Он понял, что надо спешить. Таня уйдет. В любой момент. Ей Мирон не нужен. Добьется своего и уйдет. - Мне надо узнать, я никому не скажу. Пожалуйста, в виде исключения. Я конечно понимаю, что заводоуправление сто лет не продержится. Материалы оставляют желать лучшего. Но ведь в будущем я перейду на монолит. У меня есть кое-какие задумки. Мне очень важно знать, что я осуществлю. Скажи, пожалуйста.
Сигарета обожгла пальцы и Мирон Иванович кинул ее в кусты.
– Я только знаю, что заводоуправление снесут. Это еще до меня случится. А больше я ничего не знаю.
– Жалко, - сказал Мирон Иванович. - Впрочем, архитекторов везде забывают. А часовню будем беречь.
– Хорошо, - сказала Таня. - На той неделе вы вступите в общество охраны памятников. Не формально, а как его активный член.
– Разумеется, - сказал Мирон Иванович. - Можно личный вопрос?
– Я не замужем.
– Нет, я про часовню. Понимаете, я здесь человек относительно новый и мне, скажем, не всегда легко вжиться, здесь уже свои отношения... - Мирону Ивановичу показалось, что наверху приоткрылось окно. Может кто-то подслушивал. Он опять перешел на шепот.
– Вот вы мне показали фотографии и это означает, что часовня обязательно сохранится. И доживет до ваших дней. Мне лично это очень приятно. Но если в этом есть уже определенность, как бы закон вечности - можно мне в этом не участвовать?
– Как так?
– Лично не участвовать. Представьте себе, мы сегодня так хорошо посидели с моими заказчиками, с ними мне и дальше придется работать - завод в городе - это сила. А если я завтра приду и скажу им, что я отказываюсь, потому что ко мне пришла одна девушка из будущего...
– Этого вы никогда не скажете. Вы не дурак. Вам не поверят и правильно сделают. Вы объясните, что как городской архитектор...
– Погоди, Танюш, пойми - если все равно эта проклятая сапожная мастерская сохранится, то значит мне можно ничего им не говорить?
– Ах вот вы о чем! - Таня так громко это сказала, что Мирону Ивановичу захотелось зажать ладонью ее пухлые губы. - Значит я в принципе за, но свою драгоценную задницу ради этого я не приподниму.
– Ну зачем так грубо! Ты здесь чужой человек - пришла-ушла, а мне жить. Они же мне не простят, я лишусь их доверия.
– А ведь нет доверия.
– Есть. Есть добрые человеческие отношения. Я буду совершенно откровенен - мы сдаем заводской дом. Улучшенной планировки. В нем они дают мне двухкомнатную квартиру. Это не аргумент для такого светлого будущего - там у вас проблем может и нет - сколько у тебя комнат?
– Не скажу. Я тебе больше ничего не скажу.
– Но ведь часовня вес равно будет стоять! Значит кто-то другой примет меры. Кто-то более высокостоящий.
– Архитектор, - и тут Мирон увидел, как глаза Тани зажигаются голубоватым, ослепительным прожигающим светом, - ты ничего не понял. Часовня будет спасена, именно потому что ты ее спасешь.
– Нет, - Мирон покачал головой. - Не я.
– И если ты не спасешь ее добром, мы перейдем к действиям.
– К каким же, простите, вы приступите действиям в чужом веке? Вы здесь, мадам, простите, не прописаны.
– Слушайте. Я сейчас ухожу. И больше тратить времени на вас не буду. Я все объяснила. Я сказала, что мы идем в прошлое, чтобы спасти свое настоящее - и ваше будущее. Мы знаем - кто конкретно виновен в том или ином проступке против земли, воздуха, планеты, людей. Мы идем к этим людям. Мы говорим с ними добром. Но бывают случаи, когда нам попадается темный эгоист, себялюбец, преступник.
– Таня!
– И тогда мы принимаем другие меры. Неужели ты полагаешь, что ради будущего всей Земли мы пощадим нескольких подонков?
– Я тебе не давал повода!
– Я виновата. Я подумала - ах, какой милый человек! Он все поймет.
– Я все понимаю - ты не хочешь понять меня!
– Ты завтра же скажешь, что часовня остается. Даже если рискуешь потерять новую квартиру и собутыльников.
– А если нет, убьете?
Мирон Иванович сказал это роковое слово будто в шутку, но глаза Татьяны были колючими как обломки льдинок.
– Да, - сказала она.
– Мы для вас... так? Ничто?
– Я пошутила. Но подумай о судьбе Степанцева.
– Кого?
– Заведующего свинофермой.
Таня быстро поднялась, словно взлетела над скамейкой.
И побежала прочь.
Мирон Иванович ринулся было за ней, но понял, что бессмысленно бегать. Ему было обидно. Он не хотел ничего дурного - он хотел только, чтобы его поняли - каждый человек хочет, чтобы его понимали.
Вдали за кустами, светлячком мелькнул голубой огонь.
Мирон Иванович поднялся к себе в малогабаритную однокомнатную квартиру, - иной не будет - лег спать и сразу заснул, хотя полагал, что будет всю ночь думать.
Ему казалось, что он только прилег, как раздался телефонный звонок. Он гремел как колокол - он заставил вскочить, кинуться к телефону, еще не вспомнив о вчерашнем.
– Что? Кто?
– Спишь? Прости, старичок, - это был голос заместителя директора завода. - Я думал, ты уже во дворе стоишь с рюкзачком.
– Здравствуйте. А сколько времени?
– Скоро семь.
– Я сейчас. Сейчас выйду.
– Не спеши, отдыхай. Отменяется путешествие. И шашлыки тоже.
– А что?
– Через час дамбу прорвет.
– Какую дамбу? - Мирон Иванович уже проснулся, но никак не мог вспомнить никакой дамбы в Великом Гусляре.
– Не знаешь ты еще нашей специфики, Мироша, - сказал заместитель и вздохнул. - Дамба у Степанцева на свиноферме, где пруд с отходами. Все никак не наладит вывоз на поля - вот этот пруд каждый год переполняется и уух! - прорывает! Черт знает что - надо же чтобы сегодня!
– Куда прорывает?
– В реку - куда же. Каждый год. Так что до завтрашнего дня к реке не подходи. А какая рыба сбежит от этого навоза, ей надо недели две, чтобы вернуться. Усек? Вся рыбалка прикрывается. И к реке не подходи!
– Надо же принять меры.
– Какие?
– Всех мобилизовать - молодежь, школьников, чтобы дамбу укрепить.
– Во-первых, там вонь - с мобилизацией не выйдет. Во-вторых, зачем ее укреплять? Ее укрепишь - через две недели все равно прорвет - еще хуже. Нет - стихийное бедствие должно быть ограничено. Ты спи, отдыхай, только к реке сегодня не ходи.
Заместитель хихикнул, но как-то невесело, и повесил трубку. Мирон Иванович отдыхать не стал. Он уже окончательно проснулся и все вспомнил. И вчерашнюю Таню, и сомнительную - теперь ярким утром она казалась сомнительной - историю с фотографиями. Почему он поверил ей? Это же чепуха. Может потому что светилось платье?
Ему захотелось выйти к реке. Пока еще можно.
Он оделся и пошел. У скамейки остановился - как будто там мог остаться след Тани. Никакого следа не было. Потом он пошел вниз к реке. Сапожная мастерская еще была закрыта, но за забором на стройке шумела машина - стройку гнали в две смены. Он поглядел на сапожную мастерскую, но угадать в ней той часовни с фотографии не смог. И это еще более укрепило его в мысли о том, что он стал объектом злого розыгрыша и стало стыдно, что он унижался перед этой студенткой.
Он остановился на высоком берегу реки. Далеко справа была видна баржа-ресторан. Если прорвет, подумал он, то на баржу тоже не поедешь. И он начал раздражаться против этого заведующего - как его фамилия - Степанцев? А что говорила Таня - подумай о судьбе Степанцева. Она знала о нем. Значит она имела в виду прорыв дамбы. И штраф, который тот Степанцев заплатит рыбоохране. И Мирон Иванович снисходительно улыбнулся, потому что Степанцев каждый год платит эти штрафы - привык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415
Сигарета обожгла пальцы и Мирон Иванович кинул ее в кусты.
– Я только знаю, что заводоуправление снесут. Это еще до меня случится. А больше я ничего не знаю.
– Жалко, - сказал Мирон Иванович. - Впрочем, архитекторов везде забывают. А часовню будем беречь.
– Хорошо, - сказала Таня. - На той неделе вы вступите в общество охраны памятников. Не формально, а как его активный член.
– Разумеется, - сказал Мирон Иванович. - Можно личный вопрос?
– Я не замужем.
– Нет, я про часовню. Понимаете, я здесь человек относительно новый и мне, скажем, не всегда легко вжиться, здесь уже свои отношения... - Мирону Ивановичу показалось, что наверху приоткрылось окно. Может кто-то подслушивал. Он опять перешел на шепот.
– Вот вы мне показали фотографии и это означает, что часовня обязательно сохранится. И доживет до ваших дней. Мне лично это очень приятно. Но если в этом есть уже определенность, как бы закон вечности - можно мне в этом не участвовать?
– Как так?
– Лично не участвовать. Представьте себе, мы сегодня так хорошо посидели с моими заказчиками, с ними мне и дальше придется работать - завод в городе - это сила. А если я завтра приду и скажу им, что я отказываюсь, потому что ко мне пришла одна девушка из будущего...
– Этого вы никогда не скажете. Вы не дурак. Вам не поверят и правильно сделают. Вы объясните, что как городской архитектор...
– Погоди, Танюш, пойми - если все равно эта проклятая сапожная мастерская сохранится, то значит мне можно ничего им не говорить?
– Ах вот вы о чем! - Таня так громко это сказала, что Мирону Ивановичу захотелось зажать ладонью ее пухлые губы. - Значит я в принципе за, но свою драгоценную задницу ради этого я не приподниму.
– Ну зачем так грубо! Ты здесь чужой человек - пришла-ушла, а мне жить. Они же мне не простят, я лишусь их доверия.
– А ведь нет доверия.
– Есть. Есть добрые человеческие отношения. Я буду совершенно откровенен - мы сдаем заводской дом. Улучшенной планировки. В нем они дают мне двухкомнатную квартиру. Это не аргумент для такого светлого будущего - там у вас проблем может и нет - сколько у тебя комнат?
– Не скажу. Я тебе больше ничего не скажу.
– Но ведь часовня вес равно будет стоять! Значит кто-то другой примет меры. Кто-то более высокостоящий.
– Архитектор, - и тут Мирон увидел, как глаза Тани зажигаются голубоватым, ослепительным прожигающим светом, - ты ничего не понял. Часовня будет спасена, именно потому что ты ее спасешь.
– Нет, - Мирон покачал головой. - Не я.
– И если ты не спасешь ее добром, мы перейдем к действиям.
– К каким же, простите, вы приступите действиям в чужом веке? Вы здесь, мадам, простите, не прописаны.
– Слушайте. Я сейчас ухожу. И больше тратить времени на вас не буду. Я все объяснила. Я сказала, что мы идем в прошлое, чтобы спасти свое настоящее - и ваше будущее. Мы знаем - кто конкретно виновен в том или ином проступке против земли, воздуха, планеты, людей. Мы идем к этим людям. Мы говорим с ними добром. Но бывают случаи, когда нам попадается темный эгоист, себялюбец, преступник.
– Таня!
– И тогда мы принимаем другие меры. Неужели ты полагаешь, что ради будущего всей Земли мы пощадим нескольких подонков?
– Я тебе не давал повода!
– Я виновата. Я подумала - ах, какой милый человек! Он все поймет.
– Я все понимаю - ты не хочешь понять меня!
– Ты завтра же скажешь, что часовня остается. Даже если рискуешь потерять новую квартиру и собутыльников.
– А если нет, убьете?
Мирон Иванович сказал это роковое слово будто в шутку, но глаза Татьяны были колючими как обломки льдинок.
– Да, - сказала она.
– Мы для вас... так? Ничто?
– Я пошутила. Но подумай о судьбе Степанцева.
– Кого?
– Заведующего свинофермой.
Таня быстро поднялась, словно взлетела над скамейкой.
И побежала прочь.
Мирон Иванович ринулся было за ней, но понял, что бессмысленно бегать. Ему было обидно. Он не хотел ничего дурного - он хотел только, чтобы его поняли - каждый человек хочет, чтобы его понимали.
Вдали за кустами, светлячком мелькнул голубой огонь.
Мирон Иванович поднялся к себе в малогабаритную однокомнатную квартиру, - иной не будет - лег спать и сразу заснул, хотя полагал, что будет всю ночь думать.
Ему казалось, что он только прилег, как раздался телефонный звонок. Он гремел как колокол - он заставил вскочить, кинуться к телефону, еще не вспомнив о вчерашнем.
– Что? Кто?
– Спишь? Прости, старичок, - это был голос заместителя директора завода. - Я думал, ты уже во дворе стоишь с рюкзачком.
– Здравствуйте. А сколько времени?
– Скоро семь.
– Я сейчас. Сейчас выйду.
– Не спеши, отдыхай. Отменяется путешествие. И шашлыки тоже.
– А что?
– Через час дамбу прорвет.
– Какую дамбу? - Мирон Иванович уже проснулся, но никак не мог вспомнить никакой дамбы в Великом Гусляре.
– Не знаешь ты еще нашей специфики, Мироша, - сказал заместитель и вздохнул. - Дамба у Степанцева на свиноферме, где пруд с отходами. Все никак не наладит вывоз на поля - вот этот пруд каждый год переполняется и уух! - прорывает! Черт знает что - надо же чтобы сегодня!
– Куда прорывает?
– В реку - куда же. Каждый год. Так что до завтрашнего дня к реке не подходи. А какая рыба сбежит от этого навоза, ей надо недели две, чтобы вернуться. Усек? Вся рыбалка прикрывается. И к реке не подходи!
– Надо же принять меры.
– Какие?
– Всех мобилизовать - молодежь, школьников, чтобы дамбу укрепить.
– Во-первых, там вонь - с мобилизацией не выйдет. Во-вторых, зачем ее укреплять? Ее укрепишь - через две недели все равно прорвет - еще хуже. Нет - стихийное бедствие должно быть ограничено. Ты спи, отдыхай, только к реке сегодня не ходи.
Заместитель хихикнул, но как-то невесело, и повесил трубку. Мирон Иванович отдыхать не стал. Он уже окончательно проснулся и все вспомнил. И вчерашнюю Таню, и сомнительную - теперь ярким утром она казалась сомнительной - историю с фотографиями. Почему он поверил ей? Это же чепуха. Может потому что светилось платье?
Ему захотелось выйти к реке. Пока еще можно.
Он оделся и пошел. У скамейки остановился - как будто там мог остаться след Тани. Никакого следа не было. Потом он пошел вниз к реке. Сапожная мастерская еще была закрыта, но за забором на стройке шумела машина - стройку гнали в две смены. Он поглядел на сапожную мастерскую, но угадать в ней той часовни с фотографии не смог. И это еще более укрепило его в мысли о том, что он стал объектом злого розыгрыша и стало стыдно, что он унижался перед этой студенткой.
Он остановился на высоком берегу реки. Далеко справа была видна баржа-ресторан. Если прорвет, подумал он, то на баржу тоже не поедешь. И он начал раздражаться против этого заведующего - как его фамилия - Степанцев? А что говорила Таня - подумай о судьбе Степанцева. Она знала о нем. Значит она имела в виду прорыв дамбы. И штраф, который тот Степанцев заплатит рыбоохране. И Мирон Иванович снисходительно улыбнулся, потому что Степанцев каждый год платит эти штрафы - привык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415