Признание вероятного заключения
эксперта доказательством противоречит прямому указанию закона:
"Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях... " (ст.
309 УПК РСФСР). Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971
г. "О судебной экспертизе по уголовным делам" указывает, что вероятное
заключение эксперта не может быть положено в основу приговора. Если
следователь (суд) сочтет необходимым воспользоваться версией, вытекающей из
экспертного исследования, это значит, что версию, которую не удалось
доказать экспертными методами, он примет "на вооружение", превращая ее тем
самым в следственную версию, и попытается использовать для ее проверки
другие доказательства. Вероятные заключения экспертов не следует смешивать с
заключениями о групповой принадлежности объектов, имеющими вполне
определенное доказательственное значение. Заключение о групповой
принадлежности (например, по типу и группе крови, по химическому составу
дроби и т. д. ) представляет собой не предположение, а категорическое
суждение о факте, которым в данном случае
является достоверно установленная принадлежность исследуемого объекта к определенному роду или группе явлений (предметов). Предположение об индивидуальном тождестве, которое может при этом возникнуть, выходит за пределы экспертного исследования. Оно может служить одним из оснований для построения следственных и судебных
версий. Возможность установления экспертом обстоятельств, не предусмотренных
заданием, также требует специального анализа. В процессе проведения
экспертизы в ряде случаев выясняется, что в объектах исследования содержится
большее количество относящейся к предмету доказывания информации, чем это
представлялось следователю (суду) в момент назначения экспертизы.
Уголовно-процессуальное законодательство союзных республик предоставило
эксперту право решать по своей инициативе вопросы, не указанные в
постановлении (определении) о назначении экспертизы (ст. 191 УПК РСФСР). Эта
норма может рассматриваться как исключение из общего правила, согласно
которому формулирование вопросов эксперту составляет компетенцию органов,
назначивших экспертизу. Она обеспечивает полноту заключения в случаях, когда
задание эксперту слишком узко или неполно определило предмет экспертизы. При
этом речь идет о фактах, связанных с предметом экспертизы и могущих быть
установленными путем исследования тех же объектов. В соответствии со ст. 78
УПК РСФСР эксперт в осуществляемом им исследовании и в заключении не вправе
выходить за пределы своей научной компетенции, т. е. делать выводы по
вопросам, которые не могут быть разрешены на основе представляемой им
отрасли знания, и предпринимать действия по уголовному делу, не связанные с
применением его специальных познаний. Уголовно-правовая оценка фактических
обстоятельств дела составляет прерогативу органов расследования (суда) и в
компетенцию эксперта не входит Только исходя из этого принципиального
положения может быть правильно решен, например, вопрос о праве
судебно-медицинского эксперта давать правовую трактовку медицинскому случаю,
т. е. квалифицировать род насильственной смерти (убийство, самоубийство,
несчастный случай). Такая оценка выходила бы за пределы его компетенции;
предметом же заключения в данном случае может быть только медицинская
характеристика причин смерти Причинение потерпевшему повреждений посторонней
рукой является одним из таких устанавливаемых судебно-медицинской
экспертизой фактов т. е. эксперт может установить факт причинения
повреждений, которые потерпевший своей рукой "физически" не мог себе
причинить. В то же время следует иметь в виду, что эксперт на основе одних
только судебно-медицинских данных не в состоянии сделать обратный вывод, т.
е. установить, причинены ли саморанения и смерть самим пострадавшим, по той
простой причине, что всякое ранение, причиненное себе пострадавшим,
объективно может быть причинено и посторонним лицом. Подобно сказанному
установление "особой жестокости" убийства, "жестокое обращение", повлекшее
самоубийство, "обезображение" лица потерпевшего также не входит в
компетенцию судебно-медицинской экспертизы, ибо указанные понятия не
являются медицинскими. Эти вопросы решаются следователем и судом по
совокупности обстоятельств дела. Компетенция эксперта в этих случаях
исчерпываетс установлением характера причиненных повреждений (включая вопрос
об их неизгладимости). Сказанное о недопустимости решения экспертом
вопросов, составляющих компетенцию органов расследования и суда, относится
не только к судебно-медицинской, но и к другим видам экспертиз. В литературе
неоднократно рассматривался вопрос о том, входит ли в компетенцию эксперта
вопрос, нарушил ли субъект своими действиями те или иные правила (правила
безопасности движения транспорта, правила техники безопасности на
производстве и др. ). Некоторые процессуалисты формулируют общее правило,
согласно которому эксперт вообще не вправе решать вопрос о нарушении норм
права, к какой бы отрасли права они ни относились. Представляется, что это
мнение ведет к необоснованному сужению компетенции эксперта. Если
технический норматив или профессиональная норма санкционированы
государством, то фактически речь идет не о двух разных нормах, а об одной
норме, имеющей научно-техническое содержание и правовую форму Во многих
случаях судить о соответствии или несоответствии действий лица определенным
специальным правилам можно, лишь располагая специальными познаниями в
области сложной технологии производства, технического состояния транспорта,
строительства, бухгалтерского учета и т. п. В связи с этим вывод эксперта о
нарушении специальных правил (или об отсутствии такового нарушения) является
доказательством по делу. Понятно при этом, что вывод эксперта подлежит
оценке следователем или судом, как и любое другое доказательство, и ни в
коей мере не предрешает вывода следователя и суда о вине и ответственности.
Нормы права, в которых эксперт находит относящиеся к его компетенции
технические и профессиональные правила, могут содержаться в различных
правовых актах. Например, при проведении судебно-медицинской экспертизы
применяются специальные медицинские критерии оценки тяжести телесных
повреждений, выраженные в ст. 108 УК РСФСР и Правилах определения степени
тяжести телесных повреждений. Нормы права, устанавливающие специальные
профессионально-технические правила, используются также для обоснования
заключений судебно-бухгалтерских, технических и прочих экспертиз. Эксперты
могут использовать для обоснования своих выводов правила международных
полетов, правила и обычаи иностранных портов, правила предупреждения
столкновения судов в море и др. Говоря о компетенции эксперта, необходимо
подчеркнуть и то, что он выходит за ее пределы в случаях, когда
самостоятельно собирает исходный доказательственный материал для
исследования, помимо направленных на исследование объектов и представленных
ему для ознакомления материалов дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
эксперта доказательством противоречит прямому указанию закона:
"Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях... " (ст.
309 УПК РСФСР). Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971
г. "О судебной экспертизе по уголовным делам" указывает, что вероятное
заключение эксперта не может быть положено в основу приговора. Если
следователь (суд) сочтет необходимым воспользоваться версией, вытекающей из
экспертного исследования, это значит, что версию, которую не удалось
доказать экспертными методами, он примет "на вооружение", превращая ее тем
самым в следственную версию, и попытается использовать для ее проверки
другие доказательства. Вероятные заключения экспертов не следует смешивать с
заключениями о групповой принадлежности объектов, имеющими вполне
определенное доказательственное значение. Заключение о групповой
принадлежности (например, по типу и группе крови, по химическому составу
дроби и т. д. ) представляет собой не предположение, а категорическое
суждение о факте, которым в данном случае
является достоверно установленная принадлежность исследуемого объекта к определенному роду или группе явлений (предметов). Предположение об индивидуальном тождестве, которое может при этом возникнуть, выходит за пределы экспертного исследования. Оно может служить одним из оснований для построения следственных и судебных
версий. Возможность установления экспертом обстоятельств, не предусмотренных
заданием, также требует специального анализа. В процессе проведения
экспертизы в ряде случаев выясняется, что в объектах исследования содержится
большее количество относящейся к предмету доказывания информации, чем это
представлялось следователю (суду) в момент назначения экспертизы.
Уголовно-процессуальное законодательство союзных республик предоставило
эксперту право решать по своей инициативе вопросы, не указанные в
постановлении (определении) о назначении экспертизы (ст. 191 УПК РСФСР). Эта
норма может рассматриваться как исключение из общего правила, согласно
которому формулирование вопросов эксперту составляет компетенцию органов,
назначивших экспертизу. Она обеспечивает полноту заключения в случаях, когда
задание эксперту слишком узко или неполно определило предмет экспертизы. При
этом речь идет о фактах, связанных с предметом экспертизы и могущих быть
установленными путем исследования тех же объектов. В соответствии со ст. 78
УПК РСФСР эксперт в осуществляемом им исследовании и в заключении не вправе
выходить за пределы своей научной компетенции, т. е. делать выводы по
вопросам, которые не могут быть разрешены на основе представляемой им
отрасли знания, и предпринимать действия по уголовному делу, не связанные с
применением его специальных познаний. Уголовно-правовая оценка фактических
обстоятельств дела составляет прерогативу органов расследования (суда) и в
компетенцию эксперта не входит Только исходя из этого принципиального
положения может быть правильно решен, например, вопрос о праве
судебно-медицинского эксперта давать правовую трактовку медицинскому случаю,
т. е. квалифицировать род насильственной смерти (убийство, самоубийство,
несчастный случай). Такая оценка выходила бы за пределы его компетенции;
предметом же заключения в данном случае может быть только медицинская
характеристика причин смерти Причинение потерпевшему повреждений посторонней
рукой является одним из таких устанавливаемых судебно-медицинской
экспертизой фактов т. е. эксперт может установить факт причинения
повреждений, которые потерпевший своей рукой "физически" не мог себе
причинить. В то же время следует иметь в виду, что эксперт на основе одних
только судебно-медицинских данных не в состоянии сделать обратный вывод, т.
е. установить, причинены ли саморанения и смерть самим пострадавшим, по той
простой причине, что всякое ранение, причиненное себе пострадавшим,
объективно может быть причинено и посторонним лицом. Подобно сказанному
установление "особой жестокости" убийства, "жестокое обращение", повлекшее
самоубийство, "обезображение" лица потерпевшего также не входит в
компетенцию судебно-медицинской экспертизы, ибо указанные понятия не
являются медицинскими. Эти вопросы решаются следователем и судом по
совокупности обстоятельств дела. Компетенция эксперта в этих случаях
исчерпываетс установлением характера причиненных повреждений (включая вопрос
об их неизгладимости). Сказанное о недопустимости решения экспертом
вопросов, составляющих компетенцию органов расследования и суда, относится
не только к судебно-медицинской, но и к другим видам экспертиз. В литературе
неоднократно рассматривался вопрос о том, входит ли в компетенцию эксперта
вопрос, нарушил ли субъект своими действиями те или иные правила (правила
безопасности движения транспорта, правила техники безопасности на
производстве и др. ). Некоторые процессуалисты формулируют общее правило,
согласно которому эксперт вообще не вправе решать вопрос о нарушении норм
права, к какой бы отрасли права они ни относились. Представляется, что это
мнение ведет к необоснованному сужению компетенции эксперта. Если
технический норматив или профессиональная норма санкционированы
государством, то фактически речь идет не о двух разных нормах, а об одной
норме, имеющей научно-техническое содержание и правовую форму Во многих
случаях судить о соответствии или несоответствии действий лица определенным
специальным правилам можно, лишь располагая специальными познаниями в
области сложной технологии производства, технического состояния транспорта,
строительства, бухгалтерского учета и т. п. В связи с этим вывод эксперта о
нарушении специальных правил (или об отсутствии такового нарушения) является
доказательством по делу. Понятно при этом, что вывод эксперта подлежит
оценке следователем или судом, как и любое другое доказательство, и ни в
коей мере не предрешает вывода следователя и суда о вине и ответственности.
Нормы права, в которых эксперт находит относящиеся к его компетенции
технические и профессиональные правила, могут содержаться в различных
правовых актах. Например, при проведении судебно-медицинской экспертизы
применяются специальные медицинские критерии оценки тяжести телесных
повреждений, выраженные в ст. 108 УК РСФСР и Правилах определения степени
тяжести телесных повреждений. Нормы права, устанавливающие специальные
профессионально-технические правила, используются также для обоснования
заключений судебно-бухгалтерских, технических и прочих экспертиз. Эксперты
могут использовать для обоснования своих выводов правила международных
полетов, правила и обычаи иностранных портов, правила предупреждения
столкновения судов в море и др. Говоря о компетенции эксперта, необходимо
подчеркнуть и то, что он выходит за ее пределы в случаях, когда
самостоятельно собирает исходный доказательственный материал для
исследования, помимо направленных на исследование объектов и представленных
ему для ознакомления материалов дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212