Пользуясь нашей первой метафорой,
скажем, что несложно было бы сконструировать такую мышеловку, в которой
мышь могла бы устроиться со всем возможным комфортом. Пусть там будут
разнообразные удобства: от мягкого ковра до центрального отопления. Пусть
там можно будет смотреть мультфильмы про Микки-Мауса по замкнутому каналу.
Пусть это будет роскошная мышеловка, действительно обшитая мехом. Для
упомянутой мыши единственным неудобством будет отсутствие выхода. На меху
ли, не на меху, все равно такое устройство - ловушка.
А как бывало раньше? Как кончался спад в старые недобрые времена, когда
его еще не умели предотвращать? Мы уже выяснили, что мудрый вкладчик ждет
своего часа, но может ли он быть уверен, что этот час пробьет? В давно
ушедшие времена такой момент наступал, когда товары становились дешевыми,
заработная плата - низкой, а суровая нужда делала людей сообразительнее.
Богатство - враг изобретательности; оно побуждает человека полагаться не
на свой ум, а на деньги. Интеллекту легче проявиться в тяжелые времена,
когда можно начать новое дело, приложив максимум усилий при минимуме
затрат.
Когда люди, имея лишь сущие гроши, принимаются основывать или
возрождать одно предприятие за другим, спад идет к концу. Уныние уступает
место надежде, надежда сменяется уверенностью. В таких условиях дела у
бизнесменов, конечно, идут на поправку. Многочисленные банкротства
расчистили мусор, валежник убран, и в седле остаются лишь те, кто уже
доказал свои способности. Это начало лучших времен, хотя такому
преуспеянию, основанному на предшествующих трудностях, конечно же, будут
мешать ограниченность и ретроградство. Спад сделал свое дело, и на руинах
заложены основы нового процветания. Подъем - как и спад - не вечен, и
большинство из нас, пожилых людей, согласится, что такое чередование
необходимо для предпринимательства. Ни продавцы, ни покупатели не должны
вечно диктовать свои условия, иначе о здоровой конкуренции можно будет
только мечтать.
Эта картина, безусловно, отражает лишь положение дел в прошлом. Теперь
все иначе, и многие радуются переменам, утверждая, что мы наконец
избавились от невзгод. Никто не голодает, и пусть некоторые (таких
немного) стали жить значительно беднее, зато семейные люди, когда они
бастуют, получают содержание из государственных средств. Мы живем в таком
комфортабельном мире, которого наши предки и представить себе не могли.
Более того, мы защищены от тех трудностей и тревог, которые еще известны
многим народам.
Но все это вовсе не исключает того, что мы - в ловушке, из которой нет
выхода. То, что спасало нас раньше, утеряно. Мы не смогли решительно
избавиться от бесполезных фирм и некомпетентных работников. В нашем
индустриальном пейзаже то и дело встречаются никому не нужные руины -
наследство от предпринимателей прошлого. Оборудование, место которому на
свалке или в музее, по-прежнему в ходу. Люди, которых давно следовало бы
уволить, продолжают работать. Капитал, как и прежде, вкладывается в
отживающие свой век фабрики и агонизирующие отрасли производства.
Заработная плата высока, и это мешает нам обеспечить прирост рабочей силы.
Во всей этой ситуации нет ничего, что побуждало бы кого-то что-то
делать. С чисто деловой точки зрения наше общество зашло в тупик. Да, мы
живем в условиях определенного комфорта и минимального риска, но остается
вопрос: действительно ли мы достигли земли обетованной? Мех, например, с
самого начала был искусственным, а сейчас уже и вовсе потерся. Что
касается сыра, то теперь его не так уж и много, да к тому же он отдает
фольгой. Не изменилась лишь сама клетка, в которой мы оказались, а также
дверь, которую нельзя открыть изнутри. Пусть мы устроились с комфортом, но
ловушка захлопнулась, и мы пойманы.
СТИМУЛЫ И НАКАЗАНИЯ
"И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз
и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его, и ела; и дала
также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они,
что наги..."
Когда Адам и Ева вкусили запретного плода, они были изгнаны из рая - не
затем, чтобы лишить их познания добра и зла (в этом отношении ущерб они
уже понесли), а чтобы помешать им найти еще и древо жизни, вкусив плоды
которого они обрели бы бессмертие. Но поскольку об этом дереве конкретно
речь не шла, они его, очевидно, и не заметили. Так что Адам и Ева
оказались за вратами рая, наделенные смертностью как наследственной,
родовой чертой. Кроме того, они познали целый ряд устойчивых стимулов,
который с тех пор увеличился лишь на один. Нарушить запрет Адама и Еву
побудило стремление к а) еде (и крову), б) красоте, в) знанию, г) сексу и
д) озорству. Те же устремления могли толкнуть их и на любые другие
действия, не исключая убийства и даже, пожалуй, какой-нибудь работы. Итак,
автор книги Бытия, глядевший в корень проблемы, перечислил все
соображения, которые могут побудить обычного человека к деятельности -
подчас самой неожиданной. Эти соображения (плюс еще одно) и есть основные
стимулы.
Те, кто бывал в Малайе, заметили, что средний англичанин, приехавший в
тропики, чтобы заработать денег, всегда мечтает уйти на покой. Если
спросить его, как он себе представляет этот покой, он нарисует такую
картину: жизнь в сельской местности с приличным пейзажем и климатом,
простые развлечения (охота и рыбная ловля), свой садик, близкие по духу
соседи, изредка - наезды в город и много свободного времени, чтобы гулять
с собакой. Эта отдаленная перспектива оказывается стимулом, который
заставляет многих европейцев всю жизнь работать в заморской стране и там
же умирать. И все это время европеец отмечает очевидную леность малайца,
часто осуждая его за это. Относительно примитивный народ, малайцы обычно
избегают тяжелого труда и предпочитают карьеру политиков, солдат,
полицейских или шоферов. Плантаторы и торговцы, сравнивая этих
незадачливых работников с куда более трудолюбивыми китайцами или
индийцами, не раз печально вздохнут. Однако чего европеец никак не может
понять, так это то, что малаец (вкусы которого очень сходны со вкусами
самого европейца) от рождения располагает всеми возможностями для покоя,
ради обретения которых англичанин и работает. Малаец рождается в стране с
приличным климатом и множеством рек, в стране, где еды много, а жизнь
приятна. У него нет необходимости особо утомлять себя работой; деньги ему
нужны разве что на кино и сигареты. Иметь велосипед хорошо, размышляет
малаец, однако лежать в тени еще лучше.
Автор книги Бытия добросовестно перечислил основные стимулы
человеческой деятельности, не забыв упомянуть и о тяге к шалостям. Из
всего этого только отождествление наготы с сексом не может претендовать на
универсальность. У грека, например, нагота скорее ассоциировалась с
атлетизмом. Можно добавить, что и шалость понимается по-разному: запретное
не только соблазнительно, но и очень разнообразно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
скажем, что несложно было бы сконструировать такую мышеловку, в которой
мышь могла бы устроиться со всем возможным комфортом. Пусть там будут
разнообразные удобства: от мягкого ковра до центрального отопления. Пусть
там можно будет смотреть мультфильмы про Микки-Мауса по замкнутому каналу.
Пусть это будет роскошная мышеловка, действительно обшитая мехом. Для
упомянутой мыши единственным неудобством будет отсутствие выхода. На меху
ли, не на меху, все равно такое устройство - ловушка.
А как бывало раньше? Как кончался спад в старые недобрые времена, когда
его еще не умели предотвращать? Мы уже выяснили, что мудрый вкладчик ждет
своего часа, но может ли он быть уверен, что этот час пробьет? В давно
ушедшие времена такой момент наступал, когда товары становились дешевыми,
заработная плата - низкой, а суровая нужда делала людей сообразительнее.
Богатство - враг изобретательности; оно побуждает человека полагаться не
на свой ум, а на деньги. Интеллекту легче проявиться в тяжелые времена,
когда можно начать новое дело, приложив максимум усилий при минимуме
затрат.
Когда люди, имея лишь сущие гроши, принимаются основывать или
возрождать одно предприятие за другим, спад идет к концу. Уныние уступает
место надежде, надежда сменяется уверенностью. В таких условиях дела у
бизнесменов, конечно, идут на поправку. Многочисленные банкротства
расчистили мусор, валежник убран, и в седле остаются лишь те, кто уже
доказал свои способности. Это начало лучших времен, хотя такому
преуспеянию, основанному на предшествующих трудностях, конечно же, будут
мешать ограниченность и ретроградство. Спад сделал свое дело, и на руинах
заложены основы нового процветания. Подъем - как и спад - не вечен, и
большинство из нас, пожилых людей, согласится, что такое чередование
необходимо для предпринимательства. Ни продавцы, ни покупатели не должны
вечно диктовать свои условия, иначе о здоровой конкуренции можно будет
только мечтать.
Эта картина, безусловно, отражает лишь положение дел в прошлом. Теперь
все иначе, и многие радуются переменам, утверждая, что мы наконец
избавились от невзгод. Никто не голодает, и пусть некоторые (таких
немного) стали жить значительно беднее, зато семейные люди, когда они
бастуют, получают содержание из государственных средств. Мы живем в таком
комфортабельном мире, которого наши предки и представить себе не могли.
Более того, мы защищены от тех трудностей и тревог, которые еще известны
многим народам.
Но все это вовсе не исключает того, что мы - в ловушке, из которой нет
выхода. То, что спасало нас раньше, утеряно. Мы не смогли решительно
избавиться от бесполезных фирм и некомпетентных работников. В нашем
индустриальном пейзаже то и дело встречаются никому не нужные руины -
наследство от предпринимателей прошлого. Оборудование, место которому на
свалке или в музее, по-прежнему в ходу. Люди, которых давно следовало бы
уволить, продолжают работать. Капитал, как и прежде, вкладывается в
отживающие свой век фабрики и агонизирующие отрасли производства.
Заработная плата высока, и это мешает нам обеспечить прирост рабочей силы.
Во всей этой ситуации нет ничего, что побуждало бы кого-то что-то
делать. С чисто деловой точки зрения наше общество зашло в тупик. Да, мы
живем в условиях определенного комфорта и минимального риска, но остается
вопрос: действительно ли мы достигли земли обетованной? Мех, например, с
самого начала был искусственным, а сейчас уже и вовсе потерся. Что
касается сыра, то теперь его не так уж и много, да к тому же он отдает
фольгой. Не изменилась лишь сама клетка, в которой мы оказались, а также
дверь, которую нельзя открыть изнутри. Пусть мы устроились с комфортом, но
ловушка захлопнулась, и мы пойманы.
СТИМУЛЫ И НАКАЗАНИЯ
"И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз
и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его, и ела; и дала
также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они,
что наги..."
Когда Адам и Ева вкусили запретного плода, они были изгнаны из рая - не
затем, чтобы лишить их познания добра и зла (в этом отношении ущерб они
уже понесли), а чтобы помешать им найти еще и древо жизни, вкусив плоды
которого они обрели бы бессмертие. Но поскольку об этом дереве конкретно
речь не шла, они его, очевидно, и не заметили. Так что Адам и Ева
оказались за вратами рая, наделенные смертностью как наследственной,
родовой чертой. Кроме того, они познали целый ряд устойчивых стимулов,
который с тех пор увеличился лишь на один. Нарушить запрет Адама и Еву
побудило стремление к а) еде (и крову), б) красоте, в) знанию, г) сексу и
д) озорству. Те же устремления могли толкнуть их и на любые другие
действия, не исключая убийства и даже, пожалуй, какой-нибудь работы. Итак,
автор книги Бытия, глядевший в корень проблемы, перечислил все
соображения, которые могут побудить обычного человека к деятельности -
подчас самой неожиданной. Эти соображения (плюс еще одно) и есть основные
стимулы.
Те, кто бывал в Малайе, заметили, что средний англичанин, приехавший в
тропики, чтобы заработать денег, всегда мечтает уйти на покой. Если
спросить его, как он себе представляет этот покой, он нарисует такую
картину: жизнь в сельской местности с приличным пейзажем и климатом,
простые развлечения (охота и рыбная ловля), свой садик, близкие по духу
соседи, изредка - наезды в город и много свободного времени, чтобы гулять
с собакой. Эта отдаленная перспектива оказывается стимулом, который
заставляет многих европейцев всю жизнь работать в заморской стране и там
же умирать. И все это время европеец отмечает очевидную леность малайца,
часто осуждая его за это. Относительно примитивный народ, малайцы обычно
избегают тяжелого труда и предпочитают карьеру политиков, солдат,
полицейских или шоферов. Плантаторы и торговцы, сравнивая этих
незадачливых работников с куда более трудолюбивыми китайцами или
индийцами, не раз печально вздохнут. Однако чего европеец никак не может
понять, так это то, что малаец (вкусы которого очень сходны со вкусами
самого европейца) от рождения располагает всеми возможностями для покоя,
ради обретения которых англичанин и работает. Малаец рождается в стране с
приличным климатом и множеством рек, в стране, где еды много, а жизнь
приятна. У него нет необходимости особо утомлять себя работой; деньги ему
нужны разве что на кино и сигареты. Иметь велосипед хорошо, размышляет
малаец, однако лежать в тени еще лучше.
Автор книги Бытия добросовестно перечислил основные стимулы
человеческой деятельности, не забыв упомянуть и о тяге к шалостям. Из
всего этого только отождествление наготы с сексом не может претендовать на
универсальность. У грека, например, нагота скорее ассоциировалась с
атлетизмом. Можно добавить, что и шалость понимается по-разному: запретное
не только соблазнительно, но и очень разнообразно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151