ЗАПИСКИ КЛЕВЕТНИКА
Идеологическое учение содержит в себе учение о мире вообще, учение о
человеке и учение о человеческом обществе. Подчеркиваю, учение, а не науку,
если под наукой иметь в виду научность в указанном выше смысле. Если кратко
и ориентировочно сформулировать суть идеологического учения, то она сводится
к следующему. Мир, человек (т.е. ты) и общество (т.е. система большого числа
таких "ты" со всеми их орудиями, средствами существования и т.д.) устроены
так (или существуют по таким законам; или подчиняются таким законам;
заметьте, подчиняются!), что общество, в котором ты живешь, есть наилучшее
изо всех мыслимых. Твое начальство глубоко (глубже, чем кто бы то ни было)
постигает законы мира, человека и общества и строит твою жизнь в полном
соответствии с ними. Оно делает максимально лучшее для тебя. Оно живет и
тяжко трудится во имя тебя. И жизнь твоя прекрасна. Прекрасна только
благодаря твоему мудрому начальству, которое руководствуется самой
правильной теорией и т.д. Короче говоря, тут мы найдем все атрибуты
божественной премудрости, доброты, провидения и прочая, и прочая, и прочая.
Но тут есть одна особенность, на которую стоит обратить внимание.
Особенность эта -- двадцатый век, несколько отличный по условиям
существования человека от тех времен, когда создавались такие великие
идеологии, как буддизм, мусульманство, христианство.
Учение о мире? Есть мощное естествознание. Есть физика, которая
недвусмысленно заявила свои претензии на многое такое, что считалось
неотъемлемой сферой философии (а философия стала частью идеологии; "стала",
если не хотим сказать "есть"). Учение о человеке? Есть антропология,
физиология, медицина, психология, педагогика, генетика, логика, лингвистика
и т.д. Учение об обществе? Есть история, социология, политэкономия,
социальная литература, социальная журналистика и т.д. Причем, человек
сведения всякого рода на этот счет получает в любом количестве и регулярно.
В результате перед идеологией возникает задача: занять определенную позицию
по отношению ко всему этому (а позиция эта общеизвестна -- контроль, надзор,
опека, цензура) и отвоевать у науки, литературы и прочих областей культуры
свою собственную вотчину, в которой идеология являлась бы не только
надсмотрщиком, но хозяином, исполнителем, созидателем, хранителем и т.п.
Такую вотчину, которая стала бы неотъемлемой частью тела идеологии. И такую
вотчину она имеет. Это -- некое общее учение о мире в целом (мировоззрение),
некое учение о познании и мышлении и вся область общественных наук. Недавний
печальный опыт социологии обрести если уж не автономию, то хотя бы право на
отдельное название, красноречиво говорит о том, что сферу наук об обществе
идеология никому без боя не уступит. Повторяю, захватив сферу общественных
наук, сама идеология от этого не становится наукой. В отношении мира в целом
и познания (и мышления) идеология имеет конкурента, с которым не так-то
просто справиться, -- логику. И даже не столько конкурента, сколько
постоянную угрозу быть уличенной в мошенничестве.
ВЫСШАЯ ВЛАСТЬ
У нас, говорит Карьерист, самая высшая власть -- это самая низшая
власть. Имя Р. тебе, конечно, известно. Так вот, его окончательно выперли с
кафедры. Р много лет заведовал кафедрой. Целую школу создал! Превосходная
кафедра была. Кстати, я был у него аспирантом. Помнишь, эти истории с
письмами? Подсунули и ему. Он человек порядочный, не смог отказаться, хотя к
политике совершенно равнодушен. Ему предложили выступить публично и заявить,
что его обманули. Он, разумеется, отказался. На другой же день освободили от
заведования. Чтобы сохранить кафедру, назначили заведующим некоего Нолика.
Абсолютное ничтожество. Непременный член всех делегаций за границу. Его
просто присоединяли к делегациям, минуя все те сложные процедуры, через
которые должен пройти наш брат. Назначая Нолика, говорили, что это для виду,
что фактически руководить будет Р. Вроде бы так и оставалось некоторое
время. Но лишь по видимости. А фактически началось совсем другое. Жизнь
кафедры -- это миллион мелких дел. И результат руководства сказывается лишь
в итоге. Курсовые и дипломные работы студентов, отбор в аспирантуру,
рекомендация для печати, обсуждения докладов, введение или исключение
спецкурсов, назначение руководителей студентам и аспирантам, отметки на
экзаменах, распределение на работу, допуск к защите диссертаций, отзывы... И
почти в каждом конкретном случае есть выбор. Причем, взятый по отдельности
акт выбора не принципиален. Его можно обосновать так, что не придерешься. А
в целом постепенно, но неотвратимо складывается вполне определенная
тенденция. Допустим, есть две темы, для научной работы: А и В. Разницы между
ними на первый взгляд нет. Тема В вроде даже звучит как более передовая. Но
Р знает, что тема А перспективнее. Правда, она труднее, нужно более сильное
руководство и более настойчивый и способный исполнитель. Нолик знает, что Р
об этом знает, и поступает наоборот. Он -- заведующий. Вопрос не
принципиален. Р деликатен и не спорит. Он просто теряется, когда
соприкасается с людьми такого типа -- типа Нолика. Проходит тема В. Два
студента, допустим, есть: А и В. Примерно одинаковы. У В даже какие-то
показатели предпочтительнее. Но Р предпочитает А, значит Нолик предпочитает
В. Нолика поддерживают общественные организации. В аспирантуру оставляют В.
Все это идет на глазах у всех. Все видят. Все понимают. Но никто не может
противостоять. Декан? Да он всю жизнь завидовал Р. Он спит и видит, как бы
его зажать. Притом зачем поднимать шум из-за пустяка. Начинается пока еле
заметная деморализация общей среды кафедры. Обсуждается дипломник или
аспирант Р. Придирки, замечания, затягивание. И все это под самым
благородными предлогами и корректно. В общем, опять не придерешься.
Обсуждаются дипломники или аспиранты Нолика. Все прекрасно. Мелкие дефекты.
Легко исправить. Рекомендовать. Вроде и те и другие проходят. Но люди есть
люди. И они понемногу начинают отдавать предпочтение Нолику. Так им жить
спокойнее. Самые интересные идут пока к Р. Но их мало. А то и совсем нет. А
Р разборчив, не всякого желающего берет. Освободилась ставка на кафедре.
Претендуют двое: А и В. Один тяготеет к Р или хотя бы не тяготеет к Нолику.
Другой готов на что угодно. По формальным показателям вроде бы одинаковы.
Берется В. На кафедре начинают накапливаться сначала люди, лишь
незначительно превосходящие Нолика, затем -- почти равные ему, наконец --
уступающие даже ему. И все это в рамках законности, с одобрения начальства,
на виду. Люди Нолика более профессиональны в устройстве своих личных
делишек, люди Р -- ученые, не способные оказать сопротивление. Вынужден
покинуть кафедру ближайший ученик Р. Тем более был повод -- ошибочное
выступление. Изменил другой. Как-то незаметно стушевался третий. Ушел на
более выгодную и спокойную работу Л. Да, тот самый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118