<Целые комплексы таких тем можно распознать в куль-
туральных особенностях сновидений, а также в индиви-
дуальных сновидениях, в комических или злобных про-
екциях на соседа, дочеловеческих существ или живот-
ных. К тому же они могут распрезеитироваться в откло-
няющемся поведении, доступном либо избранным, либо
проклятым, либо тем и другом...>
Эго-психология Эриксона неразрывно и органично
связана с феноменом игры. Социальная оценка игровой
деятельности ребенка для Эриксона является магистраль-
ным научным положением в психической интерпретации
детства. Он отмечает: <...Дети, даже если они травмиро-
ваны, выбирают для своих инсценировок материал, кото-
рый доступен им в их культуре и который поддается воз-
действию ребенка их возраста. Что доступно - зависит
от культурных условий и, следовательно, относится ко
всем детям, живущим в данных условиях>.
Эриксон интерпретирует игровую деятельность че-
рез имеющийся у ребенка биологический и культурно-
социальный опыт. Приводя иллюстрацию о деятельности
ребенка по сооружению и разрушению башен, он доста-
точно точно описывает механизм детской творческой
амбивалентности - от созидания до разрушения. Спро-
29
Эрик Г. Эриксон
Детство и общество
лал акцент на социальные отношения, воздействия куль-
туры на развитие личности. Эриксон вводит термин <со-
циальное доверие>, который аккумулирует поведенчес-
кую и психическую деятельность ребенка. Незрелость
врожденных механизмов гомеостаза, по мнению ученого,
компенсируется материнскими приемами и непрерывно
возрастающими рецептивными возможностями ребенка.
Эриксон считал также, что серьезные изменения могут
происходить и вне периода детства.
Суть его методологии в следующем: во-первых, каж-
дый критический пункт психосоциального развития свя-
зан со всеми остальными, а они все, в свою очередь, за-
висят от правильного развития в правильной последова-
тельности каждого такого пункта. Во-вторых, каждый
пункт существует в некоторой форме до того, как обыч-
но наступает его критическое время. Восемь стадий раз-
вития, по Эриксону, взаимосвязаны и каждая из них оп-
ределена той проблемой или кризисной ситуацией, кото-
рая может быть разрешена для дальнейшего беспрепят-
ственного течения процесса развития.
Анализируя легенды о детстве Гитлера психоанали-
тик Эриксон выступает философом-гуманистом, развен-
чивает волшебные сказки о Гитлере, как о жертве эдипо-
вого комплекса, принявшего болезненные размеры. В
психоаналитической литературе Гитлера описывают либо
как психопатического параноида, лишенного какой-либо
морали, либо как классического садистского младенца,
либо как сверхкомпенсированного маменькиного сынка,
либо как невротика, страдающего от неодолимой тяги к
убийству.
Эриксон представляет диагноз неординарной лич-
ности вождя нации следующим образом: <...стоя на под-
мостках немецкой истории, Гитлер тонко чувствовал, в
какой степени можно было смело позволить собственной
личности представить истерическую несдержанность,
32
которая подспудно жила в каждом немецком слушате-
ле>. Стефан Цвейг в научном очерке о З.Фрейде отме-
тил, что Фрейда интересуют не приличия, а истина. Эрик-
сона тоже интересует истина, а она в следующем: Гит-
лер, выбравший для себя роль вождя нации достоин ее,
ибо все, что разоблачает его самого, в равной мере разоб-
лачает его аудиторию. Ведь, именно то, что другим наро-
дам казалось наиболее сомнительным и отвратительным,
для немецких ушей оказалось самой убедительной мело-
дией, исполняемой <Коричневым дудочником>. Налицо,
полная идентификация вождя с нацией и харизматичес-
кое до безумия поклонение нации своему фюреру. Это не
случайность, а закономерность национального ментали-
тета, ибо: <Каждый народ заслуживает того государя,
которого имеет>.
Интерпретация теории Эриксона о психосоциальной
идентичности дает возможность понять механизм пове-
дения как отдельной личности, так и целых народов, на-
ций, этнических образований, социальных групп.
Что же побудило Эриксона проанализировать юность
Максима Горького, представленную в России большеви-
стской легендой-фильмом? Как и раньше, в случае наци-
онал-социалистической версией детства Гитлера - от-
мечает Эриксон - я проанализировал систему образов и
их связи с географическим местоположением и истори-
ческим местом происхождения. Эриксон пишет: <В
некоторых знаменательных отношениях эти две легенды
обладают известным сходством. Обе они показывают ра-
стущего своевольного мальчика в ожесточенной борьбе с
отцовской фигурой, главой рода - беспощадным тира-
ном...> И Гитлер и Горький в отрочестве пережили пси-
хическое потрясение от бессмысленности существования
и тщетности бунта.0ни стали интеллектуальными проле-
тариями, близкими к крайнему отчаянию. По иронии судь-
бы оба обрели известность в полицейском досье своих
33
2 3u. № 438
Эрик Г. Эриксон
стран как <бумагомараки>. Таковы историко-биографи-
ческие аналогии. Горький стал писателем, а неполити-
ком. После русской революции он продолжал оставаться
идолом страны Советов. Большевистско-пролетарская
легенда о юности Максима Горького олицетворяет иску-
шение регрессировать к традиционной морали и древним
обычаям народа. Порождает соблазн оставаться скован-
ным традиционным суперэго внутри и крепостным пра-
вом снаружи.
Для исследователя Эриксона легенда о юности Мак-
сима Горького - это психоаналитический экскурсе ис-
торию России, в загадочную русскую душу, отыскание
ключей менталитета россиянина, ингредиентов русского
характера. Эта легенда позволяет ему понять <...истори-
ческую миссию русской реалистической литературы: она
возвращает трагедию отцеубийства и братоубийства про-
стому русскому человеку>.
Необходимо отметить, что Фрейд в статье <Достоев-
ский и отцеубийство> ставил <Братьев Карамазовых> в
один ряд с <Гамлетом> Шекспира и <Царем Эдипом>
Софокла и считал неслучайным, что три шедевра миро-
вой литературы всех времен трактуют одну и ту же тему
- тему отцеубийства.
По мнению .Эриксона, - моральная и национальная
идентичность имеет функцию коллективного эго. Размыш-
ляя об идентичности американцев, описывая их нацио-
нальный характер, он четко обозначил содержательные
конструкты идентичности индивидуальной инициативы:
протестантизм, индивидуализм, рациональную адаптацию
к опасностям жизни и нахождение в индустриализации
своей естественной среды.
На анализе жизни и деятельности Максима Горького
он показывает механизмы идентификации выдающейся
личности в совершенно другой и неповторимой культуре,
выросшей и сформировавшейся в совершенно иных спе-
34
цифических исторических, географических, климатичес-
ких, пространственных условиях, чем европейские или
азиатские.
В заключительной части своего исследования Эрик-
сон отмечает: <Для согласования исторической и психо-
логической методологии нам прежде всего нужно научить-
ся сообща иметь дело с теми обстоятельствами, что раз-
личные психологии и психологи подвластны историчес-
ким законам, а историки и исторические летописи -
законам психологии>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63