Справиться с задачами новейшей модернизации, не впадая в саморазру-
шительный скепсис постмодерна, — это и означает отстоять идеал евро-
пеизма (Просвещения) порою и в противоборстве с самой "первой Ев-
ропой", то отказывающей России в праве на современность, то дискре-
дитирующей современность в целом с позиций постмодерна.
Дистанцирование от Запада, экспортирующего деморализующий по-
стмодерн прежде модерна, предполагает, естественно, путь на Восток -
не экзотический Восток теократии и мусульманского фундаментализма,
а новый, тихоокеанский Восток, доказавший свою способность овладе-
вать Просвещением, не впадая в декаданс.
Аналогичный прием был использован в ходе неоконсервативной
волны в США, деятели которой всеми силами осуществляли сдвижение
центра общественно-политической жизни своей страны с охваченного
декадансом атлантического побережья на сохранившее здоровые кон-
397
сервативные основы западное, тихоокеанское побережье. Аналогичный
сдвиг явно назрел в России и имеет то же самое значение: преодоления
соблазнов эпигонствующего европеизма, питающегося тлетворным воз-
духом западного декаданса, но не способного к действительно продук-
тивным заимствованиям.
ЧТО НАС ЖДЕТ НА ВОСТОКЕ?
Евразийская идентичность России представляет единственно надеж-
ную цивилизационную альтернативу крайностям теократического панс-
лавизма, способного столкнуть нас и с Западом, и с мусульманским
миром одновременно. Этот путь означает, что Россия подтверждает свое
назначение - быть государством-цивилизацией (а не государством-
островом, лишенным собственной цивилизационной ниши и обреченным
на ретроградный изоляционизм). Консолидируясь как сверхдержава в
своем традиционном цивилизационном ареале, Россия не бросает вызов
(как в панславистском варианте) законным интересам Запада, не втор-
гается в давно освоенную им экологическую нишу. Нет сомнений, что,
подтверждая свои права и статус в качестве субъекта реинтеграционных
процессов в постсоветском пространстве, она будет сталкиваться с со-
противлением Запада. Но это будет не то законное сопротивление, ко-
торое связано с защитой жизненно важных интересов, а сопротивление
самоуверенного гегемонизма, которому в самом деле необходимо дать
отпор и шантажу которого российская государственная элита не имеет
права поддаваться.
Евразийская идентичность России — единственное средство мобили-
зации национального (не в этническом, а в политическом смысле) духа,
что необходимо для цивилизованного освоения огромных пространств
русского Севера, Восточной Сибири и Дальнего Востока. Если такой
мобилизации еще при жизни нынешнего поколения не произойдет, а
российская правящая элита по-прежнему будет цепляться за химеру
"общеевропейского дома", упуская ради нее действительно националь-
ное дело в Евразии, то может последовать цивилизапионная катастрофа
на нашем континенте, связанная с ломкой его идентичности под влия-
нием натиска тихоокеанского региона. Об этом предупреждал еще
Д.И.Менделеев, основываясь на опыте русско-японской войны 1904 г.
"Необходимость же недалеко предстоящего напора на нас с разных сто-
398
рон видна, по мне, уже из того, что у нас на каждого жителя... прихо-
дится в два раза более земли, чем для всего остального человечества...
если же принять во внимание лишь наших непосредственных соседей,
то еще в большей пропорции... Войны же (как и переселения) ведут
прежде всего из-за обладания землей, т.е. чаще всего сообразно с тесно-
той населения. Так ветер идет из мест большего давления в места с
меньшим давлением... Поэтому-то нам загодя надо, во-первых, устраи-
вать так свои достатки и все внутренние порядки, всю частную жизнь,
чтобы размножаться быстрее своих соседей и всего человечества, а во-
вторых, нам необходимо помимо всего быть начеку, не расплываться в
миролюбии, быть готовыми встретить внешний напор, т.е. быть стра-
ною, быстро возвышающей свои достатки всемерно (как земледельцы,
как промышленники и как торговцы), пользующеюся богатствами и
условиями своей земли, блюдущею внутренний свой порядок и внешний
мир..."1. Сегодня, подводя итоги трагического для нас XX века, поража-
ешься тому опустошению, какое произвел большевистский эксперимент
в самой сердцевине нашей цивилизации. Технократически ориентиро-
ванные революционеры-модернизаторы создавали мир Машины, опус-
тошая мир Человека. Бели бы не произведенная ими "национализация"
семьи, женщин (посланных работать фактически бесплатно) и молоде-
жи, превращенных в придаток индустрии, не говоря уже о бесчислен-
ных жертвах большевистского геноцида, население страны к концу века
могло бы составить не менее 600-650 млн. человек - надежная база для
культивации бесчисленных пространств Евразии.
Большевизм превратил нашу Евразию из "пространства человека" в
пространство индустрии, которая, в отличие от человека, имеет свойст-
во морально устаревать, превращаясь в металлический лом и хлам, -
что сегодня с нею и произошло. Надо сказать, демографический крите-
рий является одним из самых надежных показателей действительных
социальных результатов проводимых реформ. Количество и качество
человеческой основы цивилизации - вот самое главное. С этой точки
зрения приходится признать, что нынешняя реформа — это второй после
большевистского обвал в человеческом измерении цивилизации. Депо-
пуляция плюс катастрофическое ухудшение образовательных, культур-
ных и нравственных показателей - вот результаты, которые нельзя при-
крыть никакими ухищрениями болтливой политической гуманитаристи-
ки, хвастающейся "свободой слова" как решающим достижением.
1 Менделеев Д.И. Заветные мысли. М., 1995. С. 216, 217.
399
Надо прямо сказать: демократия тогда имеет шанс стать общенацио-
нальной ценностью, когда она менее декоративна - способна верифици-
роваться в опыте массовой хозяйственной, политической и социокуль-
турной самодеятельности. Если же она тестируется лишь в опыте бо-
гемствующей журналистики, празднующей освобождение от цензуры (в
основном, сексуальной), то ее апологетика означала бы опасную подме-
ну ценностей.
Демократия в определенных условиях (российские сегодня именно
таковы) представляет собой консервативное, а не либерально-эмансипа-
торское дело. Если понимать демократию не в сугубо отрицательном
смысле - как снятие определенных внешних ограничений, а в позитив-
ном - как создание условий для неподопечного самодеятельного суще-
ствования, что и предусматривается европейским понятием граждан-
ского общества, то демократия выступает как сочетание свободной со-
ревновательности с самодисциплиной. Диалектика здесь жесткая: либо
самодисциплина в ее экономическом, социокультурном и государствен-
но-политическом (относящимся и к делу обороны) измерениях, либо
дисциплина, навязываемая извне, в форме "неоавторитаризма". Следова-
тельно, главной гарантией от различных разновидностей авторитаризма
и диктатуры является готовность к самодисциплине, что связано с осо-
бым типом менталитета, близким к протестантской аскезе. Различные
мировые цивилизации вырабатывали свои технологии очищения челове-
ческого духа от скверны безответственности и нигилистического свое-
волия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143