Во-вторых, я знаю из опыта, что группа спо-
собна воспринять, что я чем-то озабочен, и люди могут
подумать, что они каким-то (непонятно каким) обра-
зом виноваты.
Избегание планирования и упражнений>
Я стараюсь избегать любых запланированных проце-
дур, ибо мне не нравится любая искусственность. Если
уж осуществляется какая-то процедура, то участники
группы должны быть настолько же вовлечены в нее,
как и фасилитатор, и сами должны решить, хотят ли
они ее использовать. В редких случаях, в состоянии
фрустрации или тупика, я пытался пользоваться по-
добными средствами, но это редко работало. Возмож-
но, что причина этого состоит в том, что мне самому не
хватает веры в их полезность.
Можно предложить членам группы какую-то проце-
дуру, но то, что будет происходить, должно быть пре-
доставлено им самим. В одной апатичной группе я
предложил выбираться из состояния хандры посред-
ством делания того, что делают во всех группах: раз-
делиться на два круга, внешний и внутренний, с тем,
чтобы человек во внешнем круге был готов высказать
предположение о том, что чувствует его визави во
внутреннем. Группа не обратила на это предложение
ни малейшего внимания и продолжалась так, будто
оно не прозвучало. Но спустя примерно час один из
участников группы подхватил главную идею этого
приема, сказав: <Я хочу обратиться к Джону и сказать
ему, что, как я думаю, он действительно чувствует>. -
И в течение ближайшего дня-двух не менее десятка раз
и другие использовали это, но своим собственным,
спонтанным образом, не как грубый прием.
Ничто не является для меня <трюком>, если проис-
ходит с реальной спонтанностью. Можно использовать
разыгрывание ролей, телесный контакт, психодраму,
подобные вышеописанному упраженения и множество
других процедур, если они выражают то, что реально
чувстуется в данный момент.
Это приводит меня к утверждению, что спонтан-
ность - наиболее удивительный и ускользающий эле-
мент из всего, что я знаю. Я могу сделать что-то спон-
танно, и оно оказывается очень эффективным. Я испы-
тываю сильное искушение повторить это на следующей
группе - <спонтанно> - и мне трудно понять, почему
это не удается. Наверное, как раз потому, что в этом
уже нет подлинной спонтанности. Избегание интерпре-
таций и комментариев относительно процесса
Я очень скуп на комментарии относительно группо-
вого процесса. Они часто вносят смущение, замедляют
процесс, создают у участников ощущение, что за ними
наблюдают. Такие комментарии также подразумевают,
что я воспринимаю участников группы не как лич-
ности, а как некий конгломерат, а мне ге хотелось бы
вступать с людьми в такие отношения Лучше, чтобы
комментарии по поводу группового процеcca, - если
они вообще, возникают. - исходили от участников
группы.
То же я отношу к процессуальным комментариям по
поводу отдельного человека. Для меня, например, от-
крытое переживание соперничества более важно, чем
наклеивание фасилитатором соответствующего ярлыч-
ка. По определенным причинам у меня нет возраже-
ний, если это делает кто-то из участников группы. На-
пример, преподаватель колледжа жаловался на студен-
тов, которые всегда требуют, чтобы им отвечали на их
вопросы, и постоянно их задают. Он считал, что они
просто не хотят полагаться на себя. И он продолжал
вновь и вновь спрашивать меня, что делать с таким по-
ведением. Наконец один из участников сказал: <Вы,
похоже, даете нам прекрасный пример как раз того, на
что вы жалуетесь>. - Это было весьма полезным.
Я стараюсь не исследовать того, что может лежать
за поведением человека, и не комментировать этого.
По-моему,.интерпретация по поводу причины поведе-
ния человека не может быть ничем иным, как в высшей
степени гипотетическим предположением. Единствен-
ный способ придать ей вес, - это укрепить ее опытом
авторитета. Я не хочу становиться такого рода автори-
тетом. Фраза вроде: <Я полагаю, что вы так шумно
ведете себя, потому что не чувствуете себя адекватно
как мужчина>, - это не тот тип утверждении, который
я счел бы уместными в какой-либо ситуации.
Терапевтический потенциал группы
Я научился опираться па участников группы, которые
оказываются столь же или даже более терапевтичными, чем я сам, если в группе возникает серьезная си-
туация. когда кто-то по-видимому ведет себя очень
стоанно или психотически. Профессионал может ока-
заться в плену названий и полагать, например, что
<это совершенно параноидальное поведение>, - и в ре-
зультате этого несколько отодвинуться от человека и
обращаться с ним скорее как с объектом. В то же вре-
мя более наивный участник группы продолжает обра-
щаться к нему как к человеку, а это по моему опыту
наиболее терапевтично. Так что в ситуации, когда кто-
то из участников группы ведет себя явно патологиче-
ским образом, я опираюсь па мудрость группы более,
чем на свою собственную, и часто удивляюсь терапев-
тическим возможностям участников группы. Это и по-
ражает, и вдохновляет: это заставляет меня понимать,
какой невероятный потенциал помощи скрывается в
обычном необученном человеке, если только он
чувствует себя вправе применить его.
Физические движения и физический контакт
Я выражаю себя физическими движениями настолько
спонтанно, насколько это возможно. Мое воспитание
не позволяет мне быть достаточно свободным в этом
отношении. Но если я чувствую беспокойство, я встаю,
потягиваюсь, начинаю расхаживать; если мне хочется
поменяться с кем-то местом, я спрашиваю, согласится
ли он. Человек может сидеть или лежать на полу, если
ему этого хочется. я не пытаюсь, однако, специально
побуждать участников группы к физическим движени-
ям хотя есть фасилитаторы, которые делают это очень
эффективно.
я делаю это. Мне нравятся люди младшего поколения,
которые свободнее в этом отношении.
Недостатки, которые я в себе сознаю
Я гораздо эффективнее в группе, где выражаются
чувства - любого рода, - чем в апатичной группе. Я не
очень хорошо умею создавать отношения, и меня вос-
хищают некоторые фасилитаторы, легко вызывающие
реальные и значимые отношения, которые затем могут
развиваться. Я часто прошу таких людей помогать мне
в ведении группы.
Как я уже заметил, я часто отстаю с осознанием и
выражением моего гнева. Из-за этого может получить-
ся, что я осознаю и выражаю гнев позже. На недавней
группе я в какие-то моменты очень сердился на двоих
участников. По поводу одного я осознал это только
посреди ночи, так что был вынужден ждать утра, что-
бы выразить свой гнев. С другим я смог понять и вы-
разить это на встрече, где это происходило. В обоих
случаях это вело к реальной коммуникации - к интен-
сификации отношений и постепенному появлению ре-
альной симпатии друг к другу. Но я постепенно со-
вершенствуюсь в этом отношении и очень ценю то, че-
рез что проходят другие, когда стараются ослабить
свою защиту настолько, чтобы дать непосредственным
чувствам момента быть осознанными.
Особая проблема
В последние годы мне приходилось иметь дело с про-
блемой, которая возникает перед каждым, кто стано-
вится известным по своим книгам и теориям, которым
обучают в аудиториях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
собна воспринять, что я чем-то озабочен, и люди могут
подумать, что они каким-то (непонятно каким) обра-
зом виноваты.
Избегание планирования и упражнений>
Я стараюсь избегать любых запланированных проце-
дур, ибо мне не нравится любая искусственность. Если
уж осуществляется какая-то процедура, то участники
группы должны быть настолько же вовлечены в нее,
как и фасилитатор, и сами должны решить, хотят ли
они ее использовать. В редких случаях, в состоянии
фрустрации или тупика, я пытался пользоваться по-
добными средствами, но это редко работало. Возмож-
но, что причина этого состоит в том, что мне самому не
хватает веры в их полезность.
Можно предложить членам группы какую-то проце-
дуру, но то, что будет происходить, должно быть пре-
доставлено им самим. В одной апатичной группе я
предложил выбираться из состояния хандры посред-
ством делания того, что делают во всех группах: раз-
делиться на два круга, внешний и внутренний, с тем,
чтобы человек во внешнем круге был готов высказать
предположение о том, что чувствует его визави во
внутреннем. Группа не обратила на это предложение
ни малейшего внимания и продолжалась так, будто
оно не прозвучало. Но спустя примерно час один из
участников группы подхватил главную идею этого
приема, сказав: <Я хочу обратиться к Джону и сказать
ему, что, как я думаю, он действительно чувствует>. -
И в течение ближайшего дня-двух не менее десятка раз
и другие использовали это, но своим собственным,
спонтанным образом, не как грубый прием.
Ничто не является для меня <трюком>, если проис-
ходит с реальной спонтанностью. Можно использовать
разыгрывание ролей, телесный контакт, психодраму,
подобные вышеописанному упраженения и множество
других процедур, если они выражают то, что реально
чувстуется в данный момент.
Это приводит меня к утверждению, что спонтан-
ность - наиболее удивительный и ускользающий эле-
мент из всего, что я знаю. Я могу сделать что-то спон-
танно, и оно оказывается очень эффективным. Я испы-
тываю сильное искушение повторить это на следующей
группе - <спонтанно> - и мне трудно понять, почему
это не удается. Наверное, как раз потому, что в этом
уже нет подлинной спонтанности. Избегание интерпре-
таций и комментариев относительно процесса
Я очень скуп на комментарии относительно группо-
вого процесса. Они часто вносят смущение, замедляют
процесс, создают у участников ощущение, что за ними
наблюдают. Такие комментарии также подразумевают,
что я воспринимаю участников группы не как лич-
ности, а как некий конгломерат, а мне ге хотелось бы
вступать с людьми в такие отношения Лучше, чтобы
комментарии по поводу группового процеcca, - если
они вообще, возникают. - исходили от участников
группы.
То же я отношу к процессуальным комментариям по
поводу отдельного человека. Для меня, например, от-
крытое переживание соперничества более важно, чем
наклеивание фасилитатором соответствующего ярлыч-
ка. По определенным причинам у меня нет возраже-
ний, если это делает кто-то из участников группы. На-
пример, преподаватель колледжа жаловался на студен-
тов, которые всегда требуют, чтобы им отвечали на их
вопросы, и постоянно их задают. Он считал, что они
просто не хотят полагаться на себя. И он продолжал
вновь и вновь спрашивать меня, что делать с таким по-
ведением. Наконец один из участников сказал: <Вы,
похоже, даете нам прекрасный пример как раз того, на
что вы жалуетесь>. - Это было весьма полезным.
Я стараюсь не исследовать того, что может лежать
за поведением человека, и не комментировать этого.
По-моему,.интерпретация по поводу причины поведе-
ния человека не может быть ничем иным, как в высшей
степени гипотетическим предположением. Единствен-
ный способ придать ей вес, - это укрепить ее опытом
авторитета. Я не хочу становиться такого рода автори-
тетом. Фраза вроде: <Я полагаю, что вы так шумно
ведете себя, потому что не чувствуете себя адекватно
как мужчина>, - это не тот тип утверждении, который
я счел бы уместными в какой-либо ситуации.
Терапевтический потенциал группы
Я научился опираться па участников группы, которые
оказываются столь же или даже более терапевтичными, чем я сам, если в группе возникает серьезная си-
туация. когда кто-то по-видимому ведет себя очень
стоанно или психотически. Профессионал может ока-
заться в плену названий и полагать, например, что
<это совершенно параноидальное поведение>, - и в ре-
зультате этого несколько отодвинуться от человека и
обращаться с ним скорее как с объектом. В то же вре-
мя более наивный участник группы продолжает обра-
щаться к нему как к человеку, а это по моему опыту
наиболее терапевтично. Так что в ситуации, когда кто-
то из участников группы ведет себя явно патологиче-
ским образом, я опираюсь па мудрость группы более,
чем на свою собственную, и часто удивляюсь терапев-
тическим возможностям участников группы. Это и по-
ражает, и вдохновляет: это заставляет меня понимать,
какой невероятный потенциал помощи скрывается в
обычном необученном человеке, если только он
чувствует себя вправе применить его.
Физические движения и физический контакт
Я выражаю себя физическими движениями настолько
спонтанно, насколько это возможно. Мое воспитание
не позволяет мне быть достаточно свободным в этом
отношении. Но если я чувствую беспокойство, я встаю,
потягиваюсь, начинаю расхаживать; если мне хочется
поменяться с кем-то местом, я спрашиваю, согласится
ли он. Человек может сидеть или лежать на полу, если
ему этого хочется. я не пытаюсь, однако, специально
побуждать участников группы к физическим движени-
ям хотя есть фасилитаторы, которые делают это очень
эффективно.
я делаю это. Мне нравятся люди младшего поколения,
которые свободнее в этом отношении.
Недостатки, которые я в себе сознаю
Я гораздо эффективнее в группе, где выражаются
чувства - любого рода, - чем в апатичной группе. Я не
очень хорошо умею создавать отношения, и меня вос-
хищают некоторые фасилитаторы, легко вызывающие
реальные и значимые отношения, которые затем могут
развиваться. Я часто прошу таких людей помогать мне
в ведении группы.
Как я уже заметил, я часто отстаю с осознанием и
выражением моего гнева. Из-за этого может получить-
ся, что я осознаю и выражаю гнев позже. На недавней
группе я в какие-то моменты очень сердился на двоих
участников. По поводу одного я осознал это только
посреди ночи, так что был вынужден ждать утра, что-
бы выразить свой гнев. С другим я смог понять и вы-
разить это на встрече, где это происходило. В обоих
случаях это вело к реальной коммуникации - к интен-
сификации отношений и постепенному появлению ре-
альной симпатии друг к другу. Но я постепенно со-
вершенствуюсь в этом отношении и очень ценю то, че-
рез что проходят другие, когда стараются ослабить
свою защиту настолько, чтобы дать непосредственным
чувствам момента быть осознанными.
Особая проблема
В последние годы мне приходилось иметь дело с про-
блемой, которая возникает перед каждым, кто стано-
вится известным по своим книгам и теориям, которым
обучают в аудиториях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66