.
Нельзя говорить тем же тоном и на неизменный лад о ве-
щах различных, как нельзя одинаковой походкой идти во гла-
ве полка и на прогулке. Но, меняя тон в зависимости от пред-
мета беседы, мы должны хранить полную непринужденность,
как должны хранить ее, когда по-разному двигаемся, праздно
прогуливаясь или возглавляя отряд.
Иные люди не только с готовностью отказываются от при-
сущей им манеры держаться ради той, которую считают при-
личествующей достигнутому положению и сану, - они, еще
только мечтая о возвышении, заранее начинают вести себя так,
словно уже возвысились. Сколько полковников ведут себя, как
маршалы Франции, сколько судейских напускают на себя вид
канцлеров, сколько горожанок играют роль герцогинь!
Люди часто вызывают неприязнь как раз потому, что не
умеют сочетать манеру держаться и поведение со своим обли-
ком, а тон и слова - с мыслями и чувствами. Они нарушают
их гармонию чертами, им несвойственными, чужеродными,
грешат против собственной натуры и все больше и больше себе
изменяют. Мало кто свободен от этого порока и обладает слу-
хом столь тонким, чтобы никогда не сфальшивить.
Множество людей с изрядными достоинствами тем не ме-
нее неприятны, множество людей с достоинствами куда мень-
шими всем нравятся. Вызвано это тем, что одни все время
кому-то подражают, а другие таковы, какими они кажутся.
Короче говоря, при любых наших природных недостатках и
достоинствах мы тем приятнее окружающим, чем согласнее
наш вид и той, манеры и чувства с нашим обликом и положе-
нием в обществе, и тем неприятнее, чем большее между ними
несоответствие.
4. ОБ УМЕНИИ ВЕСТИ БЕСЕДУ
Приятные собеседники потому так редко встречаются, что
люди думают не о тех словах, которым внимают, а о тех, кото-
рые жаждут произнести. Человек, желающий, чтобы его вы-
слушали, должен в свою очередь выслушать говорящих, дать
им время высказаться, проявляя терпение, даже если они по-
пусту разглагольствуют. Вместо того чтобы, как это нередко
бывает, тут же оспаривать и прерывать их, необходимо, напро-
тив, проникнуться точкой зрения и вкусом собеседника, пока-
зать, что мы оценили их, завести разговор о том, что ему дорого,
похвалить в его суждениях все, достойное похвалы, и не с ви-
дом снисхождения, а с полной искренностью.
Надо уклоняться от споров о предметах несущественных,
не злоупотреблять вопросами, большей частью бесполезными,
никогда не показывать, что себя мы считаем умнее прочих, и
охотно предоставлять другим окончательное решение.
Говорить следует просто, понятно и в той мере серьёзно, в
какой допускают это познания и расположение духа слушате-
лей, не понуждая их к одобрению и даже не отвечая на него.
Отдав, таким образом, должное учтивости, мы можем выска-
зать и наше мнение, но без предубежденности и упрямства, под-
черкивая, что ищем у других подтверждения своим взглядам.
Будем как можно реже поминать себя и ставить в пример.
Постараемся досконально понять, каковы пристрастия и спо-
собность к разумению у наших собеседников, и затем станем
на сторону того, у кого этого разумения больше, присовокупив
к его мыслям наши собственные, но столь скромно, чтобы он
поверил, будто мы заимствовали их у него.
Благоразумно поступает то, кто не исчерпывает сам пред-
мета беседы и дает возможность другим что-то еще приду-
мать и сказать.
Ни в коем случае не следует говорить тоном наставитель-
ным и употреблять слова и выражения, чрезмерно высокие
для предмета беседы. Можно придерживаться своего мнения,
если оно разумно, но, и оставаясь при нем, не будем задевать
чужие чувства или возмущаться чужими речами.
Мы станем на опасный путь, если все время будем пытать-
ся управлять течением беседы или слишком часто говорить
об одном и том же. Нам надлежит подхватывать любой раз-
говор, приятный нашим собеседникам, не сворачивая его на
предмет, о котором мы жаждем высказаться.
Будем твердо помнить, что, каких бы достоинств ни был
исполнен человек, отнюдь не всякая беседа, даже отменно ум-
ная и достойная, может его одушевить: с каждым надо разго-
варивать о близких ему предметах и лишь тогда, когда это
уместно.
Но если сказать слово кстати - большое искусство, то кста-
ти промолчать - искусство еще большее. Красноречивым
молчанием можно порою выразить и согласие, и неодобрение;
бывает молчание насмешливое, бывает и почтительное.
Существуют, наконец, оттенки в выражении лица, в жестах,
повадках, которые часто придают беседе приятность и утон-
ченность или делают ее докучной и несносной. Умеют пользо-
ваться этими оттенками немногие. Даже те самые люди, кото-
рые поучают правилам ведения беседы, иной раз совершают
промахи. На мой взгляд, вернейшее из этих правил - если
понадобится, изменять любому из них, лучше уж говорить не-
брежно, нежели напыщенно, слушать, помалкивать и никогда
не понуждать себя к разговору.
5. ОБ ОТКРОВЕННОСТИ
Хотя у искренности и откровенности много общего, все же
между ними немало и различий.
Искренность - это чистосердечие, являющее нас такими,
каковы мы на самом деле, это любовь к правде, отвращение к
лицемерию, жажда покаяться в своих недостатках, чтобы, честно
признавшись в них, тем самым отчасти их исправить.
Откровенность не дает нам такой свободы; ее рамки уже,
она требует большей сдержанности и осторожности, и мы не
всегда властны ею распоряжаться. Тут уже речь идет не о нас
одних, наши интересы обычно тесно переплетены с интереса-
ми других людей, поэтому откровенность должна быть необы-
чайно осмотрительна, иначе, предав нас, она предаст и наших
друзей, повысив цену даруемого нами, принесет в жертву их
благо.
Откровенность всегда приятна тому, к кому она обращена:
это дань, которую мы платим его добродетелям, достояние, ко-
торое вручаем его честности, залог, дающий ему права на нас,
узы, добровольно налагаемые нами на себя.
Меня вовсе не надо понимать так, будто я стараюсь иско-
ренить откровенность, столь необходимую в обществе, ибо на
ней зиждутсявсе людские приязни, всякая дружба. Я только
пытаюсь поставить ей пределы, дабы она не нарушала правил
порядочности и верности. Я хочу, чтобы откровенность всегда
была прямодушна и вместе с тем осмотрительна, чтобы она не
поддавалась ни малодушию, ни своекорыстию. Мне хорошо
известно, как трудно установить точные границы, в которых
нам дозволено принимать откровенность наших друзей и в
свою очередь быть откровенными с ними.
Чаще всего люди пускаются в откровенность из тщеславия,
из неспособности молчать, из желания привлечь доверие и об-
меняться тайнами. Бывает так, что человек имеет все основа-
ния довериться нам, но у нас таких оснований нет; в этих слу-
чаях мы расплачиваемся тем, что храним его тайну и отделы-
ваемся маловажными признаниями. В других случаях мы
знаем, что человек нам неподкупно предан, что он ничего от
нас не утаивает и что мы можем излить ему душу и по сердеч-
ному выбору и по здравому размышлению. Такому человеку
мы должны поверять все, что касается только нас; должны
показывать нашу истинную суть - наши достоинства непре-
увеличенными, равно как и недостатки непреуменьшенными;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102