– Не спеши, - говорил он. - Твой Иванов уже совращен.
– В каком смысле?
– Изготавливает марки честным способом.
– Он не такой человек, - сказал Удалов. - Он под дождем чужую вещь хозяину понес.
– Это была для него понятная ситуация. Он знал, что в таком случае положено делать. А в ситуации сомнительной он легко поддался уговорам Ложкина, который чувствует, что морально погиб, и сейчас идет на все, чтобы только бы нейтрализовать свидетеля.
– Ты рассуждаешь, будто про уголовников, - обиделся Удалов.
– Да какие они уголовники! Обыкновенные люди. Пока соблазн невелик, они честные, а как соблазн перейдет через допустимые пределы, они уже начинают шататься, как тростник на ветру.
– Грустно мне, что ты такого низкого мнения о землянах, - сказал Удалов.
– Почему низкого? Нормального мнения... Кстати, уже одиннадцатый час, спать пора. Послушай, Корнелий, ты мне сделаешь личное одолжение?
– А что?
– Зайди к Ложкину, возьми копирку. Мне ее уничтожить надо. Сам понимаешь...
– Может, ты сам сходишь...
– Могу, конечно, ты не думай, что я тебя принуждаю. Только вот что-то спина побаливает, радикулит опять одолел...
И пришлось Удалову идти к соседу за машинкой, понимая при том, что хитрец Коко сделал это не случайно: хочет он, чтобы Удалов собственными глазами убедился, насколько моральный облик отдельных жителей нашей планеты оставляет желать лучшего... И Удалов пересек лестничную площадку, злой на Коко, злой тем более на Ложкина с Ивановым. И он, хоть и надеялся в глубине души, что коллекционеры мирно пьют чай, сам себе не верил и потому, как только Ложкин приоткрыл дверь, Корнелий отстранил его, метнулся в комнату и увидел, как Иванов пытается прикрыть телом машинку, кляссеры, марки, все орудия преступления.
– Не старайся, Ипполит, - сказал Удалов голосом Командора, который застукал Дон Жуана, хотя никакого морального удовлетворения от этого не получил. - Я в курсе.
– Он в курсе, - сказал за его спиной Ложкин. - Этот Коко у него остановился.
– Сдавайте копирку, - сказал Удалов. - Нельзя вам доверять...
– Мы только испытывали, - сказал Ипполит, красный, как свекла, хватаясь за сердце.
– Солидно наиспытывали, - сказал Удалов. - Если вам машинку еще на час оставить, вы за деньги возьметесь, или как?
– Деньги в нее не поместятся, - сказал Ложкин. И Удалов понял, что даже такая отвратительная мысль уже посещала его соседа. Человека, которого он знал много лет, не очень любил, но не сомневался в его порядочности...
Удалов снял со стола машинку, хотел было порвать марки, но не знал, какие из них настоящие, а какие - копии. И ему ли судить этих людей?.. Они сами себя осудят.
Удалов без единого слова вышел на лестничную площадку, закрыл за собой дверь. И остановился. Машинка, плоская, похожая на портсигар, лежала на ладони. Что хочешь можно сунуть в нее. Ну хоть автобусный билет. Интересно, а что будет? Удалов достал автобусный билет из кармана. На лестничной площадке было не очень светло - одна лампочка в двадцать пять свечей. Удалов оглянулся: никто не наблюдает? Никто за ним не наблюдал. Удалов вложил автобусный билет в щель на торце портсигара. Ага, нужна еще бумажка, чтобы из нее сделать копию. Бумажку он вырвал из записной книжки. Сунул туда же. Машинка тихо зажужжала. Потом с другого конца выскочили две одинаковые бумажки. Две странички из записной книжки, совершенно одинаковые. Видно, Удалов в чем-то ошибся, и машинка скопировала не билет, а наоборот. И тут Корнелий словно проснулся.
Понятно, подумал он мрачно, комкая в кулаке листочки. Все понятно. Как же я сразу не сообразил! Тоже мне называется галактический друг! Как же я мимо ушей пропустил, что он монографию пишет о чести и честности! Испытываешь. Старика Ложкина испытывал. Иванова испытывал. А потом меня, друга своего, послал на испытание. И почудилось Удалову, что электрическая лампочка в двадцать пять вольт над головой подозрительно пощелкивает. Может быть, снимает его действия на пленку, чтобы сделать из него, Удалова, иллюстрацию к тридцатитомному труду.
Удалов распахнул дверь к себе в квартиру. Коко метнулся от двери, прыгнул на диван.
– Что тебя так долго не было? - спросил он ласково.
– Возьми машинку, - сказал Удалов. - Провокатор паршивый.
– Ну что ты, что ты... - быстро заговорил Коко. - На тебя эксперимент не распространялся.
– Это мне без разницы, - сказал Удалов. - Собирай свои вещи и вон из моего дома, понял? У Иванова сердце плохое, старик Ложкин наверняка простудился...
– Корнелий, дорогой, будь разумен!
– Не буду. Мы тебе не морские свинки. Убирайся.
– А как же космическая дружба? - спросил Коко.
– О ней ты и подумай на досуге.
– Но на улице дождь! Куда я денусь? В гостиницу меня не пустят...
Удалов не слушал. Он подошел к окну и, прижавшись лбом к холодному стеклу, стоял, глядя в темный двор. Одинокий фонарь освещал полукруг земли у подъезда. Дверь растворилась, из нее вышел Ипполит Иванов и побрел куда-то, не замечая дождя. Потом дверь приотворилась вновь, и из дома выскользнула изящная пернатая ящерица.
Тогда Удалов пошел спать.
Отцы и дети
Преимущества новой жизни в Великом Гусляре пожирала инфляция.
– Словно черная пасть, - произнес Николай Белосельский, расхаживая по своему кабинету и не глядя на собеседников. - Мы подняли пенсию, и тут же подорожал хлеб. А что я могу поделать, если муку присылают из области по новым ценам?
– Пенсионерам трудно, - сказал Удалов, которому скоро уже было пора на пенсию, а так хотелось еще пожить и даже съездить на Канарские острова. Не исключено, что, если дальше так будет продолжаться, закроют заграницу, как при Сталине, и прозеваешь жизненный шанс.
– Вот мы и решили обратиться к вам, Лев Христофорович, - продолжал Белосельский, не услышав реплики Удалова. - Изобретите что-нибудь кардинальное.
– Новую пищу? - спросил профессор Минц.
– А из чего ее делать будете?
– Из органики, - неуверенно ответил Минц и замолчал.
– Это может пройти в больших городах, - сказал тогда умный Белосельский. - А у нас завтра все будут знать, откуда вы взяли эту самую органику.
– Мы не космический корабль, где все оборачивается по сто раз, - поддержал Белосельского Удалов.
Его пригласили на беседу Минца с Белосельским как представителя общественности и третейского судью, потому что трезвое мнение Корнелия Ивановича было важно для собеседников. Даже если он его не высказывал.
– Что-то из ничего не бывает, - сказал Минц, будто был в том виноват. Хотя закон сохранения энергии и иных вещей придумали задолго до него.
– Вы думайте, профессор, думайте! - приказал Белосельский. - Люди не могут поддерживать достойное существование.
– Будем думать, - сказал профессор.
Он был серьезен. Никогда в жизни перед ним еще не ставили такой глобальной проблемы - спасти государство от кризиса.
– Майские праздники у нас с Пасхой совпадают - людям хочется сесть за стол и на свои средства досыта наесться и напиться, - закончил беседу Белосельский. Он надеялся на Минца. Не раз профессор находил парадоксальные выходы из безвыходных положений.
* * *
Профессор Минц разбудил Удалова на следующую ночь, часа в три.
Удалов открыл на нерешительный звонок, полагая спросонья, что сын Максим пришел с очередного приключения и боится потревожить маму. Но это был Минц в пижаме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415