говорит Болтун. Потом приходит
какой-нибудь мудрец и усматривает в прошлом некую эволюцию. Так неужели все
бесследно, говорит Мазила. Почему бесследно, говорит Болтун. Следы остаются,
но они уходят вглубь и теряются бесследно.
МОРАЛЬ АБСОЛЮТНА
Человек, говорит Посетитель, становится тем, что он есть в нравственном
отношении, по собственной воле и по собственному желанию. Нормальный человек
имеет перед своими глазами достаточно большое число примеров, чтобы
научиться различать зло и добро. Нормальный человек по опыту знает, что
такое зло и что такое добро. Нельзя стать злодеем по принуждению или по
неведению. Нельзя стать порядочным человеком за плату. Если человек --
негодяй, он хотел стать таким и приложил к тому усилия. Человек сам несет
полную ответственность за свою нравственность. Тот, кто снимает с человека
эту ответственность, безнравственен. Оценка поступков как добрых и злых,
абсолютна. Она не зависит от того, кто совершает поступок (от поступающего),
от того, на кого направлен поступок (от поступаемого), от отношения
поступающего и поступаемого к другим людям, от отношения других людей к
поступающему и поступаемому. Зло и добро есть всегда и везде зло и добро.
Те, кто настаивает на относительности добра и зла, т.е. на зависимости
моральных оценок от конкретных ситуаций, те априори исключают
нравственность. В этом случае вместо нравственности преподносят видимость
нравственности, антинравственность. Не в смысле аморализма -- аморализм есть
явление в рамках нравственных оценок, -- а в смысле нравственности с
обратным знаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
принципе не может сформулировать никакую серьезную положительную программу
преобразований. Она рождается и уничтожается как болезненное явление и не
имеет никакой поддержки в массе населения. Выводы удручающие, говорит
Журналист. Ничего страшного, говорит Болтун. Это же абстрактная, а не
реальная страна.
В реальности все наоборот. В реальности прогресс общества невозможен
даже по воле начальства, персонализм исключен, либерализм рождается как
мразь, а оппозиция не рождается совсем. Так что никаких оснований для
пессимизма нет. А кто он, этот ваш Шизофреник, спросил Журналист. Никто,
сказал Неврастеник. Просто человек, который однажды вдруг заметил, что он,
помимо всего прочего, есть еще член определенного общества, удивился этому и
растерялся. Но растерялся не от неожиданности и непонимания, сказал Болтун,
а от того, что все предвидел и все понял. И не оставил в своей душе никакого
места для надежд и иллюзий, сказал Посетитель.
ВСТРЕЧИ
Привет, сказал Сослуживец, когда стало ясно, что он не успеет сделать
вид, будто не заметил Болтуна. Привет, сказал Болтун. Как живешь, сказал
Сослуживец. И не ожидая ответа, сказал, что сам он живет прекрасно. Что в
институте у них новый отличный директор. Что они с Секретарем, Мыслителем и
Кисом закончили эпохальный труд, и им даже выплатят гонорар, учитывая особую
важность труда в борьбе с ихними течениями. Что Троглодита, кажется,
отправляют на пенсию, так как он лежит в больнице вторую неделю после
крупного инсульта, и это большая НАША победа. Что стихи он давно забросил.
Что он с Супругой только что вернулись из-за границы. Там, в общем, ерунда.
Ничего интересного. Что НАША КНИГА будет на голову выше и не оставит камня
на камне. Извини, сказал он в заключение, я тороплюсь. Заседание. Да,
представь себе, у нас будет новый журнал. Отличная редколлегия. Социолог
входит. И я, конечно. Привет Мазиле. Как он там? Слухи ходят, что... Зря он
все это затеял... Проговорив еще час и построив наиболее правдоподобную
модель поведения Мазилы (тщеславие, зависть к Правдецу, эгоцентризм,
неуверенность в себе, изоляция от мировых достижений искусства, некритичное
окружение и т.п.), Сослуживец ушел, не попрощавшись.
КТО МЫ
Мы вам кажемся загадкой не потому, что мы неизмеримо сложнее амебы,
говорит Неврастеник. С точки зрения способа понимания мы даже проще. А
потому, что вы к нам пробиваетесь через систему собственных предрассудков,
нашего официального камуфляжа и всеобщего желания скрыть от посторонних, кто
мы на самом деле. Но, может быть, люди скрывают из-за неведения, говорит
Журналист. Так не бывает, говорит Неврастеник. Нельзя скрыть то, чего не
знаешь. Скрываем, значит, знаем. И знаем, что это не стоит показывать. А
почему вы об этом говорите, спрашивает Журналист. Потому что хочу, чтобы мы
стали лучше, говорит Неврастеник. А для этого мы должны себя делать по
каким-то образцам, совершая над собой усилие. А чтобы люди в массовых
масштабах (а не одиночки) занялись этим, нужно обнажить, кто они есть на
самом деле. Люди должны перед кем-то посторонним устыдится своей грязи и
принять меры к тому, чтобы ее не было. А пока мы ее прячем.
К ПРОБЛЕМЕ ВЫЖИВАНИЯ[x]
Проблема ЭН есть, прежде всего, проблема выживания творческой личности
в современных условиях. Клеветник и Шизофреник с чисто творческой точки
зрения были личностями не менее крупными, чем ЭН. Но их нет, а ЭН есть. В
чем сила этого человека? Личные качества? Стечение обстоятельств? Связи и
поддержка интеллигенции? Поддержка некоторых кругов руководства? Все это,
конечно, было. Но не в этом суть. Сначала творчеству ЭН у нас не придавали
серьезного значения. Казалось, что он стоит где-то в стороне от главных
проблем и направлений духовной жизни общества, не мешает ее официальному
торжественному шествию и занимается какими-то нелепыми пустяками. За это
время он успел вырасти. Когда хватились, было уже поздно. Он стал огромен и
сместил центр духовной жизни общества ближе к себе. За это время он сумел
сделать свои творческие интересы личными интересами достаточно большого
числа людей, способных что-то делать и как-то влиять на ход событий.
ОТЦЫ И ДЕТИ
Молодежи, говорит Неврастеник, на нас наплевать. Она даже не знает о
нашем существовании. А если узнает кое-что, то в искаженном с той или с
другой стороны виде. У нас с ней просто нет никаких контактов. Почему нет,
сказал Болтун. Я много лет преподавал и имел контакты. Ну и что, спрашивает
Мазила. Контактов нет, говорит Болтун. Мы изолированы не только в
пространстве, но и во времени. Но был же кто-то до нас, говорит Мазила.
Были, говорит Болтун. Но мы о них узнали после того, как стали тем, что
есть. Но будет же кто-то после нас, говорит Мазила. Будет, но они узнают о
нас (если только узнают!) лишь после того, как они станут кем-то. Кем --
невозможна предвидеть. Я вчера был в гостях у Сослуживца, говорит
Неврастеник. Говорили о войне, о Хозяине, о Хряке, о Претенденте, о
Правдеце. В общем, обычный треп. Когда на мгновение наступило молчание,
маленькая дочка Сослуживца сказала, что у них в детском саду одна девочка не
ела манную кашку, и воспитательнице пришлось ее наказать за это -- ее не
взяли на прогулку. У молодежи своя манная кашка и свои наказания. А на нас
им наплевать. Но есть же какая-то преемственность идей, говорит Мазила. Есть
длительность и повторяемость проблем, говорит Болтун. Потом приходит
какой-нибудь мудрец и усматривает в прошлом некую эволюцию. Так неужели все
бесследно, говорит Мазила. Почему бесследно, говорит Болтун. Следы остаются,
но они уходят вглубь и теряются бесследно.
МОРАЛЬ АБСОЛЮТНА
Человек, говорит Посетитель, становится тем, что он есть в нравственном
отношении, по собственной воле и по собственному желанию. Нормальный человек
имеет перед своими глазами достаточно большое число примеров, чтобы
научиться различать зло и добро. Нормальный человек по опыту знает, что
такое зло и что такое добро. Нельзя стать злодеем по принуждению или по
неведению. Нельзя стать порядочным человеком за плату. Если человек --
негодяй, он хотел стать таким и приложил к тому усилия. Человек сам несет
полную ответственность за свою нравственность. Тот, кто снимает с человека
эту ответственность, безнравственен. Оценка поступков как добрых и злых,
абсолютна. Она не зависит от того, кто совершает поступок (от поступающего),
от того, на кого направлен поступок (от поступаемого), от отношения
поступающего и поступаемого к другим людям, от отношения других людей к
поступающему и поступаемому. Зло и добро есть всегда и везде зло и добро.
Те, кто настаивает на относительности добра и зла, т.е. на зависимости
моральных оценок от конкретных ситуаций, те априори исключают
нравственность. В этом случае вместо нравственности преподносят видимость
нравственности, антинравственность. Не в смысле аморализма -- аморализм есть
явление в рамках нравственных оценок, -- а в смысле нравственности с
обратным знаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118