Это один из источников конфликтов и неконтролируемых последствий.
Официальное воспитание людей стремится сделать так, чтобы индивиды внешние
им интересы воспринимали как свои собственные (по принципам "Это делается
для тебя", "Это твое учреждение", "Здесь ты хозяин" и т.п.).
Величины признаков группы как индивида устанавливаются путем измерения
соответствующих признаков входящих в них индивидов и переработкой
результатов таких измерений некоторым стандартным способом. Например,
интеллектуальный уровень (или потенциал) группы выясняется путем измерения
интеллектуального потенциала ее членов и последующего вычисления по принятой
схеме (в частности, как среднеарифметическое интеллектуальных потенциалов
членов группы). Здесь возможны варианты. Но есть и общие принципы, в рамках
которых эти варианты должны умещаться. Например, группа не может быть умнее
самого умного ее члена и глупее самого глупого ее члена (подобно тому, как
скорость перемещения роты не превышает скорости самого быстрого солдата и не
меньше скорости самого медленного). В общем величина некоторого признака
группы есть стандартная функция величины этого признака ее руководства и
остальных членов группы. Наиболее обычное явление -- признаки группы
эквивалентны соответствующим признакам ее руководства.
ИСТОКИ РЕАЛИЗМА
Через пару недель после описанной выше истории, читал Инструктор,
Интеллигент обнаружил у Литератора несомненный литературный дар и
посоветовал написать что-нибудь для большой литературы. Он заметил кстати,
что многие великие писатели начинали так же. Мильтон. Дефо. Бомарше. Ибанов.
Вскоре Литератор написал рассказ "Стоим на страже". Интеллигент исправил
орфографические и синтаксические ошибки, сохранив творческую
индивидуальность автора, сказал, что Литератор станет наверняка лауреатом,
только вот "Ефрейтор" тут зря, могут прицепиться. Литератор сказал, что он
пишет не ради денег и славы, а что касается "Ефрейтора", то это литературный
прием, гипербола. На губу Литератор попал как самозванный ефрейтор после
того, как на весь гарнизон растрепал, кто скрывается под таким псевдонимом.
Хотя рассказ Литератора приобрел хрестоматийную известность, его нельзя не
привести здесь полностью. Вот он. В нашей энской части в энском
подразделении произошел такой случай. Пошли мы на стрельбище. Курсант
товарищ Ибанов по дороге отстал от строя. Командир взвода товарищ лейтенант
Ибанов неоднократно приказывал товарищу курсанту Ибанову: "Курсант Ибанов,
подтянитесь!". Но курсант Ибанов все отставал. В результате на стрельбище он
стрелял только на три, тогда как остальные стреляли на четыре и пять.
Товарищ лейтенант Ибанов объявил за это перед строем курсанту Ибанову два
наряда вне очереди. Но тут пришел политрук роты товарищ старший лейтенант
Ибанов. Он спросил курсанта Ибанова: "А почему Вы, курсант Ибанов, отставал
от взвода?". Курсант Ибанов сказал: "А потому, что у меня сапоги на три
размера больше положенного". Товарищ старший лейтенант Ибанов спросил тогда:
"А зачем Вы выбрал такой большой сапоги?". Курсант Ибанов ответил: "А я
умный. Скоро зима. Я наверну на ноги газеты, и ногам холодно не будет".
Товарищ старший лейтенант Ибанов сказал: "Молодец, курсант Ибанов!". И
объявил курсанту Ибанову благодарность перед строем. Так наши товарищи
начальники всесторонне и чутко воспитывают в нас нового всесторонне
развитого человека. Ефрейтор. Много лет спустя Сослуживец встретился с
известным Писателем Ибановым (Ибанов -- это литературный псевдоним;
настоящая его фамилия -- Ибанов). Вспомнили ИВАШП. Про губу он забыл. Но
первый свой рассказ помнил дословно. На прощанье он сказал: "Я немало
наработал впечатляющих вешшиц, оставивших след. Но до такого уровня
подняться не мог, сознаюсь. Что поделаешь, юность! А в юности мы все
талантливее". Сослуживец говорил, что Литератор -- сравнительно безобидная
тварь. Дальше кражи портянок, самоволок, выпивок и анекдотов он не пошел.
Гораздо опаснее стукачи-мыслители. Они доносят не столько о делах и даже не
столько о словах, сколько о мыслях и намерениях людей. Например, некто
Ибанов говорит, что у них в сохозе ни черта на трудодни не дали.
Стукач-мыслитель доносит, что Ибанов отрицает сохозный строй. Некто Ибанов
говорит, что Враги дошли уже до Ибанограда. Стукач-мыслитель доносит, что
Ибанов не верит в нашу победу. Стукач-мыслитель более образован и лучше
замаскирован. На него трудно подумать. Он может спать с тобой под одним
одеялом и писать на тебя доносы так, что тебе и в голову не придет на него
подумать. Одно тут утешительно: главным объектом внимания
стукачей-мыслителей становятся самые благонадежные граждане, кровно
заинтересованные в улучшении существующих порядков и сравнительно
компетентные в своем деле. Стукач-мыслитель должен не просто сообщить что-то
очевидное с точки зрения начальства, а должен докопаться до некоей тщательно
скрываемой сути дела. Его донос должен быть в некотором роде сенсацией, ибо
стукач-мыслитель тщеславен. Потому и получаются кажущиеся парадоксы. У нас
во дворе был пьянчуга, который, как напьется, так на всю улицу орет всякие
враждебные лозунги. Его не тронули. А наш сосед с дореволюционным стажем
как-то предостерег его, чтобы тот был поосторожнее. Его тут же замели. После
реабилитации выяснилось, что донос на него написала переводчица с
французского. Интеллигент, терпеливо выслушав взволнованную речь Сослуживца,
произнес фразу, смысл которой он до сих пор не понял: "Так ему и надо. В
другой раз умнее будет".
ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ АНТРОПОЛОГИИ
Подлинная, читал Инструктор, наука рождается как обобщение опытных
данных. Клеветник и Мерин ухитрились проникнуть в столовую в тот момент,
когда там расставляли по столам кастрюли с кипящим супом. На глазах у
оторопевшего дежурного и кухонного наряда они схватили по кастрюле, сожрали
с молниеносной быстротой и смылись, так что потом дежурный не смог даже их
опознать. На губу они ввалились довольные, с раздутыми до предела животами,
изо всех дыр из них валил пар. Арестанты щупали по очереди их животы, одни
завидовали удаче, другие восторгались отвагой, третьи делали теоретические
выводы. Главное, говорил Паникер, выбор момента. Приди они туда на пять
минут раньше -- нет кастрюль, а приди на пять минут позже -- нет супа. Тут,
продолжил мысль Паникера Уклонист, есть еще один аспект, совершенно не
изученный в современной науке. Клеветник и Мерин проглотили по восемь порций
горячего отвратного супа за тридцать секунд, а Патриоту и Литератору хватило
бы сосать на сутки. В чем дело? Привычка? Воспитание? физиология? Ерунда!
Это заложено в самой сути личности. Я берусь доказать, что скорость
пожирания пищи человеком не зависит от температуры, твердости и степени
отвратности пищи. Люди с самого начала резко разделяются на быстрожрущих и
медленножрущих. И никаких промежуточных форм!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118