Если на первом этапе
тяжелой трагедии, разыгрывающейся в организме и на-
званной болью, в игру вступают сложные защитные ме-
ханизмы, направленные на преодоление, ликвидацию при-
чин, вызывающих болевое ощущение, то па втором этапе
наступает полная дезорганизация системы регуляции
функций. Высшие нервные центры получают из болевых
очагов невероятно обостренную, не соответствующую ис-
тинному состоянию организма информацию и посылают
к органам - исполнителям хаотические импульсы. Боле-
вое ощущение превращается в страдание, сопровождаю-
щееся целой серией эмоциональных нарушений и аффек-
тивных проявлений. Возникает тот вид человеческой дея-
тельности, который получил образное наименование <бо-
левое поведение>.
Каждый лечащий врач знает, сколь часто боль стано-
вится болезнью, как легко, особенно при хронических за-
болеваниях, она сама создает патологию, которая без нее
не существовала бы вовсе. В тот момент, когда из меха-
низма информации боль превращается в нестерпимое бо-
20
бвое ощущение, разрушающее весь строй физиологиче-
кях процессов в организме, полезная роль ее кончается.
пенок не замолкает ни на минуту, будоража и пугая
Читателей дома, которые растерянно п беспомощно пы-
ются выключить испорченное устройство, не находя
и источника, ни причины возникшей аварии, не распо-
лагая необходимыми инструментами, не понимая подчас
смысла и значения.
-; Обо всем этом с удивительной проницательностью на-
Щхисал Л. Н. Толстой в своей повести <Смерть Ивана
цЦдьича>. Повесть эту Ромен Роллан и вслед за ним вы-
ЦЦающийся советский клиницист И. А. Кассирский назы-
:1Цают шедевром мировой и, пожалуй, медицинской литсра-
111уры. -
ljl.. <... Но вдруг в середине боль в боку, не обращая ыи-
Цакого внимания на период развития дела, начинала свое
сосущее дело. Иван Ильич прислушивался, отгонял мысль
lift ней, но она продолжала свое, и она приходила и ста-
ЧЙовилась прямо перед ним и смотрела на него, и он стол-
Чценел, огонь тух в глазах, и он начинал опять спраши-
вать себя: <Неужели только она правда?>. И товарищи,
Цц подчиненные с удивлением и огорчением видели, что
н, такой блестящий, тонкий судья, путался, делал ошиб-
зки. Он встряхивался, старался опомниться и кое-как до-
водил до конца заседание и возвращался домой с груст-
ным сознанием, что не может по-старому судейское дело
его скрыть от него то, что он хотел скрыть; что судей-
Жским делом он не может избавиться от нее. И что было
1уэке всего-это то, что она отвлекала его к себе не
llpSateM, чтобы он делал что-нибудь, а только для того,
11тобы он смотрел на нее, прямо ей в глаза, смотрел на
Цее и, ничего не делая, невыразимо мучился>.
1?: -И дальше, уже незадолго до конца: <С этой минуты
дачался тот три дня не перестававший крик, который так
йл ужасен, что нельзя было за двумя дверями без ужаса
;1<елытать его... Все три дня, в продолжение которых для
Йгето не было времени, он барахтался в том черном мешке,
1>; который просовывала его невидимая непреодолимая
Цла. Он бился, как бьется в руках палача приговорен-
"в к смерти, зная, что он не может спастись; и с каж-
[ минутой он чувствовал, что, несмотря на все усилия
ъбы, он ближе и ближе становился к тому, что ужаса-
его. Он чувствовал, что мученье его и в том, что он
всасывается в эту черную дыру, и еще больше в том, что
он не может пролезть в нее>.
вспомним, как описывает доктор Спасский состояние
А. С. Пушкина после дуэли. <Боль в животе возросла до
высочайшей степени. Это была настоящая пытка. Физио-
номия Пушкина изменилась, взор его сделался дик. Каза-
лось, глаза его готовы были выскочить из своих орбит,
чело покрылось холодным потом, руки похолодели, пуль-
са не было>.
Вот почему перед медицинской наукой стоит важная,
до сих пор не решенная задача,- научиться управлять
болевыми ощущениями. Животное, лишенное болевой
чувствительности, обречено на гибель. Для нормального
существования и животные, и люди нуждаются в болевой
сигнализации. Но в то же время человека необходимо во-
время освободить от сжигающей его силы и здоровье боли,
которая в каждую минуту может из симптома превратить-
ся в болезнь.
Однако проблема боли не является исключительной и
неотъемлемой собственностью медицинской науки. Она
имеет множество различных аспектов - анатомических,
физиологических, психологических, фармакологических,
юридических, социальных, религиозных. Она интересует в
одинаковой мере врачей (хирургов, анестезиологов, нев-
рологов, психиатров), общественных деятелей, предста-
вителей самых различных специальностей, имеющих и не
имеющих отношение к медицине - теоретической и кли-
нической.
Обычно различают боль сильную, среднюю и слабую.
Сильная боль - боль невыносимая, снижающая физиче-
ские способности и силу человека, изменяющая и уничто-
жающая его человеческие духовные качества, изнашиваю-
щая его, толкающая иногда на самоубийство. Она ломает
человека. Он перестает сдерживаться и, не считаясь с
окружающими, кричит, стонет, плачет. Самое страшное,
что не всегда сильная боль является признаком тяжело-
го заболевания и показателем непосредственной угрозы
жизни.
Нередко боль умеренная, терпимая говорит о гораздо
большей опасности, чем сильная боль, от которой по образ-
ному выражению <стынет кровь в жилах>. И нередко,
наконец, очень тяжелые, неизлечимые заболевания проте-
кают с умеренными, вполне терпимыми болями.
Психологический подход к изучению боли, утверждает
11Г. Шац, заключается в оценке условий, заставляющих че-
Нловека в разных жизненных ситуациях фиксировать свое
внимание на болевых ощущениях или же их игнориро-
Жвать.
1, Нередко говорят и пишут о психогенных и вообра-
жаемых болях. Но вот что любопытно! Эти определения
и врачи, и больные, всегда с некоторым оттенком неува-
, жения или иронии, готовы приложить к чужой боли, но
никогда не относят к своей. О собственной боли мы, как
правило, <говорим с большой буквы> и никогда не вклю-
чаем ее в разряд воображаемой.
Нельзя делить боли на органические и психические,
утверждает Шац, так же как нельзя делить убийц на
настоящих и изображающих их на сцене. Трагики - не
убийцы и воображаемые боли - не боли. Сценическое
убийство не имеет жертв, а воображаемая боль - повреж-
дений. Воображаемые боли - боли психические, умствен-
- ные, и лечить их должны психиатры.
Здесь особенно велики требования, предъявляемые к
медицине. От умения, опыта и проницательности врача
зависит не только спокойствие, но подчас и жизнь боль-
--яого.
При определенных условиях боль может явиться услов-
ным раздражителем. В лаборатории И. П. Павлова была
сделана попытка использовать в качестве условного раз-
;дражителя крайне болезненное электрическое воздействие
йна кожу.
Широкую известность получил опыт М. Н. Ерофеевой,
; поставленный еще в 1921 г. Как известно, раздражение
кожи электрическим током вызывает у собак сложную
-.-оборонительную реакцию. Если ток приложен к ноге, жи-
вотное начинает ее отдергивать, рвать лямки, визжать,
пытается убежать из лаборатории. Если при этом дать
животному пищу, даже особо вкусную, оно отворачивает
, голову, не желая прикоснуться к еде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
тяжелой трагедии, разыгрывающейся в организме и на-
званной болью, в игру вступают сложные защитные ме-
ханизмы, направленные на преодоление, ликвидацию при-
чин, вызывающих болевое ощущение, то па втором этапе
наступает полная дезорганизация системы регуляции
функций. Высшие нервные центры получают из болевых
очагов невероятно обостренную, не соответствующую ис-
тинному состоянию организма информацию и посылают
к органам - исполнителям хаотические импульсы. Боле-
вое ощущение превращается в страдание, сопровождаю-
щееся целой серией эмоциональных нарушений и аффек-
тивных проявлений. Возникает тот вид человеческой дея-
тельности, который получил образное наименование <бо-
левое поведение>.
Каждый лечащий врач знает, сколь часто боль стано-
вится болезнью, как легко, особенно при хронических за-
болеваниях, она сама создает патологию, которая без нее
не существовала бы вовсе. В тот момент, когда из меха-
низма информации боль превращается в нестерпимое бо-
20
бвое ощущение, разрушающее весь строй физиологиче-
кях процессов в организме, полезная роль ее кончается.
пенок не замолкает ни на минуту, будоража и пугая
Читателей дома, которые растерянно п беспомощно пы-
ются выключить испорченное устройство, не находя
и источника, ни причины возникшей аварии, не распо-
лагая необходимыми инструментами, не понимая подчас
смысла и значения.
-; Обо всем этом с удивительной проницательностью на-
Щхисал Л. Н. Толстой в своей повести <Смерть Ивана
цЦдьича>. Повесть эту Ромен Роллан и вслед за ним вы-
ЦЦающийся советский клиницист И. А. Кассирский назы-
:1Цают шедевром мировой и, пожалуй, медицинской литсра-
111уры. -
ljl.. <... Но вдруг в середине боль в боку, не обращая ыи-
Цакого внимания на период развития дела, начинала свое
сосущее дело. Иван Ильич прислушивался, отгонял мысль
lift ней, но она продолжала свое, и она приходила и ста-
ЧЙовилась прямо перед ним и смотрела на него, и он стол-
Чценел, огонь тух в глазах, и он начинал опять спраши-
вать себя: <Неужели только она правда?>. И товарищи,
Цц подчиненные с удивлением и огорчением видели, что
н, такой блестящий, тонкий судья, путался, делал ошиб-
зки. Он встряхивался, старался опомниться и кое-как до-
водил до конца заседание и возвращался домой с груст-
ным сознанием, что не может по-старому судейское дело
его скрыть от него то, что он хотел скрыть; что судей-
Жским делом он не может избавиться от нее. И что было
1уэке всего-это то, что она отвлекала его к себе не
llpSateM, чтобы он делал что-нибудь, а только для того,
11тобы он смотрел на нее, прямо ей в глаза, смотрел на
Цее и, ничего не делая, невыразимо мучился>.
1?: -И дальше, уже незадолго до конца: <С этой минуты
дачался тот три дня не перестававший крик, который так
йл ужасен, что нельзя было за двумя дверями без ужаса
;1<елытать его... Все три дня, в продолжение которых для
Йгето не было времени, он барахтался в том черном мешке,
1>; который просовывала его невидимая непреодолимая
Цла. Он бился, как бьется в руках палача приговорен-
"в к смерти, зная, что он не может спастись; и с каж-
[ минутой он чувствовал, что, несмотря на все усилия
ъбы, он ближе и ближе становился к тому, что ужаса-
его. Он чувствовал, что мученье его и в том, что он
всасывается в эту черную дыру, и еще больше в том, что
он не может пролезть в нее>.
вспомним, как описывает доктор Спасский состояние
А. С. Пушкина после дуэли. <Боль в животе возросла до
высочайшей степени. Это была настоящая пытка. Физио-
номия Пушкина изменилась, взор его сделался дик. Каза-
лось, глаза его готовы были выскочить из своих орбит,
чело покрылось холодным потом, руки похолодели, пуль-
са не было>.
Вот почему перед медицинской наукой стоит важная,
до сих пор не решенная задача,- научиться управлять
болевыми ощущениями. Животное, лишенное болевой
чувствительности, обречено на гибель. Для нормального
существования и животные, и люди нуждаются в болевой
сигнализации. Но в то же время человека необходимо во-
время освободить от сжигающей его силы и здоровье боли,
которая в каждую минуту может из симптома превратить-
ся в болезнь.
Однако проблема боли не является исключительной и
неотъемлемой собственностью медицинской науки. Она
имеет множество различных аспектов - анатомических,
физиологических, психологических, фармакологических,
юридических, социальных, религиозных. Она интересует в
одинаковой мере врачей (хирургов, анестезиологов, нев-
рологов, психиатров), общественных деятелей, предста-
вителей самых различных специальностей, имеющих и не
имеющих отношение к медицине - теоретической и кли-
нической.
Обычно различают боль сильную, среднюю и слабую.
Сильная боль - боль невыносимая, снижающая физиче-
ские способности и силу человека, изменяющая и уничто-
жающая его человеческие духовные качества, изнашиваю-
щая его, толкающая иногда на самоубийство. Она ломает
человека. Он перестает сдерживаться и, не считаясь с
окружающими, кричит, стонет, плачет. Самое страшное,
что не всегда сильная боль является признаком тяжело-
го заболевания и показателем непосредственной угрозы
жизни.
Нередко боль умеренная, терпимая говорит о гораздо
большей опасности, чем сильная боль, от которой по образ-
ному выражению <стынет кровь в жилах>. И нередко,
наконец, очень тяжелые, неизлечимые заболевания проте-
кают с умеренными, вполне терпимыми болями.
Психологический подход к изучению боли, утверждает
11Г. Шац, заключается в оценке условий, заставляющих че-
Нловека в разных жизненных ситуациях фиксировать свое
внимание на болевых ощущениях или же их игнориро-
Жвать.
1, Нередко говорят и пишут о психогенных и вообра-
жаемых болях. Но вот что любопытно! Эти определения
и врачи, и больные, всегда с некоторым оттенком неува-
, жения или иронии, готовы приложить к чужой боли, но
никогда не относят к своей. О собственной боли мы, как
правило, <говорим с большой буквы> и никогда не вклю-
чаем ее в разряд воображаемой.
Нельзя делить боли на органические и психические,
утверждает Шац, так же как нельзя делить убийц на
настоящих и изображающих их на сцене. Трагики - не
убийцы и воображаемые боли - не боли. Сценическое
убийство не имеет жертв, а воображаемая боль - повреж-
дений. Воображаемые боли - боли психические, умствен-
- ные, и лечить их должны психиатры.
Здесь особенно велики требования, предъявляемые к
медицине. От умения, опыта и проницательности врача
зависит не только спокойствие, но подчас и жизнь боль-
--яого.
При определенных условиях боль может явиться услов-
ным раздражителем. В лаборатории И. П. Павлова была
сделана попытка использовать в качестве условного раз-
;дражителя крайне болезненное электрическое воздействие
йна кожу.
Широкую известность получил опыт М. Н. Ерофеевой,
; поставленный еще в 1921 г. Как известно, раздражение
кожи электрическим током вызывает у собак сложную
-.-оборонительную реакцию. Если ток приложен к ноге, жи-
вотное начинает ее отдергивать, рвать лямки, визжать,
пытается убежать из лаборатории. Если при этом дать
животному пищу, даже особо вкусную, оно отворачивает
, голову, не желая прикоснуться к еде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113