Вот Вы сейчас
сами повторили фразу, которая написана в моем трактате. Но Вы же ее не
считаете своим убеждением. Конечно, нет, сказал Сотрудник. Но что-то Вы
хотите сказать своим трактатом. Что именно? Хочу, сказал Шизофреник, но это
вопрос не юридический. Ответьте нам на него просто как на вопрос
человеческий, сказал Социолог. Не буду, сказал Шизофреник. Вы не являетесь
людьми, которых я признаю равноправными собеседниками. И я не хочу с вами
говорить ни в каком ином плане, кроме юридического. Но Вам же отлично
известно, что такого плана тоже нет, сказал Сотрудник. Есть лишь иллюзорно
юридическая фразеология. А кроме того, какими бы безупречными с логической
точки зрения ни были Ваши парадоксы, они для обычного человека выглядят как
бесчеловечные отклонения от нормы. Все лучшие достижения цивилизации
появились сначала как отклонения от нормы и изображались обычно как
враждебные человеку, сказал Шизофреник. Цивилизация вообще есть уклонение,
протест и защита от нормы. А что Вам цивилизация, сказал Претендент,
живем-то мы один раз. Мы уже не живем, сказал Шизофреник. Нас уже нет. Так
что подумайте лучше о тех, кто будет потом. Кто знает, может быть, мой
потомок вот так же будет допрашивать Вашего. Это не имеет значения, сказал
Сотрудник. Через два или три поколения биологическое родство людям
безразлично. Но не безразлична причастность к прошлому, сказал Шизофреник.
Вы просто не любите наш изм, сказал Мыслитель. И этим все объясняется. А
если, действительно, не люблю, сказал Шизофреник. Но разве это преступление?
Не преступление, конечно, сказал Сотрудник, но нечто более серьезное, а
именно -- возможность и угроза преступления. Но я не питаю к нашему изму
любви и ненависти, сказал Шизофреник. Я к нему отношусь иначе: я его
понимаю. Вы ко всему прочему еще и наивны, сказал Претендент. Неужели Вы
думаете, что познание сути нашей жизни играет какую-то роль? В конце концов,
все решают люди дела. А они всегда имеют или специально изобретают ложные
представления о жизни. Иначе они не могут действовать. Чтобы нанести удар по
какой-либо стороне изма, надо выступать в качестве человека, укрепляющего
ее. Наивность есть тоже идеология, сказал Шизофреник. А знание правды есть
первое чисто человеческое дело. Вы это знаете не хуже меня. Знаем, сказал
Социолог. И потому мы Вам не завидуем. Я не сделал ничего преступного,
сказал Шизофреник. Помимо юридической преступности, сказала Супруга, есть
социальная преступность. Вы же сами об этом писали постоянно. Я не
употреблял такого выражения, ибо оно двусмысленно, сказал Шизофреник. Оно
означает осуществление действий, опасных или вредных для общества, и
осуществление действий, которые направлены на ограничение социальных законов
или противодействуют им, но которые не опасны и не вредны для общества как
целого Скорее наоборот. Что Вы имеете в виду? Перестань выпендриваться,
сказала Супруга и захихикала, ты такое же дерьмо, как и мы. И они все сразу
же исчезли.
За перегородкой поносил свою не менее агрессивную жену пьяный хозяин.
Плакал ребенок. У соседей гремел телевизор. За окном грохотал грандиозный
мир, конструируемый согласно теории конструирования именно такого мира и на
основе великих достижений реабилитированной релятивистской кибенематики.
ИТОГИ
Сотрудник сложил в папку трактат Шизофреника и заключения экспертов
Социолога и Мыслителя и опечатал ее. Затем он дал указание принять меры к
нераспространению или к пресечению распространения, если таковое имело
место. Впрочем, подумал он, как и в тот раз, все это заглохнет само собой.
Эту галиматью никто читать не будет. Скучно,
ДОКЛАД
Доклад Заведующего был закончен досрочно и с перевыполнением плана на
сто пять процентов. Заведующему его доклад очень понравился, и он его
зачитал дважды и велел опубликовать тремя изданиями. Через весь доклад
красной нитью проходила правильная мысль о том, что у нас все правильно, за
исключением некоторых неправильных пустяков, на которые надо обратить самое
серьезное внимание, и что все у нас ведут себя правильно, за исключением
некоторых единичных сумасшедших и еще более единичных врагов, которых мы
единогласно осуждаем и по отношению к которым принимаем правильные меры.
Приняли решение считать главным направлением работы всех сотрудников до
следующего доклада пропаганду этого доклада и подготовку нового. В Журнале
напечатали сто статей и заказали еще двести с разъяснениями глубокого
содержания доклада Заведующего, комментариев Заместителей к докладу
Заведующего и разъяснений Помощников к комментариям Заместителей к докладу
Заведующего.
ИДЕЯ ЗАГОВОРА
Претендент в широком кругу незнакомых сказал после доклада Заведующего,
что Заведующий вовсе не дурак. Мыслитель в узком кругу знакомых сказал, что
Заведующий не такой уж кретин, как все мы думали раньше. Но ему это может
повредить, так как другие там еще хуже. Поэтому его нужно поддержать. И в
воздухе повисла идея заговора с целью укрепления существующего положения
вещей. Наметились три враждебных направления. Радикальное левое крыло
настаивало на том, чтобы не допустить никаких улучшений сверх тех, которые
захочет осуществить само Руководство. Правое умеренное крыло стремилось не
допустить никаких ухудшений сверх тех, которые захочет осуществить само
Руководство. Центристское болото не стремилось ни к чему, мечтая лишь о том,
чтобы все осталось как есть, а уж если должно быть хуже, то чтобы оно
коснулось их в наименьшей степени. Сразу же начались разногласия.
КОНЕЦ
Конец все ждали и точно предвидели, читал Инструктор последнюю страницу
рукописи Шизофреника. И потому он наступил неожиданно. Однажды среди ночи их
подняли и объявили, что создана маршевая рота на фронт, им всем простили их
тяжкие грехи и всех, за исключением Патриота, Литератора и Сачка, зачислили
в роту. Патриот и Литератор разошлись по своим подразделениям. Сачок
перевернулся на другой бок на койке в санчасти. Остальные собрали вещички и
присоединились к собравшимся во дворе. Пехотный старшина скомандовал: "В две
ширинки виссссь!", потом: "С места песню шагыыыым аррш!". Паникер,
окончивший в начале войны полковые курсы ротных запевал, рявкнул так, что
завыли сразу все ибанские собаки:
Ты не хныкай, твою мать,
Моя дорогая!
Коль придется подыхать,
Знать, судьба такая.
"Выше головку, тверже ножку, подтянииииись!", крушил ночную тишину
пехотный Старшина. И, как сказано в "Балладе",
Пошагали они прочь
Навсегда куда-то в ночь.
После их ухода губу перевели в подвал. Началась ее нормальная история.
Она общеизвестна. В этой истории их уже не было.
ПЕРСПЕКТИВЫ
Окончив читать рукопись Шизофреника, Инструктор плюнул в нее от
разочарования и велел уничтожить за отсутствием подходящих улик. Потом он
стал ждать дальнейших указаний снизу.
СКУКА
Клеветнику стало невыносимо скучно. Нет друзей. Нет семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
сами повторили фразу, которая написана в моем трактате. Но Вы же ее не
считаете своим убеждением. Конечно, нет, сказал Сотрудник. Но что-то Вы
хотите сказать своим трактатом. Что именно? Хочу, сказал Шизофреник, но это
вопрос не юридический. Ответьте нам на него просто как на вопрос
человеческий, сказал Социолог. Не буду, сказал Шизофреник. Вы не являетесь
людьми, которых я признаю равноправными собеседниками. И я не хочу с вами
говорить ни в каком ином плане, кроме юридического. Но Вам же отлично
известно, что такого плана тоже нет, сказал Сотрудник. Есть лишь иллюзорно
юридическая фразеология. А кроме того, какими бы безупречными с логической
точки зрения ни были Ваши парадоксы, они для обычного человека выглядят как
бесчеловечные отклонения от нормы. Все лучшие достижения цивилизации
появились сначала как отклонения от нормы и изображались обычно как
враждебные человеку, сказал Шизофреник. Цивилизация вообще есть уклонение,
протест и защита от нормы. А что Вам цивилизация, сказал Претендент,
живем-то мы один раз. Мы уже не живем, сказал Шизофреник. Нас уже нет. Так
что подумайте лучше о тех, кто будет потом. Кто знает, может быть, мой
потомок вот так же будет допрашивать Вашего. Это не имеет значения, сказал
Сотрудник. Через два или три поколения биологическое родство людям
безразлично. Но не безразлична причастность к прошлому, сказал Шизофреник.
Вы просто не любите наш изм, сказал Мыслитель. И этим все объясняется. А
если, действительно, не люблю, сказал Шизофреник. Но разве это преступление?
Не преступление, конечно, сказал Сотрудник, но нечто более серьезное, а
именно -- возможность и угроза преступления. Но я не питаю к нашему изму
любви и ненависти, сказал Шизофреник. Я к нему отношусь иначе: я его
понимаю. Вы ко всему прочему еще и наивны, сказал Претендент. Неужели Вы
думаете, что познание сути нашей жизни играет какую-то роль? В конце концов,
все решают люди дела. А они всегда имеют или специально изобретают ложные
представления о жизни. Иначе они не могут действовать. Чтобы нанести удар по
какой-либо стороне изма, надо выступать в качестве человека, укрепляющего
ее. Наивность есть тоже идеология, сказал Шизофреник. А знание правды есть
первое чисто человеческое дело. Вы это знаете не хуже меня. Знаем, сказал
Социолог. И потому мы Вам не завидуем. Я не сделал ничего преступного,
сказал Шизофреник. Помимо юридической преступности, сказала Супруга, есть
социальная преступность. Вы же сами об этом писали постоянно. Я не
употреблял такого выражения, ибо оно двусмысленно, сказал Шизофреник. Оно
означает осуществление действий, опасных или вредных для общества, и
осуществление действий, которые направлены на ограничение социальных законов
или противодействуют им, но которые не опасны и не вредны для общества как
целого Скорее наоборот. Что Вы имеете в виду? Перестань выпендриваться,
сказала Супруга и захихикала, ты такое же дерьмо, как и мы. И они все сразу
же исчезли.
За перегородкой поносил свою не менее агрессивную жену пьяный хозяин.
Плакал ребенок. У соседей гремел телевизор. За окном грохотал грандиозный
мир, конструируемый согласно теории конструирования именно такого мира и на
основе великих достижений реабилитированной релятивистской кибенематики.
ИТОГИ
Сотрудник сложил в папку трактат Шизофреника и заключения экспертов
Социолога и Мыслителя и опечатал ее. Затем он дал указание принять меры к
нераспространению или к пресечению распространения, если таковое имело
место. Впрочем, подумал он, как и в тот раз, все это заглохнет само собой.
Эту галиматью никто читать не будет. Скучно,
ДОКЛАД
Доклад Заведующего был закончен досрочно и с перевыполнением плана на
сто пять процентов. Заведующему его доклад очень понравился, и он его
зачитал дважды и велел опубликовать тремя изданиями. Через весь доклад
красной нитью проходила правильная мысль о том, что у нас все правильно, за
исключением некоторых неправильных пустяков, на которые надо обратить самое
серьезное внимание, и что все у нас ведут себя правильно, за исключением
некоторых единичных сумасшедших и еще более единичных врагов, которых мы
единогласно осуждаем и по отношению к которым принимаем правильные меры.
Приняли решение считать главным направлением работы всех сотрудников до
следующего доклада пропаганду этого доклада и подготовку нового. В Журнале
напечатали сто статей и заказали еще двести с разъяснениями глубокого
содержания доклада Заведующего, комментариев Заместителей к докладу
Заведующего и разъяснений Помощников к комментариям Заместителей к докладу
Заведующего.
ИДЕЯ ЗАГОВОРА
Претендент в широком кругу незнакомых сказал после доклада Заведующего,
что Заведующий вовсе не дурак. Мыслитель в узком кругу знакомых сказал, что
Заведующий не такой уж кретин, как все мы думали раньше. Но ему это может
повредить, так как другие там еще хуже. Поэтому его нужно поддержать. И в
воздухе повисла идея заговора с целью укрепления существующего положения
вещей. Наметились три враждебных направления. Радикальное левое крыло
настаивало на том, чтобы не допустить никаких улучшений сверх тех, которые
захочет осуществить само Руководство. Правое умеренное крыло стремилось не
допустить никаких ухудшений сверх тех, которые захочет осуществить само
Руководство. Центристское болото не стремилось ни к чему, мечтая лишь о том,
чтобы все осталось как есть, а уж если должно быть хуже, то чтобы оно
коснулось их в наименьшей степени. Сразу же начались разногласия.
КОНЕЦ
Конец все ждали и точно предвидели, читал Инструктор последнюю страницу
рукописи Шизофреника. И потому он наступил неожиданно. Однажды среди ночи их
подняли и объявили, что создана маршевая рота на фронт, им всем простили их
тяжкие грехи и всех, за исключением Патриота, Литератора и Сачка, зачислили
в роту. Патриот и Литератор разошлись по своим подразделениям. Сачок
перевернулся на другой бок на койке в санчасти. Остальные собрали вещички и
присоединились к собравшимся во дворе. Пехотный старшина скомандовал: "В две
ширинки виссссь!", потом: "С места песню шагыыыым аррш!". Паникер,
окончивший в начале войны полковые курсы ротных запевал, рявкнул так, что
завыли сразу все ибанские собаки:
Ты не хныкай, твою мать,
Моя дорогая!
Коль придется подыхать,
Знать, судьба такая.
"Выше головку, тверже ножку, подтянииииись!", крушил ночную тишину
пехотный Старшина. И, как сказано в "Балладе",
Пошагали они прочь
Навсегда куда-то в ночь.
После их ухода губу перевели в подвал. Началась ее нормальная история.
Она общеизвестна. В этой истории их уже не было.
ПЕРСПЕКТИВЫ
Окончив читать рукопись Шизофреника, Инструктор плюнул в нее от
разочарования и велел уничтожить за отсутствием подходящих улик. Потом он
стал ждать дальнейших указаний снизу.
СКУКА
Клеветнику стало невыносимо скучно. Нет друзей. Нет семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118