- Вон паль-
мы, лианы, слоны: нас отнесло к берегам Индии!..
Мы переглядывались. Как это бывает в семнадцать
лет, мы защищали свою внутреннюю жизнь, еще хруп-
кую, легко ранимую, броней нарочитой насмешливости,
легкого цинизма, и нам непонятно было, как можно так
наивно обнаруживать себя.
- Мы приближаемся к страшным Соломоновым ост-
ровам! - зловещим голосом объявила Женя.
- Правильно! - подтвердил Павлик, самый добрый
из нас. - А вон и туземцы-людоеды. - он указал на
:4
155 156
-dbics-ib иегр агг];1 .п.ушьаного
Vvfto к, io
(vU><йысьчь ncJ.jibi огня .душавного
группу Чистопрудных ребят, остановившихся прикурить
у ограды водоема.
Наше скучное плаванье сквозь дождь продолжалось.
Женя неутомимо командовала: <Право руля!>, <Лево
руля!>, <Поднять паруса!>, <Убрать паруса!>, отыскива-
ла путь по звездам - наш компас разбился во время
бури. Это дало ей возможность угостить нас лекцией по
астрономии, из которой я запомнил лишь, что за эква-
тором звездное небо как бы перевернуто. Потом мы
потерпели бедствие, и Женя раздала нам <последние
галеты> - свои намокшие .бутерброды. Мы понуро
жевали их, а Женя говорила о том, как ей нравится
жизнь Робинзона.
Я промок, устал, занозил руку о щепку-весло, это
сделало меня безжалостным, и я сказал, что не знаю
более обывательской книги, чем <Робинзон Крузо>.
- Вся книга наполнена мелочной заботой о жратве,
одежде и утвари. Бесконечные прейскуранты харчей и
барахла. Гимн торжествующему быту!..
-А я не знаю ничего более волнующего, чем эти,
как ты их назвал, прейскуранты! - говорила Женя со
слезами на глазах. - И сколько в книге простора,
стихий, мечты...
Наш спор прекратила Нина Барышева, Она вдруг
закричала:
- Ура! Впереди берег!..
- Где? Где? - всполошилась Женя.
- Да вон, у теплушки, - будничным голосом сказа-
ла Нина. - Всё, приехали! Мальчики, я замерзла, без
чашки кофе не обойтись.
Женя оторопело поглядела на нас, щеки ее порозо-
вели.
- А что? - мужественно сказала она. - Кутить
так кутить!..
Мы загнали лодку под сваи, выбрались на берег и
тут сразу столкнулись со старым моим знакомцем и не-
.- ..-.. .-.__
155 156 157 158 159
другом Ляликом. За последние годы хулиганствующий
подросток побывал в тюрьме и в исправительно-трудо-
вой колонии.- Он очень окреп, раздался в плечах, гля-
дел исподлобья и строил из себя матерого бандита. По-
равнявшись с нами, Лялик одним плечом толкнул меня,
другим - Павлика и грязно выругался. Сейчас, в оре-
оле своей уголовной славы, он знал, что ничем не рис-
кует. Страх нам внушал не он сам, а его репутация. Он
подавлял нас мрачным величием своей судьбы, мы чув-
ствовали себя рядом с ним жалкими чистоплюями, ма-
менькими сынками. Куда нам было тягаться с этим отча-
янным человеком!..
- Не смей .ругаться, хулиган! - крикнула Женя:
она не знала, кто такой Лялик.
Лялик молча повернулся и пошел на нас. Но Женя
перехватила его на полдороге. Она нахлобучила ему на
нос его старую кепку со сломанным козырьком и сильно
толкнула в грудь. Лялик отлетел к огороженному про-
волокой газону и через проволоку кувырнулся в траву.
И тут выяснилось, что Лялик просто мальчишка,
такой же, как мы с Павликом, и всему его зловещему
виду грош цена.
- Ты что толкаешься? - пробормотал он жалобно,
пытаясь стянуть кепку, налезшую ему на глаза.
А потом мы сидели в летнем кафе под мокрым поло-
сатым тентом, пили горячий черный кофе и холодное
пиво. Женя выпила бокал пива, заколки и шпильки как-
то разом выпали из ее огромных, густых волос, она
раскраснелась и стала громко обзывать себя кутилой и
пропащей душой. Нам было немного стыдно за нее, мы
боялись, что подавальщица не даст нам больше пива,
потому что Женя никогда еще не напоминала так девоч-
ку-переростка, как в этом кафе, со свбими растрепанны-
мн волосами, в платье, все время задиравшемся на ее
круглых коленях. И еще Женя говорила, что ей хоте-
лось бы погибнуть в первом космическом полете, пото-
T
157
149 150
153
154 155
.бисвчь жг.ры агия душавиота
>й0<1 № 10 :
ГтОО № 10
<Высечь исхра огня ушавного>
му что космосом нельзя овладеть без жертв и лучше
погибнуть ей, чем другим, более достойным.
Мы знали, что она говорит искренне, не подозревая.
о своем душевном превосходстве, и это унижало нас.
Мы не были такими даже под воздействием пива, нам
нужен был хоть какой-то шанс уцелеть...
Больше Женя не бывала с нами. Мы не раз пригла-
шали ее на наши сборища, но она отказывалась за не-
досугом, Может, у нее и действительно не хватало вре-
мени, ей столько нужно было успеть! А что, если в тот
единственный раз она пришла из-за меня, и из-за меня
отступилась, сказав с гордой честностью: <Не.вышло>...
- Почему же ты раньше молчала. Женя? - спро-
сил я.
- К чему было говорить? Тебе так нравилась Нина!
С ощущением какой-то досадной и грустной утраты
я сказал:
- Где же и когда мы встретимся?
- Через десять лет, двадцать пятого мая, в восемь
часов вечера, в среднем пролете между колонн Боль-
шого театра.
- А если там нечетное число колонн?
- Там восемь колонн, Сережа... К тому времени я
буду знаменитым астрономом, - добавила она важно,
мечтательно и убежденно. - Если я очень изменюсь,
ты узнаешь меня по портретам.
- Что же, к тому времени и я буду знаменитым, -
сказал я и осекся: я совсем не представлял себе, в
какой области суждено мне прославиться, и еще не
решил даже, на какой факультет подавать докумен-
ты. - Во всяком случае, я приеду на собственной ма-
шине...
:к
160
ж:
161
Это было глупо, но я не нашелся что сказать.
- Вот и хорошо, - засмеялась Женя, - ты пока-
таешь меня по городу...
Минули годы. Женя училась в Ленинграде, я ничего
157 158
162 163 164 165
не слышал о ней. Зимой 1941 года, жадно ловя известия
о судьбе моих друзей, я узнал, что Женя в первый же
день войны бросила институт и пошла в летную школу.
Летом 1944 года, находясь в госпитале, я услышал по
радио указ о присвоении майору авиации Румянцевой
звания Героя Советского Союза. Когда я вернулся с
войны, то узнал, что звание Героя было присвоено Жене
посмертно.
Жизнь шла дальше, порой я вдруг вспоминал о на-
шем уговоре, а за несколько дней до срока почувствовал
такое острое, щемящее беспокойство, будто все прошед-
шие годы только и готовился к этой встрече.
Я не стал знаменитым, как обещал Жене, но в
одном не обманул ее: у меня был старенький <оппель>,
купленный за бесценок на свалке трофейных машин. Я
надел новый костюм, оседлал своего бензинового конька
и поехал к Большому театру. Если бы я встретил там
Женю, я бы сказал ей, что после всех шатаний нашел
все же .свой путь: у меня вышла книга рассказов, сейчас
я пишу другую. Это не те книги, которые мне хотелось
бы написать, но я верю, что еще напишу их.
Я поставил машину возле сквера, купил у цветочни-
цы ландыши и пошел к среднему пролету между ко-
лонн Большого театра. Их в самом деле было восемь. Я
постоял там немного, затем отдал ландыши худенькой
сероглазой девушке в спортивных тапочках и поехал
домой...
Мне хотелось на миг остановить время, оглянуться
на себя, на прожитые годы, вспомнить девочку в корот-
ком платье и узкой кофточке, тяжелую, неповоротливую
плоскодонку, дождик, усеявший желтоватую поверх-
ность пруда колючими отростками, взволнованный крик:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109