Налетел ветер, стал рвать концы фанерного щита, пришлось зевакам, которых набралось немало, сесть на углы и держать их.
Пошел снег. Сразу похолодало. Видно, африканский циклон сменился циклоном из Норвегии. Так уже было на прошлой неделе.
– Если климатические условия будут неблагоприятные, - сказал Грубин и задумчиво запустил пятерню в буйную шевелюру, - надо искать резервный вариант.
Они подошли к трибунам, которые сколачивали плотники.
– Может, сделаем навес? - спросил Удалов.
– Ассигнований не выбить, - заметил Грубин.
– А если всенародную подписку?
– Уже две провели. Народ устал. И времени до завтра не осталось.
– Обойдется, - сказал тогда Удалов. - У нас всегда обходится.
Крупные хлопья снега пригибали к земле траву. Один из пыльных смерчей, странным образом прорвавшись сквозь стену деревьев, выскочил на поляну и перевернул фанерный лист с лозунгом, разметав по сторонам художника и зевак. Художник ругался. Краска текла по доскам.
– Возьми себя в руки, - посоветовал художнику Удалов.
Они с Грубиным, пригибаясь, чтобы не снесло ветром, поспешили дальше, к летней читальне, где ждали команды и приближенные болельщики.
Все сидели за столиками. Удалов прошел вперед и обернулся.
Вот они - соратники, бойцы, закаленные, с мозолистыми ладонями, острым взглядом, умением считать до ста и далее, знатоки дебютов и эндшпилей, известные мастера «рыбы».
– Столы будут в срок, - объявил Удалов.
За окнами стемнело. Надвинулся неожиданный буран. По стеклам колотило снегом, градом и мелкими камнями, что ветер поднял в Кызыл-Кумах.
– Включить свет, - сказал Удалов, перекрывая аплодисменты.
Свет не загорелся - провода были оборваны. Звенели, рассыпаясь, стекла.
Никто не покинул зал.
– Получены заявки двенадцати команд, - кричал Удалов, перекрывая грохот бури. - В большинстве они не страшны. Но нельзя скидывать со счетов Драконова и Змиева из Потьмы.
Раздался свист болельщиков, сильнее свиста ветра.
– Но обе наши команды, - продолжал Удалов, - мы с Грубиным.
Аплодисменты.
– И Ложкин с Погосяном.
Бурные аплодисменты.
– Готовы и не страшимся.
Гром аплодисментов.
Обратно они возвращались под проливным дождем. Было тепло. С неба изредка падали лягушки. Барометр, который уже сто лет висел на базарной площади, лежал в грязи - он упал так низко, потому что свалился со столба.
– Природа нам сильно мешает, - сказал Грубин.
– Природу будем игнорировать, - сказах Удалов. - Нам некогда отвлекаться. За деталями опасно забыть о большом.
Когда Удалов пришел домой, там царило плохое настроение.
Виновато было телевидение. Оно сообщало, что отступающие клубийские войска нанесли атомный удар по варийской столице. Есть многочисленные жертвы. Радиоактивное облако распространяется в сторону Европы.
Удалов искренне посочувствовал варийцам. Но главная проблема была в том, что горкоммунхоз мог выделить лишь тринадцать номеров в гостинице «Гусь». Два двухместных, остальные четырехместные. Можно поставить еще несколько раскладушек. Все равно болельщикам и гостям не хватит. Они съедутся из Глубокого Яра, из Муравьев и из Матейки.
Пришел пенсионер Ложкин, он был не в форме - мучило давление. Удалов ему объяснил, что в такой момент преступно думать о здоровье. Старик возражал, ссылался на сообщение газет о том, что слой ионосферы над Антарктидой совершенно истощился и космические лучи беспрепятственно достигают Земли, губя флору и фауну. Удалов доступно объяснил, что с ионосферой справятся ответственные международные организации. У нас другие задачи. Впервые за всю историю Великого Гусляра городской команде брезжит надежда стать чемпионами района. Ложкин был сражен и пошел к себе кушать валидол.
Бывает, судьба ополчается на идею. Об этом написано в некоторых биографиях великих людей. Но сила духа заключается именно в том, чтобы провести четкую грань между важным и неважным, принципиальным и мелочами, основной целью и боковыми проулками.
Взмокший, еле живой велосипедист из Глубокого Яра постучал в дверь Удалова в десятом часу ночи. Он сообщил, что переполненная промышленными отходами речка Коровка залила поселок, отрезала его от цивилизации. Отбытие команды Глубокого Яра на соревнования под угрозой. Команда сидит на крыше клуба, держа над головами шкатулки с фирменными костяшками. Удалов обещал с утра послать к Глубокому Яру буксир. Обнадеженный велосипедист укатил в ночь. Он был из породы скромных героев.
Удалов не спал. На столе приглушенно бормотал приемник. Удалов не выключал его, потому что надеялся, что радио сообщит о соревнованиях. Радио говорило о заносах на Гавайских островах и заседании ООН. С клубийско-варийского фронта новых сообщений не было, лишь спутники уловили еще ряд ядерных вспышек. В конце новостей представитель бюро прогнозов попросил прощения у слушателей, так как предсказать погоду на завтра он не сможет. О соревнованиях ни слова.
К трем часам ночи началось землетрясение. Оно было несильным, но длительным. Многие в городе проснулись. Удалов беспокоился, как переносит его Ложкин.
В семь утра Удалов пошел через город к Синюшину. Тот играл в домино еще в период первых пятилеток и скрывал дома ценные дебютные заготовки. Удалов рассчитывал, что сейчас, в решающий в жизни Великого Гусляра момент, пенсионер пойдет навстречу.
Удалов добирался до цели более часа. За ночь в некоторых местах намело барханы песка, в других - сугробы. День все не начинался, деревья стояли голые, возле них - вороха листвы.
Синюшин долго не открывал - он отсиживался в подвале.
Он был закутан в одеяла, поверх них - покрывало, сшитое из пластиковых мешков. Удалов напомнил, почему пришел. Сказал, что присутствие Синюшина на открытии игр - обязательно. Старик рассердился и побрел обратно в подвал.
Удалов спустился за ним.
– Эвакуация скоро будет? - спросил старик.
– Об этом потом, - сказал Удалов. - Где дебютные заготовки? Без них Драконова-Змиева не свалить.
Старик не понял. Ему хотелось узнать про ядерную зиму. Удалов держал себя в руках. Главное было не рассердить старика.
Когда старик выбился из сил, Удалов отнес его на руках наверх, к заветному сундуку. Старик сдался.
Обратный путь домой занял два часа, потому что упали многие деревья и телеграфные столбы. Пришлось перебираться через опрокинутый бурей автобус. Радиоактивное небо светилось зеленым.
Удалова беспокоило, доберутся ли люди из Матейки - дорога туда проселочная. Может, послать навстречу трактор?
Пока Удалов переодевался и искал галстук, к нему поднялся Грубин. Грубин был при полном параде. Сзади на пиджаке было пришито: «Грубин № 2», «Великий Гусляр». Грубин сообщил, что Ложкин плох, но готов сражаться. Они положили Ложкина на раскладушку и понесли. Ложкин прижимал к груди дебютные заготовки Синюшина.
По дороге остановились у гостиницы. В гостинице было пусто. Администратор исчез. Прошли по номерам. В некоторых еще были целы стекла.
Из одного номера доносился слабый крик. Когда отгребли песок от двери, нашли там болельщика из Потьмы.
Вышли на улицу. Похолодало. Откопали раскладушку. Ложкин окоченел. Пришлось растирать снегом. Удалов страшно волновался, потому что надвигался момент открытия, а неизвестно, где оркестр. К тому же предстояло разместить на трибунах почетных гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415
Пошел снег. Сразу похолодало. Видно, африканский циклон сменился циклоном из Норвегии. Так уже было на прошлой неделе.
– Если климатические условия будут неблагоприятные, - сказал Грубин и задумчиво запустил пятерню в буйную шевелюру, - надо искать резервный вариант.
Они подошли к трибунам, которые сколачивали плотники.
– Может, сделаем навес? - спросил Удалов.
– Ассигнований не выбить, - заметил Грубин.
– А если всенародную подписку?
– Уже две провели. Народ устал. И времени до завтра не осталось.
– Обойдется, - сказал тогда Удалов. - У нас всегда обходится.
Крупные хлопья снега пригибали к земле траву. Один из пыльных смерчей, странным образом прорвавшись сквозь стену деревьев, выскочил на поляну и перевернул фанерный лист с лозунгом, разметав по сторонам художника и зевак. Художник ругался. Краска текла по доскам.
– Возьми себя в руки, - посоветовал художнику Удалов.
Они с Грубиным, пригибаясь, чтобы не снесло ветром, поспешили дальше, к летней читальне, где ждали команды и приближенные болельщики.
Все сидели за столиками. Удалов прошел вперед и обернулся.
Вот они - соратники, бойцы, закаленные, с мозолистыми ладонями, острым взглядом, умением считать до ста и далее, знатоки дебютов и эндшпилей, известные мастера «рыбы».
– Столы будут в срок, - объявил Удалов.
За окнами стемнело. Надвинулся неожиданный буран. По стеклам колотило снегом, градом и мелкими камнями, что ветер поднял в Кызыл-Кумах.
– Включить свет, - сказал Удалов, перекрывая аплодисменты.
Свет не загорелся - провода были оборваны. Звенели, рассыпаясь, стекла.
Никто не покинул зал.
– Получены заявки двенадцати команд, - кричал Удалов, перекрывая грохот бури. - В большинстве они не страшны. Но нельзя скидывать со счетов Драконова и Змиева из Потьмы.
Раздался свист болельщиков, сильнее свиста ветра.
– Но обе наши команды, - продолжал Удалов, - мы с Грубиным.
Аплодисменты.
– И Ложкин с Погосяном.
Бурные аплодисменты.
– Готовы и не страшимся.
Гром аплодисментов.
Обратно они возвращались под проливным дождем. Было тепло. С неба изредка падали лягушки. Барометр, который уже сто лет висел на базарной площади, лежал в грязи - он упал так низко, потому что свалился со столба.
– Природа нам сильно мешает, - сказал Грубин.
– Природу будем игнорировать, - сказах Удалов. - Нам некогда отвлекаться. За деталями опасно забыть о большом.
Когда Удалов пришел домой, там царило плохое настроение.
Виновато было телевидение. Оно сообщало, что отступающие клубийские войска нанесли атомный удар по варийской столице. Есть многочисленные жертвы. Радиоактивное облако распространяется в сторону Европы.
Удалов искренне посочувствовал варийцам. Но главная проблема была в том, что горкоммунхоз мог выделить лишь тринадцать номеров в гостинице «Гусь». Два двухместных, остальные четырехместные. Можно поставить еще несколько раскладушек. Все равно болельщикам и гостям не хватит. Они съедутся из Глубокого Яра, из Муравьев и из Матейки.
Пришел пенсионер Ложкин, он был не в форме - мучило давление. Удалов ему объяснил, что в такой момент преступно думать о здоровье. Старик возражал, ссылался на сообщение газет о том, что слой ионосферы над Антарктидой совершенно истощился и космические лучи беспрепятственно достигают Земли, губя флору и фауну. Удалов доступно объяснил, что с ионосферой справятся ответственные международные организации. У нас другие задачи. Впервые за всю историю Великого Гусляра городской команде брезжит надежда стать чемпионами района. Ложкин был сражен и пошел к себе кушать валидол.
Бывает, судьба ополчается на идею. Об этом написано в некоторых биографиях великих людей. Но сила духа заключается именно в том, чтобы провести четкую грань между важным и неважным, принципиальным и мелочами, основной целью и боковыми проулками.
Взмокший, еле живой велосипедист из Глубокого Яра постучал в дверь Удалова в десятом часу ночи. Он сообщил, что переполненная промышленными отходами речка Коровка залила поселок, отрезала его от цивилизации. Отбытие команды Глубокого Яра на соревнования под угрозой. Команда сидит на крыше клуба, держа над головами шкатулки с фирменными костяшками. Удалов обещал с утра послать к Глубокому Яру буксир. Обнадеженный велосипедист укатил в ночь. Он был из породы скромных героев.
Удалов не спал. На столе приглушенно бормотал приемник. Удалов не выключал его, потому что надеялся, что радио сообщит о соревнованиях. Радио говорило о заносах на Гавайских островах и заседании ООН. С клубийско-варийского фронта новых сообщений не было, лишь спутники уловили еще ряд ядерных вспышек. В конце новостей представитель бюро прогнозов попросил прощения у слушателей, так как предсказать погоду на завтра он не сможет. О соревнованиях ни слова.
К трем часам ночи началось землетрясение. Оно было несильным, но длительным. Многие в городе проснулись. Удалов беспокоился, как переносит его Ложкин.
В семь утра Удалов пошел через город к Синюшину. Тот играл в домино еще в период первых пятилеток и скрывал дома ценные дебютные заготовки. Удалов рассчитывал, что сейчас, в решающий в жизни Великого Гусляра момент, пенсионер пойдет навстречу.
Удалов добирался до цели более часа. За ночь в некоторых местах намело барханы песка, в других - сугробы. День все не начинался, деревья стояли голые, возле них - вороха листвы.
Синюшин долго не открывал - он отсиживался в подвале.
Он был закутан в одеяла, поверх них - покрывало, сшитое из пластиковых мешков. Удалов напомнил, почему пришел. Сказал, что присутствие Синюшина на открытии игр - обязательно. Старик рассердился и побрел обратно в подвал.
Удалов спустился за ним.
– Эвакуация скоро будет? - спросил старик.
– Об этом потом, - сказал Удалов. - Где дебютные заготовки? Без них Драконова-Змиева не свалить.
Старик не понял. Ему хотелось узнать про ядерную зиму. Удалов держал себя в руках. Главное было не рассердить старика.
Когда старик выбился из сил, Удалов отнес его на руках наверх, к заветному сундуку. Старик сдался.
Обратный путь домой занял два часа, потому что упали многие деревья и телеграфные столбы. Пришлось перебираться через опрокинутый бурей автобус. Радиоактивное небо светилось зеленым.
Удалова беспокоило, доберутся ли люди из Матейки - дорога туда проселочная. Может, послать навстречу трактор?
Пока Удалов переодевался и искал галстук, к нему поднялся Грубин. Грубин был при полном параде. Сзади на пиджаке было пришито: «Грубин № 2», «Великий Гусляр». Грубин сообщил, что Ложкин плох, но готов сражаться. Они положили Ложкина на раскладушку и понесли. Ложкин прижимал к груди дебютные заготовки Синюшина.
По дороге остановились у гостиницы. В гостинице было пусто. Администратор исчез. Прошли по номерам. В некоторых еще были целы стекла.
Из одного номера доносился слабый крик. Когда отгребли песок от двери, нашли там болельщика из Потьмы.
Вышли на улицу. Похолодало. Откопали раскладушку. Ложкин окоченел. Пришлось растирать снегом. Удалов страшно волновался, потому что надвигался момент открытия, а неизвестно, где оркестр. К тому же предстояло разместить на трибунах почетных гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415