- крикнул он. - Конец близок. Сокровища уже почти у нас в руках.
Некоторые стали спрашивать, что он там мелет о сокровищах, ведь ловим осетрину, а другие решили, что сейчас пойдут белые грибы, - много было предположений.
Совершенно спокойно пришелец открыл верхний люк, забрался в корабль, который был уже наполовину освобожден от грязи.
Все настороженно замолчали.
Почувствовав неладное, пришелец высунул голову из люка и крикнул:
– Отойти на двадцать шагов! Мною обнаружена мина! Пока не обезврежу, не подходить!.. Прекратить работы! Ну, кому я говорю - отведите экскаватор, машину, чего доброго, погубим!
Все подчинились, а метр с кепкой крикнул пришельцу:
– Осторожнее обезвреживай, береги себя!
– Береги! - поддержали его разные голоса.
Растроганный пришелец задраил люк, через перископ проверил, нет ли близко зрителей. К счастью, все послушались его - отошли на сухое место, расселись вокруг болотца на корточках.
«Прощайте, друзья!» - мысленно произнес пришелец.
Космический корабль не сразу, а после минутной схватки с грязью вырвался вверх и, увлекая за собой черные потоки болотной жижи, рванул к небу... Еще через минуту он скрылся из глаз.
... Много любопытных историй расскажут вам в Великом Гусляре. Но никогда вы не услышите рассказа о том, как гуслярки жевали банановую кожуру, пили напиток «Бодрое утро», а их мужья ловили осетров в пруду или запускали из болота канистру с золотом.
Правда, нет-нет, да вдруг какая-нибудь красотка съест шкурку банана и выбросит сердцевину. А еще кто-то почти нечаянно опустит леску в пруд... Но это исключения, атавизм.
Два сапога — пара
– Ты, Саша, - сказал Лев Христофорович Минц, - пытаешься добиться невозможного в пределах существующей физики. Это бесперспективно.
– Не знаю, - Саша Грубин загнал длинные пальцы в лохматую шевелюру. - Но я верю в упорство.
– В упорство жучка, который срывается со стекла, но снова и снова ползет вверх. А куда - не знает.
С этими словами Лев Христофорович осторожно подобрал со стекла черного усталого жучка и выкинул его в форточку.
– По законам физики, Саша, вечный двигатель невозможен.
– Знаю, согласился Грубин. - Но прошлая модель три дня крутилась.
Минц задохнулся от возмущения. Спорить с Сашей Грубиным он считал своим долгом, но теперь не выдержал.
Резким движением профессор схватил со стола лежавший там белый шар сантиметров шести в диаметре и запустил им в Грубина. Тот успел выставить вперед руки, но шар скользнул по ним и покатился в угол комнаты. Совершенно беззвучно.
– Что это еще такое? - спросил Грубин.
– А ты подними, не укусит.
– У вас никогда не знаешь, что укусит, а что нет, - сказал Саша и подобрал скользкий, упругий шар.
– Что скажешь? - спросил Минц.
– Не знаю, - признался Грубин. - Мячик какой-то.
– Не мячик, а нарушение физического закона, - сказал Минц. - Не понравился мне закон, вот я его и нарушил. Но не так, как ты. Не в лоб.
– Расскажите, - попросил Грубин, понимая, что присутствует при рождении нового направления в науке.
– Ты присутствуешь, - как всегда Минц угадал ход мыслей Грубина, - при рождении нового направления в науке. Пришел ко мне на днях Спиркин. Знаешь Спиркина?
– Нет.
– Директор нашего гастронома. Достойный человек, болеет за свое дело. Пожаловался на упаковку. Просто слезы на глазах. Присылают с фабрики молоко, кефир и прочие текучие продукты, а пакеты ненадежные. Течет молоко по полу, проливается кефир и ряженка. Жалуются покупатели, а толку нету. Что, говорит, делать?
– Это молоко! - воскликнул Грубин. - Молоко в новой упаковке. Я понял! Тонкий пластик, почти невидим...
Минц глубоко вздохнул и застучал кончиками пальцев по подоконнику, что было у него выражением крайней досады.
– Ах, Грубин, Грубин, - сказал он. - Я говорю, доказываю, убеждаю, наконец, что изменил закон природы, сломал константу! А ты мне - пластиковое покрытие, пластиковое покрытие. Да если бы я сделал пластиковое покрытие, то завод-изготовитель наверняка бы не нашел нужного пластика, а нашел бы, так нарушил технологию... Нет, спасти магазин от проливания жидких продуктов я мог только путем революции в физике. Иного пути нет. Гляди.
Минц взял со стола другой шар, кинул в пустую кастрюльку, достал толстую иглу и проколол оболочку шара. Шар исчез, а кастрюлька оказалась на треть наполненной молоком.
– Вот и все, - сказал профессор. - Вот и все.
– Погодите, погодите, - сказал Грубин. - Как же так?
Он взял кастрюльку, поболтал ею, чтобы посмотреть, где оболочка. Оболочки не было видно. Грубин перелил молоко в стакан, снова заглянул в кастрюлю. Кастрюля была пуста.
– Ничего не понимаю, - сказал Грубин. - Неужели оболочка пакета такая тонкая?
– Вот именно! - Минц расхохотался, как фокусник, которому удалось одурачить скептически настроенную аудиторию. - Где оболочка? Ищешь? Ищи. До вечера будешь искать, потому что твой мозг движется по проторенным путям.
– Но если нет оболочки, то как...
– Вот именно - нет оболочки! И не надо оболочки! Измени константу - и не надо оболочки.
– Какую еще константу?
– Поверхностное натяжение жидкости! Это просто и потому...
– Потому гениально, - тихо ответил Грубин.
– Именно поверхностное натяжение заставляет воду собираться в капли, когда она падает с небес на землю. Оно позволяет водомеркам бегать по реке...
Грубин глядел на Льва Христофоровича и поражался. В самом деле - тысячи умных людей обдумывали, как запаковать молоко. Пропитывали бумагу воском, изготовляли консервные банки и бутылки разного размера и формы. И никому не пришло в голову, что можно вообще обойтись без тяжелой, ненадежной и грубой тары... Какие перспективы открываются перед народным хозяйством!
– Ну, как тебе понравилась моя идея?
– Замечательно, - ответил Грубин. Удивительно, как и все, к чему вы прикасаетесь. Вы просто Мидас! Прикоснулся - получилось золото.
– Да? - Минц был явно польщен. Он был не чужд человеческих слабостей. - Мидас - это слишком. Мидас - фигура отрицательная. Он не думал о человечестве, он думал только о себе. В этом наше принципиальное различие. Но стоит крикнуть...
Грубин внутренне содрогнулся. Он был готов поверить в любую неожиданность, в любой изгиб мысли профессора. А так как у Грубина было хорошо развито воображение, то он сразу представил себе страшную картину: профессор Минц решает пожертвовать собой, чтобы увеличить золотой запас нашей страны. И вот, все, чего он коснется, превращается в золото. Сотрудники Министерства финансов стоят рядом и подают профессору небольшие слитки свинца или олова, профессор усталым жестом дотрагивается до них, и слитки, теперь уже золотые, тут же опечатывают и увозят на бронеавтомобилях в соответствующие кладовые. Профессор шатается от усталости и недоедания. И никто не может помочь ему... никто не может придумать, как его накормить и напоить... Последним движением профессор дотягивается до бронеавтомобиля. Бронеавтомобиль вспыхивает золотым сиянием, оседает, потому что рессоры не выдерживают его веса, а рядом с бронеавтомобилем падает, выполнив свой долг перед Родиной, Лев Христофорович Минц...
– Ты о чем-то задумался, Саша? - спросил Лев Христофорович.
– Нет, - спохватился Грубин и постарался согнать с лица грусть. - Я думал о трагедии царя Мидаса.
– Тогда в дорогу, - сказал Минц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415
Некоторые стали спрашивать, что он там мелет о сокровищах, ведь ловим осетрину, а другие решили, что сейчас пойдут белые грибы, - много было предположений.
Совершенно спокойно пришелец открыл верхний люк, забрался в корабль, который был уже наполовину освобожден от грязи.
Все настороженно замолчали.
Почувствовав неладное, пришелец высунул голову из люка и крикнул:
– Отойти на двадцать шагов! Мною обнаружена мина! Пока не обезврежу, не подходить!.. Прекратить работы! Ну, кому я говорю - отведите экскаватор, машину, чего доброго, погубим!
Все подчинились, а метр с кепкой крикнул пришельцу:
– Осторожнее обезвреживай, береги себя!
– Береги! - поддержали его разные голоса.
Растроганный пришелец задраил люк, через перископ проверил, нет ли близко зрителей. К счастью, все послушались его - отошли на сухое место, расселись вокруг болотца на корточках.
«Прощайте, друзья!» - мысленно произнес пришелец.
Космический корабль не сразу, а после минутной схватки с грязью вырвался вверх и, увлекая за собой черные потоки болотной жижи, рванул к небу... Еще через минуту он скрылся из глаз.
... Много любопытных историй расскажут вам в Великом Гусляре. Но никогда вы не услышите рассказа о том, как гуслярки жевали банановую кожуру, пили напиток «Бодрое утро», а их мужья ловили осетров в пруду или запускали из болота канистру с золотом.
Правда, нет-нет, да вдруг какая-нибудь красотка съест шкурку банана и выбросит сердцевину. А еще кто-то почти нечаянно опустит леску в пруд... Но это исключения, атавизм.
Два сапога — пара
– Ты, Саша, - сказал Лев Христофорович Минц, - пытаешься добиться невозможного в пределах существующей физики. Это бесперспективно.
– Не знаю, - Саша Грубин загнал длинные пальцы в лохматую шевелюру. - Но я верю в упорство.
– В упорство жучка, который срывается со стекла, но снова и снова ползет вверх. А куда - не знает.
С этими словами Лев Христофорович осторожно подобрал со стекла черного усталого жучка и выкинул его в форточку.
– По законам физики, Саша, вечный двигатель невозможен.
– Знаю, согласился Грубин. - Но прошлая модель три дня крутилась.
Минц задохнулся от возмущения. Спорить с Сашей Грубиным он считал своим долгом, но теперь не выдержал.
Резким движением профессор схватил со стола лежавший там белый шар сантиметров шести в диаметре и запустил им в Грубина. Тот успел выставить вперед руки, но шар скользнул по ним и покатился в угол комнаты. Совершенно беззвучно.
– Что это еще такое? - спросил Грубин.
– А ты подними, не укусит.
– У вас никогда не знаешь, что укусит, а что нет, - сказал Саша и подобрал скользкий, упругий шар.
– Что скажешь? - спросил Минц.
– Не знаю, - признался Грубин. - Мячик какой-то.
– Не мячик, а нарушение физического закона, - сказал Минц. - Не понравился мне закон, вот я его и нарушил. Но не так, как ты. Не в лоб.
– Расскажите, - попросил Грубин, понимая, что присутствует при рождении нового направления в науке.
– Ты присутствуешь, - как всегда Минц угадал ход мыслей Грубина, - при рождении нового направления в науке. Пришел ко мне на днях Спиркин. Знаешь Спиркина?
– Нет.
– Директор нашего гастронома. Достойный человек, болеет за свое дело. Пожаловался на упаковку. Просто слезы на глазах. Присылают с фабрики молоко, кефир и прочие текучие продукты, а пакеты ненадежные. Течет молоко по полу, проливается кефир и ряженка. Жалуются покупатели, а толку нету. Что, говорит, делать?
– Это молоко! - воскликнул Грубин. - Молоко в новой упаковке. Я понял! Тонкий пластик, почти невидим...
Минц глубоко вздохнул и застучал кончиками пальцев по подоконнику, что было у него выражением крайней досады.
– Ах, Грубин, Грубин, - сказал он. - Я говорю, доказываю, убеждаю, наконец, что изменил закон природы, сломал константу! А ты мне - пластиковое покрытие, пластиковое покрытие. Да если бы я сделал пластиковое покрытие, то завод-изготовитель наверняка бы не нашел нужного пластика, а нашел бы, так нарушил технологию... Нет, спасти магазин от проливания жидких продуктов я мог только путем революции в физике. Иного пути нет. Гляди.
Минц взял со стола другой шар, кинул в пустую кастрюльку, достал толстую иглу и проколол оболочку шара. Шар исчез, а кастрюлька оказалась на треть наполненной молоком.
– Вот и все, - сказал профессор. - Вот и все.
– Погодите, погодите, - сказал Грубин. - Как же так?
Он взял кастрюльку, поболтал ею, чтобы посмотреть, где оболочка. Оболочки не было видно. Грубин перелил молоко в стакан, снова заглянул в кастрюлю. Кастрюля была пуста.
– Ничего не понимаю, - сказал Грубин. - Неужели оболочка пакета такая тонкая?
– Вот именно! - Минц расхохотался, как фокусник, которому удалось одурачить скептически настроенную аудиторию. - Где оболочка? Ищешь? Ищи. До вечера будешь искать, потому что твой мозг движется по проторенным путям.
– Но если нет оболочки, то как...
– Вот именно - нет оболочки! И не надо оболочки! Измени константу - и не надо оболочки.
– Какую еще константу?
– Поверхностное натяжение жидкости! Это просто и потому...
– Потому гениально, - тихо ответил Грубин.
– Именно поверхностное натяжение заставляет воду собираться в капли, когда она падает с небес на землю. Оно позволяет водомеркам бегать по реке...
Грубин глядел на Льва Христофоровича и поражался. В самом деле - тысячи умных людей обдумывали, как запаковать молоко. Пропитывали бумагу воском, изготовляли консервные банки и бутылки разного размера и формы. И никому не пришло в голову, что можно вообще обойтись без тяжелой, ненадежной и грубой тары... Какие перспективы открываются перед народным хозяйством!
– Ну, как тебе понравилась моя идея?
– Замечательно, - ответил Грубин. Удивительно, как и все, к чему вы прикасаетесь. Вы просто Мидас! Прикоснулся - получилось золото.
– Да? - Минц был явно польщен. Он был не чужд человеческих слабостей. - Мидас - это слишком. Мидас - фигура отрицательная. Он не думал о человечестве, он думал только о себе. В этом наше принципиальное различие. Но стоит крикнуть...
Грубин внутренне содрогнулся. Он был готов поверить в любую неожиданность, в любой изгиб мысли профессора. А так как у Грубина было хорошо развито воображение, то он сразу представил себе страшную картину: профессор Минц решает пожертвовать собой, чтобы увеличить золотой запас нашей страны. И вот, все, чего он коснется, превращается в золото. Сотрудники Министерства финансов стоят рядом и подают профессору небольшие слитки свинца или олова, профессор усталым жестом дотрагивается до них, и слитки, теперь уже золотые, тут же опечатывают и увозят на бронеавтомобилях в соответствующие кладовые. Профессор шатается от усталости и недоедания. И никто не может помочь ему... никто не может придумать, как его накормить и напоить... Последним движением профессор дотягивается до бронеавтомобиля. Бронеавтомобиль вспыхивает золотым сиянием, оседает, потому что рессоры не выдерживают его веса, а рядом с бронеавтомобилем падает, выполнив свой долг перед Родиной, Лев Христофорович Минц...
– Ты о чем-то задумался, Саша? - спросил Лев Христофорович.
– Нет, - спохватился Грубин и постарался согнать с лица грусть. - Я думал о трагедии царя Мидаса.
– Тогда в дорогу, - сказал Минц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415