Данной ему саблей он ударяет по обна-
женной шее; но так как сабля плохо отточена и не режет, то
он вынимает из кармана маленькой нож с черной рукояткой и,
умея в качестве повара обращаться с мясом, счастливо дово-
дит операцию до конца. Затем, насадив голову на вилы и со-
путствуемый более, чем 200 вооруженных людей, не считая
простого народа, он двигается в путь. На улице Сен-Онорэ повар
С. Сигеле <Преступная толпа>
прикрепляет к голове два объявления, чтобы яснее указать, кому
она принадлежит. Слышатся шуточки. Пройдя по Палероялю,
кортеж приближается к Новому мосту, перед статуей Генри-
ха IV наклоняют трижды голову, говоря ей: <Приветствуй своего
господина'> Но это - уже последнее издевательство>...
Когда толпа дошла до того состояния, что ей уже мало уби-
вать, когда она хочет, чтобы смерть сопровождалась самыми же-
стокими муками и самой ужасной гнусностью, когда кровавый
инстинкт достиг у нее этой степени жестокости, то в ней не пре-
минет проснуться также и похоть. Жестокость и похоть это -
пара, усиливающая друг друга. Подобно субъекту, который уни-
жает поэзию любви муками и кровью^, и толпа увеличивает под-
лость убийства проступками против нравственности, и это низкое
умопомешательство, произведенное похотью и видом крови, окан-
чивается подчас самой гнусной подлостью и каннибальством.
Все чудовища, которые ползали скованные на дне челове-
ческой души, подымаются в одно мгновение из глубины челове-
ка; подымаются не только злобные инстинкты с их скрежетом
зубов, но и гнусные помыслы с их пеною у рта, и эти две стаи,
соединившись, остервеняются на женщин, которых славная или
постыдная известность заставляет обратить на них внимание: на
мадам Ламбаль, подругу королевы, на Деруэ, вдову известного
отравителя, на цветочницу из Палерояля, изуродовавшую весьма
жестоко, благодаря ревности, своего любовника, французского
гвардейца. В этих случаях с жестокостью соединяется и похоть,
Ломброзо изучил связь похоти с инстинктом человекоубийства,
указав, что изнасилование подчас сопровождается убийством, а иногда
даже и заменяет его, возбуждая в человеке, совершающем такое пре-
ступление, одно и тоже наслаждение. Один из таких субъектов, которо-
го проститутки называли палачом; перед каждым соитием мучил или
убивал несколько куриц, голубей или гусей; другой ранил в продолже-
ние немногих месяцев до 15 молодых женщин, вонзая им в матку нож,
и удовлетворяя тем, как он сам сознался, свои половые стремления. -
<Это половое удовольствие - проливать кровь, ранить, колоть перед
соитием - совершенно атавистично, судя по тому, что говорит Ломбро-
зо. Поскольку же это случается с отдельными прирожденными пре-
ступниками, постольку же этот инстинкт проявляется и в толпе, пока-
зывая таким образом другую аналогию между индивидуальной и кол-
лективной криминальной психологией.
Преступления толпы
присоединяя таким образом к мучениям - оскорбления, и к
угрозам против жизни - угрозы против нравственности. Во
время убийства мадам Ламбаль, умершей очень скоро, живодеры
эти могли осквернить один только труп; но для Деруэ, и особен-
но для цветочницы, они с жестокостью Нерона придумали ог-
ненные ложа ирокезов. От ирокезов до каннибализма - очень
малое расстояние: были случаи, что некоторые переходили и его.
<В Аббэ старик-солдат, - писал Тэн, - по имени Дамэн, вонзил
саблю в бок помощника генерала де Лален, погрузил в отверстие
руку, вырвал сердце, поднес его ко рту и стал его разрывать.
Кровь, говорит очевидец, текла по его губам, образуя нечто вро-
де усов. В Форсе была разорвана на части мадам Ламбаль; я не
^ могу описать того, что делал с ее головою парикмахер Шарле;
^\ скажу только, что другой, из улицы Сен-Антуан, нес ее сердце и
\.
кусал его зубами>.
Здесь можно повторить то, что сказал М. Дюкан по поводу
одного аналогичного случая, что это были сумасшедшие, и что
их место - в Шарантоне, в отделении для буйных.
Мы не говорим о нравственной испорченности прирожденного
преступника, которая не повреждает его интеллектуальных спо-
собностей; здесь речь идет о настоящем умопомешательстве, вы-
деляющем из среды ему подобных того, кто совершает такие
гнусные поступки. - Что толпа находилась в состоянии такого
именно умопомешательства, мы имеем доказательства не только
в гнусности преступлений, ею совершаемых, но и в той ничтож-
ной степени рассудка, которую она проявляет перед их соверше-
нием. Толпа предпочитает убить своих друзей (или по крайней
мере тех, кого она считает такими) вместе с врагами, чем ждать,
пока они отойдут в сторону.
<Во время расстрела заложников, - рассказывает Дюкан, -
один из коммунаров хватал каждого попа поперек тела и пере-
брасывал через стену. Последний поп оказал сопротивление и
упал, увлекая за собою федералиста. Нетерпеливые убийцы, не
желали ждать и... убили своего товарища так же быстро, как и
попа>.
С. Сигеле <Преступная толпа>
Это - абсолютно безумное преступление, не имеющее ни при-
чины, ни цели; это - не рассуждающее и ничего не понимающее
бешенство, естественное последствие опьянения кровью и выст-
релами, криками и вином; это - как говорят вышедшие из
сражения арабы - пороховое безумие; это - безумие, скажем
мы, возвращающее человеку его атавистические влечения, так
как оно проявляется даже в самых низких животных, вышед-
ших из битвы.
<Часто случается, - говорит Форель, - что муравьи-амазонки
охватываются таким бешенством, что кусают все попадаю-
щееся им в челюсти: личинок, своих товарищей, даже своих ра-
бов, которые пытаются их успокоить и стараются держать их
своими лапками до тех пор, пока не исчезнет их гнев>.
Толпа тоже доходит до этого, и это уже последняя фаза ее ум-
ственной и нравственной испорченности.
IV
Рядом с этой многочисленной толпой, не знающей границ и
опускающейся с головокружительной быстротой до самой по-
следней степени зверства, мы здесь воскресим в памяти деяния
других толп, устоявших против чрезвычайно могущественных
толчков, гнавших их к преступлению.
Это сравнение не окажется бесполезным.
<В половине мая 1750 г., - говорится в Н18<ю1ге йи сИхЬиШете
в1ес1е, - полиция с большой свирепостью стала усмирять одно
из тех периодических восстаний нищих, которые были тогда в
ходу. Несколько детей - без всякой видимой причины такого
варварства - было вырвано из рук матерей; тогда последние
стали оглашать публичные места криками отчаяния. Соби-
рается толпа народа; возбуждение растет; отовсюду показы-
ваются осиротелые матери. Одни рассказывают, что полицей-
ские агенты требовали денег за возвращение их детей; другие -
пускаются в догадки относительно ожидающей их малюток
Прес тупления толпы
участи. В народе стала циркулировать гнусная сказка: Людо-
вика XV превращали в Ирода, говоря, что он тоже желает про-
извести убиение невинных младенцев; шла молва, что доктора
советовали ему для поправления потраченного на разгул здоро-
вья принимать ванну из человеческой крови. Поэтому народо-
население начинает вести войну с полицейскими чинами; один
из них был убит, многие получили побои. Отель префекта поли-
ции был окружен со всех сторон;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
женной шее; но так как сабля плохо отточена и не режет, то
он вынимает из кармана маленькой нож с черной рукояткой и,
умея в качестве повара обращаться с мясом, счастливо дово-
дит операцию до конца. Затем, насадив голову на вилы и со-
путствуемый более, чем 200 вооруженных людей, не считая
простого народа, он двигается в путь. На улице Сен-Онорэ повар
С. Сигеле <Преступная толпа>
прикрепляет к голове два объявления, чтобы яснее указать, кому
она принадлежит. Слышатся шуточки. Пройдя по Палероялю,
кортеж приближается к Новому мосту, перед статуей Генри-
ха IV наклоняют трижды голову, говоря ей: <Приветствуй своего
господина'> Но это - уже последнее издевательство>...
Когда толпа дошла до того состояния, что ей уже мало уби-
вать, когда она хочет, чтобы смерть сопровождалась самыми же-
стокими муками и самой ужасной гнусностью, когда кровавый
инстинкт достиг у нее этой степени жестокости, то в ней не пре-
минет проснуться также и похоть. Жестокость и похоть это -
пара, усиливающая друг друга. Подобно субъекту, который уни-
жает поэзию любви муками и кровью^, и толпа увеличивает под-
лость убийства проступками против нравственности, и это низкое
умопомешательство, произведенное похотью и видом крови, окан-
чивается подчас самой гнусной подлостью и каннибальством.
Все чудовища, которые ползали скованные на дне челове-
ческой души, подымаются в одно мгновение из глубины челове-
ка; подымаются не только злобные инстинкты с их скрежетом
зубов, но и гнусные помыслы с их пеною у рта, и эти две стаи,
соединившись, остервеняются на женщин, которых славная или
постыдная известность заставляет обратить на них внимание: на
мадам Ламбаль, подругу королевы, на Деруэ, вдову известного
отравителя, на цветочницу из Палерояля, изуродовавшую весьма
жестоко, благодаря ревности, своего любовника, французского
гвардейца. В этих случаях с жестокостью соединяется и похоть,
Ломброзо изучил связь похоти с инстинктом человекоубийства,
указав, что изнасилование подчас сопровождается убийством, а иногда
даже и заменяет его, возбуждая в человеке, совершающем такое пре-
ступление, одно и тоже наслаждение. Один из таких субъектов, которо-
го проститутки называли палачом; перед каждым соитием мучил или
убивал несколько куриц, голубей или гусей; другой ранил в продолже-
ние немногих месяцев до 15 молодых женщин, вонзая им в матку нож,
и удовлетворяя тем, как он сам сознался, свои половые стремления. -
<Это половое удовольствие - проливать кровь, ранить, колоть перед
соитием - совершенно атавистично, судя по тому, что говорит Ломбро-
зо. Поскольку же это случается с отдельными прирожденными пре-
ступниками, постольку же этот инстинкт проявляется и в толпе, пока-
зывая таким образом другую аналогию между индивидуальной и кол-
лективной криминальной психологией.
Преступления толпы
присоединяя таким образом к мучениям - оскорбления, и к
угрозам против жизни - угрозы против нравственности. Во
время убийства мадам Ламбаль, умершей очень скоро, живодеры
эти могли осквернить один только труп; но для Деруэ, и особен-
но для цветочницы, они с жестокостью Нерона придумали ог-
ненные ложа ирокезов. От ирокезов до каннибализма - очень
малое расстояние: были случаи, что некоторые переходили и его.
<В Аббэ старик-солдат, - писал Тэн, - по имени Дамэн, вонзил
саблю в бок помощника генерала де Лален, погрузил в отверстие
руку, вырвал сердце, поднес его ко рту и стал его разрывать.
Кровь, говорит очевидец, текла по его губам, образуя нечто вро-
де усов. В Форсе была разорвана на части мадам Ламбаль; я не
^ могу описать того, что делал с ее головою парикмахер Шарле;
^\ скажу только, что другой, из улицы Сен-Антуан, нес ее сердце и
\.
кусал его зубами>.
Здесь можно повторить то, что сказал М. Дюкан по поводу
одного аналогичного случая, что это были сумасшедшие, и что
их место - в Шарантоне, в отделении для буйных.
Мы не говорим о нравственной испорченности прирожденного
преступника, которая не повреждает его интеллектуальных спо-
собностей; здесь речь идет о настоящем умопомешательстве, вы-
деляющем из среды ему подобных того, кто совершает такие
гнусные поступки. - Что толпа находилась в состоянии такого
именно умопомешательства, мы имеем доказательства не только
в гнусности преступлений, ею совершаемых, но и в той ничтож-
ной степени рассудка, которую она проявляет перед их соверше-
нием. Толпа предпочитает убить своих друзей (или по крайней
мере тех, кого она считает такими) вместе с врагами, чем ждать,
пока они отойдут в сторону.
<Во время расстрела заложников, - рассказывает Дюкан, -
один из коммунаров хватал каждого попа поперек тела и пере-
брасывал через стену. Последний поп оказал сопротивление и
упал, увлекая за собою федералиста. Нетерпеливые убийцы, не
желали ждать и... убили своего товарища так же быстро, как и
попа>.
С. Сигеле <Преступная толпа>
Это - абсолютно безумное преступление, не имеющее ни при-
чины, ни цели; это - не рассуждающее и ничего не понимающее
бешенство, естественное последствие опьянения кровью и выст-
релами, криками и вином; это - как говорят вышедшие из
сражения арабы - пороховое безумие; это - безумие, скажем
мы, возвращающее человеку его атавистические влечения, так
как оно проявляется даже в самых низких животных, вышед-
ших из битвы.
<Часто случается, - говорит Форель, - что муравьи-амазонки
охватываются таким бешенством, что кусают все попадаю-
щееся им в челюсти: личинок, своих товарищей, даже своих ра-
бов, которые пытаются их успокоить и стараются держать их
своими лапками до тех пор, пока не исчезнет их гнев>.
Толпа тоже доходит до этого, и это уже последняя фаза ее ум-
ственной и нравственной испорченности.
IV
Рядом с этой многочисленной толпой, не знающей границ и
опускающейся с головокружительной быстротой до самой по-
следней степени зверства, мы здесь воскресим в памяти деяния
других толп, устоявших против чрезвычайно могущественных
толчков, гнавших их к преступлению.
Это сравнение не окажется бесполезным.
<В половине мая 1750 г., - говорится в Н18<ю1ге йи сИхЬиШете
в1ес1е, - полиция с большой свирепостью стала усмирять одно
из тех периодических восстаний нищих, которые были тогда в
ходу. Несколько детей - без всякой видимой причины такого
варварства - было вырвано из рук матерей; тогда последние
стали оглашать публичные места криками отчаяния. Соби-
рается толпа народа; возбуждение растет; отовсюду показы-
ваются осиротелые матери. Одни рассказывают, что полицей-
ские агенты требовали денег за возвращение их детей; другие -
пускаются в догадки относительно ожидающей их малюток
Прес тупления толпы
участи. В народе стала циркулировать гнусная сказка: Людо-
вика XV превращали в Ирода, говоря, что он тоже желает про-
извести убиение невинных младенцев; шла молва, что доктора
советовали ему для поправления потраченного на разгул здоро-
вья принимать ванну из человеческой крови. Поэтому народо-
население начинает вести войну с полицейскими чинами; один
из них был убит, многие получили побои. Отель префекта поли-
ции был окружен со всех сторон;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87