А потом к Удалову подошел Грубин и, пожав руку, спросил тихо:
– Ну как, удалось?
– Я выполнил свой долг, - ответил Удалов.
Вечером, спасаясь от упреков Ксении, решившей, что муж пропил всю валюту с прекрасными итальянскими киноактрисами, Удалов спустился к изнывавшему от нетерпения Грубину.
– Странная она у меня женщина, - сказал он Грубину. - Ну какие могут быть киноактрисы в туристской поездке?
– Правильно, - согласился бесхитростно Грубин. - Зачем им на тебя смотреть?
– Не в этом дело, - поправил друга Удалов. - Они бы, может, и посмотрели, но мне было некогда. Я все деньги на такси прокатал, к Везувию ездил.
– Значит, все в порядке?
– Боюсь, что нет. Не получил ответа. Только зря путевку покупал. А Максимке брюки покупать надо.
Грубин выслушал грустную историю о похождениях Удалова. Тут под окном раздался голос общественника Ложкина:
– Грубин, Удалов у тебя?
– А что? - спросил Грубин.
– Товарищи собрались. В домоуправлении. Слушать будем, как наш представитель Италию посетил...
– Еще чего не хватало, - мрачно сказал другу Удалов. - Я же на Италию и не смотрел даже. Сначала волновался, как бы Везувий не пропустить, а потом расстраивался, как все вышло.
Он вздохнул и пошел читать лекцию об Италии. Хорошо еще помнил кое-что из написанного о ней в энциклопедии. Только трудно пришлось, когда стали задавать вопросы о политическом положении.
Два дня Удалов ходил мрачный, с женой не разговаривал, выступил с беседой в стройконторе, потом в школе № 1. На третий день стал привыкать к роли специалиста по итальянским проблемам. Грубин сопровождал его на все беседы и тоже уже много знал об Италии. Он пытался рассеять грусть Корнелия и в субботу заговорил о рыбалке.
Удалов сначала отказался. Но тут пришли из детского сада и с фабрики-кухни. Требовали, чтобы выступил. И Корнелий решил, что лучше уж рыбалка, чем новые доклады.
С рассветом двинулись на старые места.
И только они размотали удочки, как Корнелий выпрямился, принюхался к воздуху, прислушался к зарождавшемуся в глубине земли дрожанию и сказал тихо:
– Начинается.
Грубин поднял голову, проследил за взглядом Удалова.
За деревьями поднимался столб дыма.
– Извержение, - с торжеством сказал Грубин. Словно сам его устроил.
На этот раз вулкан поднялся в низине, у самой реки, так что добраться до него не стоило трудов.
– Что я говорил! - воскликнул Грубин. - Показывай теперь, где твои друзья.
– Да вот они, - сказал Удалов.
И в самом деле, над вершиной вулканчика в оранжевом пламени радостно суетились белые сполохи. При виде вышедшего на открытое место Удалова они, не тратя времени даром, сложились на секунду в полукольцо, напоминающее букву «с».
Потом не без труда образовали угловатую фигуру - две вертикальные палочки и над ними перекладина. Это было похоже на букву «п». Буква «а» у них вышла очень похожей на настоящую.
Удалов шевелил губами. Грубин произносил буквы вслух.
– Эс... и... б...
Огневики собрались в кучку, вздрагивали, словно вспоминали, какая еще буква им нужна.
– О, - подсказал им Грубин.
Огневики сложились в колечко.
«СПАСИБО».
– Не стоит благодарности, - тихо сказал Удалов.
Вулкан постепенно погас.
Воспитание Гаврилова
Гаврилов рос без отца.
Отец где-то существовал и присылал телеграммы к праздникам.
Мать боялась, что Гаврилов вырастет бездельником, и потому была к нему строга. В то же время отказывала себе во всем, чтобы ребенок был счастлив.
Бездельника из Гаврилова не получилось, но и трудиться он не любил, и в классе не был первым учеником. А любил он читать, слушать очень громкую музыку, купаться, играть в волейбол, спать после обеда, а также утром, когда надо вставать в школу.
По мнению жильцов дома № 16 по Пушкинской улице, Гаврилов был плохо воспитан и груб.
Вот с этими его качествами связана история, которую помнит старик Ложкин.
Гаврилову тогда было пятнадцать лет.
Он сидел на подоконнике и, включив на полную мощность систему, из которой несся голос певца Хампердинка, радовался июньскому солнцу.
В этот момент во двор вошел старик Ложкин, который с грустью взирал на юное поколение, представители которого не уступали ему места в автобусе и не хотели слушать его рассказов о славном трудовом прошлом. На Гаврилова Ложкин посмотрел с негодованием и крикнул ему, чтобы тот немедленно прекратил шум. Но Гаврилов не услышал.
Тогда Ложкин прошел на первый этаж к известному самоучке Александру Грубину и сказал:
– С этим надо кончать.
Так как Грубин был согласен, что с этим надо кончать, он согласился принять от Ложкина рабочее задание на изобретение.
Вечером Ложкин принес ему такое задание:
«Среди нашей молодежи еще часто встречаются случаи хулиганства, баловства, неуважительного отношения к старикам и девушкам. Существующие воспитательные меры эффекта не дают. Полагаю, что надо бороться на уровне условных рефлексов (по академику Павлову).
Требуется создать легкий, не стесняющий движений прибор, который крепится к подростку. Этот прибор должен реагировать в общественном транспорте на приближение старика или беременной женщины и заставлять подростка уступать место. Он должен улавливать неуважительные слова и выражения и производить наказание. Наконец, желательно чтобы прибор вызывал в носителе желание трудиться».
Грубин долго читал задание, размышлял, ворошил шевелюру, а потом сказал:
– Зайди через недельку.
Через неделю Грубин показал Ложкину прибор.
Он представлял собой две небольших плоских пластиковых подушки, которые крепились к телу жертвы подобно жилету. От подушек тянулись датчики.
– И будет работать? - спросил недоверчиво Ложкин.
– Питается от батарейки карманного фонарика, - сказал Грубин.
Сомнений, к кому прикрепить воспитательный прибор, не было.
– Коля, ты нам нужен! - крикнул Ложкин.
– Зачем? - откликнулся Гаврилов из окна.
– Ты примешь участие в испытаниях прибора, - сказал Грубин.
– На какую тему прибор?
– Для перевоспитания молодого поколения.
– Мне ни к чему, - сказал Гаврилов. - Меня с утра до вечера перевоспитывают. Мать, учителя и кому не лень.
– А результат? - спросил Грубин.
– К счастью, нулевой, - ответил трудный подросток.
– Значит, не хочешь? - Ложкин был огорчен. Он понимал, что силой прибор на Гаврилова не навесить.
Но Грубин знал, что отрицательные натуры склонны к коррупции.
– Мороженого хочешь? - спросил он.
Гаврилов снисходительно улыбнулся. Мороженое он уже перерос, и Грубин это понял.
– А что нужно? - спросил Грубин.
– Кассеты, - ответил Гаврилов.
– Сколько?
– Пять.
– Ты с ума сошел!
– Две.
– По рукам. Заходи ко мне, установим аппаратуру.
Когда процедура окончилась, Грубин поставил условия:
– Датчики не срывать. Прибор носишь сутки, несмотря на все неудобства. Стараешься перевоспитаться.
– Если будешь себя вести достойно, - сказал Ложкин, - никаких неудобств прибор тебе не причинит.
– Потерпим, - сказал Гаврилов. - Гонорар приличный. Следить за мной будете?
– Ненавязчиво, - сказал Грубин.
– Тогда три кассеты.
– Грабитель! - закричал Ложкин. Но пришлось согласиться.
Гаврилов сообщил, что намерен отправиться в парк на автобусе.
В автобусе он сразу бросился вперед и занял свободное место.
Тут в проходе возникла старушка с сумкой и медленно пошла вперед, поглядывая, где сесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415
– Ну как, удалось?
– Я выполнил свой долг, - ответил Удалов.
Вечером, спасаясь от упреков Ксении, решившей, что муж пропил всю валюту с прекрасными итальянскими киноактрисами, Удалов спустился к изнывавшему от нетерпения Грубину.
– Странная она у меня женщина, - сказал он Грубину. - Ну какие могут быть киноактрисы в туристской поездке?
– Правильно, - согласился бесхитростно Грубин. - Зачем им на тебя смотреть?
– Не в этом дело, - поправил друга Удалов. - Они бы, может, и посмотрели, но мне было некогда. Я все деньги на такси прокатал, к Везувию ездил.
– Значит, все в порядке?
– Боюсь, что нет. Не получил ответа. Только зря путевку покупал. А Максимке брюки покупать надо.
Грубин выслушал грустную историю о похождениях Удалова. Тут под окном раздался голос общественника Ложкина:
– Грубин, Удалов у тебя?
– А что? - спросил Грубин.
– Товарищи собрались. В домоуправлении. Слушать будем, как наш представитель Италию посетил...
– Еще чего не хватало, - мрачно сказал другу Удалов. - Я же на Италию и не смотрел даже. Сначала волновался, как бы Везувий не пропустить, а потом расстраивался, как все вышло.
Он вздохнул и пошел читать лекцию об Италии. Хорошо еще помнил кое-что из написанного о ней в энциклопедии. Только трудно пришлось, когда стали задавать вопросы о политическом положении.
Два дня Удалов ходил мрачный, с женой не разговаривал, выступил с беседой в стройконторе, потом в школе № 1. На третий день стал привыкать к роли специалиста по итальянским проблемам. Грубин сопровождал его на все беседы и тоже уже много знал об Италии. Он пытался рассеять грусть Корнелия и в субботу заговорил о рыбалке.
Удалов сначала отказался. Но тут пришли из детского сада и с фабрики-кухни. Требовали, чтобы выступил. И Корнелий решил, что лучше уж рыбалка, чем новые доклады.
С рассветом двинулись на старые места.
И только они размотали удочки, как Корнелий выпрямился, принюхался к воздуху, прислушался к зарождавшемуся в глубине земли дрожанию и сказал тихо:
– Начинается.
Грубин поднял голову, проследил за взглядом Удалова.
За деревьями поднимался столб дыма.
– Извержение, - с торжеством сказал Грубин. Словно сам его устроил.
На этот раз вулкан поднялся в низине, у самой реки, так что добраться до него не стоило трудов.
– Что я говорил! - воскликнул Грубин. - Показывай теперь, где твои друзья.
– Да вот они, - сказал Удалов.
И в самом деле, над вершиной вулканчика в оранжевом пламени радостно суетились белые сполохи. При виде вышедшего на открытое место Удалова они, не тратя времени даром, сложились на секунду в полукольцо, напоминающее букву «с».
Потом не без труда образовали угловатую фигуру - две вертикальные палочки и над ними перекладина. Это было похоже на букву «п». Буква «а» у них вышла очень похожей на настоящую.
Удалов шевелил губами. Грубин произносил буквы вслух.
– Эс... и... б...
Огневики собрались в кучку, вздрагивали, словно вспоминали, какая еще буква им нужна.
– О, - подсказал им Грубин.
Огневики сложились в колечко.
«СПАСИБО».
– Не стоит благодарности, - тихо сказал Удалов.
Вулкан постепенно погас.
Воспитание Гаврилова
Гаврилов рос без отца.
Отец где-то существовал и присылал телеграммы к праздникам.
Мать боялась, что Гаврилов вырастет бездельником, и потому была к нему строга. В то же время отказывала себе во всем, чтобы ребенок был счастлив.
Бездельника из Гаврилова не получилось, но и трудиться он не любил, и в классе не был первым учеником. А любил он читать, слушать очень громкую музыку, купаться, играть в волейбол, спать после обеда, а также утром, когда надо вставать в школу.
По мнению жильцов дома № 16 по Пушкинской улице, Гаврилов был плохо воспитан и груб.
Вот с этими его качествами связана история, которую помнит старик Ложкин.
Гаврилову тогда было пятнадцать лет.
Он сидел на подоконнике и, включив на полную мощность систему, из которой несся голос певца Хампердинка, радовался июньскому солнцу.
В этот момент во двор вошел старик Ложкин, который с грустью взирал на юное поколение, представители которого не уступали ему места в автобусе и не хотели слушать его рассказов о славном трудовом прошлом. На Гаврилова Ложкин посмотрел с негодованием и крикнул ему, чтобы тот немедленно прекратил шум. Но Гаврилов не услышал.
Тогда Ложкин прошел на первый этаж к известному самоучке Александру Грубину и сказал:
– С этим надо кончать.
Так как Грубин был согласен, что с этим надо кончать, он согласился принять от Ложкина рабочее задание на изобретение.
Вечером Ложкин принес ему такое задание:
«Среди нашей молодежи еще часто встречаются случаи хулиганства, баловства, неуважительного отношения к старикам и девушкам. Существующие воспитательные меры эффекта не дают. Полагаю, что надо бороться на уровне условных рефлексов (по академику Павлову).
Требуется создать легкий, не стесняющий движений прибор, который крепится к подростку. Этот прибор должен реагировать в общественном транспорте на приближение старика или беременной женщины и заставлять подростка уступать место. Он должен улавливать неуважительные слова и выражения и производить наказание. Наконец, желательно чтобы прибор вызывал в носителе желание трудиться».
Грубин долго читал задание, размышлял, ворошил шевелюру, а потом сказал:
– Зайди через недельку.
Через неделю Грубин показал Ложкину прибор.
Он представлял собой две небольших плоских пластиковых подушки, которые крепились к телу жертвы подобно жилету. От подушек тянулись датчики.
– И будет работать? - спросил недоверчиво Ложкин.
– Питается от батарейки карманного фонарика, - сказал Грубин.
Сомнений, к кому прикрепить воспитательный прибор, не было.
– Коля, ты нам нужен! - крикнул Ложкин.
– Зачем? - откликнулся Гаврилов из окна.
– Ты примешь участие в испытаниях прибора, - сказал Грубин.
– На какую тему прибор?
– Для перевоспитания молодого поколения.
– Мне ни к чему, - сказал Гаврилов. - Меня с утра до вечера перевоспитывают. Мать, учителя и кому не лень.
– А результат? - спросил Грубин.
– К счастью, нулевой, - ответил трудный подросток.
– Значит, не хочешь? - Ложкин был огорчен. Он понимал, что силой прибор на Гаврилова не навесить.
Но Грубин знал, что отрицательные натуры склонны к коррупции.
– Мороженого хочешь? - спросил он.
Гаврилов снисходительно улыбнулся. Мороженое он уже перерос, и Грубин это понял.
– А что нужно? - спросил Грубин.
– Кассеты, - ответил Гаврилов.
– Сколько?
– Пять.
– Ты с ума сошел!
– Две.
– По рукам. Заходи ко мне, установим аппаратуру.
Когда процедура окончилась, Грубин поставил условия:
– Датчики не срывать. Прибор носишь сутки, несмотря на все неудобства. Стараешься перевоспитаться.
– Если будешь себя вести достойно, - сказал Ложкин, - никаких неудобств прибор тебе не причинит.
– Потерпим, - сказал Гаврилов. - Гонорар приличный. Следить за мной будете?
– Ненавязчиво, - сказал Грубин.
– Тогда три кассеты.
– Грабитель! - закричал Ложкин. Но пришлось согласиться.
Гаврилов сообщил, что намерен отправиться в парк на автобусе.
В автобусе он сразу бросился вперед и занял свободное место.
Тут в проходе возникла старушка с сумкой и медленно пошла вперед, поглядывая, где сесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415