В нашей истории
случалось, что в высших государственных интересах нам приходилось бороться
с индейскими племенами, - хотя, повторяю, здесь, на юге, это не входит в
наши расчеты, - но, борясь, мы никогда не допускали зверств и жестокости.
Он провозглашал все это довольно напыщенным, тоном, и хотя в рамках
вежливости, но с оттенком превосходства и убежденности в правоте своего
мнения, не допуская, чтобы кто-то мыслил иначе. Кровь ударила мне в
голову, но я сжал зубы и сдержался. Лишь минуту спустя я ответил ему:
- Это произошло, если не ошибаюсь, в 1644 году, а значит, около ста
лет назад. Индейцы в Вирджинии для наших все более многочисленных
колонизаторов стали в конце концов - самим фактом своего существования -
непереносимым позором. Было решено нанести туземцам сокрушительный удар.
Дабы исполнить это поосновательней, колонисты прибегли - все колонисты
края, как один, - к низкому коварству: они вдруг резко изменили свое
отношение к индейцам, демонстрируя к ним свою сердечную приязнь, чтобы
выманить их из укрытий. Это коварство во имя высших государственных
интересов в полной мере удалось, и началось окончательное уничтожение
народа погаттана. Колонисты, как это не раз бывало и прежде, убивали всех,
в том числе женщин и детей, само собой разумеется - в высших
государственных интересах. Индейцы защищались отчаянно, но безуспешно, и
одной из последних жертв был мудрый их вождь Опенчаканук, брат давно уже
покойного Погаттана. Старца по странной случайности не убили на месте, а
взяли в плен и препроводили в Джеймстаун. Здесь губернатор наш измыслил
для него ужасную смерть. Посередине городской площади он приказал
построить клетку и, словно зверя, посадил в нее пленника на посмешище
черни.
Зеваки и впрямь не скупились на издевательства и насмешки над
индейцем, многие плевали в старика и тыкали в него палками. Губернатор
обрек его на голодную смерть, и Опенчаканук действительно по прошествии
какого-то времени умер от истощения... Единственная его вина, как
вынуждены были признать наши историографы, состояла в том, что мудрый
вождь до конца сражался за свою землю, за свой народ... Нет, сэр, мы,
англичане, никогда не допускали жестокости по отношению к индейцам,
никогда, не так ли?
Капитан воспринял мой рассказ спокойно и даже с некоторым юмором. Он
долго смотрел на меня сквозь клубы сигарного дыма, потом потянулся, громко
зевнув, и проговорил с легкой улыбкой:
- Well, мистер Бобер, вы упрямец, ваша милость, и к тому же,
вероятно, возбуждены неопределенностью положения с этими вашими акавоями.
Продолжим нашу беседу завтра. Спокойной ночи, молодой человек.
- Спокойной ночи, мистер Пауэлл. Не забудь выставить сегодня ночью на
борту брига надежную охрану! И прикажи подсыпать свежего пороха на полки
ружей и пистолетов!..
Стояла уже глубокая ночь, когда вернулась одна из двух ябот,
высланных пополудни вслед за восемью акавоями. Акавои, выплыв из озера на
реку, пустились вниз, к Ориноко, но, не достигнув даже Серимы, высадились
на берег и укрылись в зарослях до вечера.
Наши разведчики тоже пристали к берегу, чтобы убедиться, нет ли там
других акавоев: других не было. С наступлением темноты "торговцы" снова
погрузились в лодку и поплыли теперь обратно, вверх по реке, миновали
пролив между рекой и нашим озером и продолжали грести дальше. К сожалению,
в темноте наши потеряли их из виду, после чего одна ябота вернулась в
Кумаку, а вторая осталась в проливе.
Это сообщение лишь подтверждало наши предположения, что лагерь
акавоев находится где-то выше по течению реки.
Я вернулся к себе в хижину. Ласана, услышав приближающиеся шаги,
тотчас же встала и раздула потухающий костер. В одном углу спал Арнак, в
другом Вагура, неразлучные мои друзья. Погруженные в глубокий сон здоровых
молодых людей после тяжкого труда, они сжимали в руках свои ружья в полной
готовности, как и большинство жителей Кумаки в эту ночь. Несмотря на
боевое оружие, от них веяло глубоким покоем, лица их выражали
умиротворенность и доверчивую безмятежность. Юные индейцы слепо верили в
меня, и я вдруг ощутил странное волнение, непреодолимое желание мысленно
дать себе клятву не обмануть их доверия. Обняв Ласану, я бросился на
подстилку, погрузился в глубокий каменный сон, словно события последних
дней придавили меня к земле.
...Меня долго тормошили, прежде чем я стряхнул с себя сон. Еще не
пробудившись, я почувствовал в хижине необычайное волнение. Их было
несколько, склонившихся надо мной: Ласана, Манаури, Мабукули, Фуюди и
группа воинов. Они заполнили всю хижину. Входили все новые.
- Ян! - донесся до меня взволнованный голос Манаури. - Вставай!
Акавои выступили...
В мгновение ока я очнулся, сон с меня сняло как рукой. Я вскочил.
- Где они?
- На реке.
- На реке?
- Да. Плывут вниз по течению, проплыли мимо Кумаки, направляются в
сторону Серимы.
- Удалось установить, сколько их?
- Больше восьмидесяти. Столько удалось насчитать в темноте нашим
постам. На девяти лодках.
- Когда проплыли?
- Только что. Они еще недалеко. Я велел разбудить все селение.
- Хорошо. Вслед за ними кто-нибудь поплыл?
- Да, две яботы, стоявшие на реке.
Проснулся Вагура, Арнак продолжал спать как убитый: беднягу изнурила
предыдущая бессонная ночь и на редкость знойный день. Я осторожно потряс
его за плечи и ласково, но громко крикнул в самое ухо:
- Арнак, дружище! Вставай, началось!
Он широко открыл глаза.
В Кумаке все кипело - Серима в опасности!
Все думали одинаково: акавои, узнав, что мы в Кумаке настороже и
готовы к отпору, решили напасть не на нас, а на Сериму. Вероятно, им
известно уже, что болезнь там отступила. Следовало спешить сородичам на
выручку. Несмотря на спешку и темноту, не было никакой неразберихи: каждый
воин заранее знал свою лодку.
Моя итауба с воинами нашего рода отчалила первой и, рассекая воду,
летела как стрела. Вот позади уже озеро, скользнули через пролив. На реке
гляди в оба - как бы не нарваться на засаду. Но впереди все было тихо,
небо черное, без зловещего зарева.
Вдруг впереди что-то замаячило, вроде бы лодка. По чуть слышной
команде гребцы вырвали из воды весла. Несомненно, перед нами что-то
двигалось, слышен стал приглушенный торопливый плеск весел. Лодка мчалась
в нашу сторону, прямо на нас.
- Хо! - подал я условный сигнал.
Оттуда тотчас же ответили.
Это была одна из трех наших ябот, несших ночью охрану на Итамаке.
Обнаружив в полночь плывшие лодки акавоев, она устремилась за ними, а
теперь возвращалась с важной новостью: акавои не напали на Сериму,
миновали ее и плывут дальше, к Ориноко.
Мы вздохнули с облегчением. Опасность миновала Сериму, помощь
оказалась ненужной.
- Где две другие яботы, стоявшие с вами на реке? - спросил я.
- Движутся за акавоями.
- Хорошо!
Тем временем из Кумаки приплывали все новые итаубы. Мы остановили их
все и рассказали о положении дел.
- Значит, не остается ничего другого, как вернуться в Кумаку, -
проговорил Манаури, довольный таким оборотом событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
случалось, что в высших государственных интересах нам приходилось бороться
с индейскими племенами, - хотя, повторяю, здесь, на юге, это не входит в
наши расчеты, - но, борясь, мы никогда не допускали зверств и жестокости.
Он провозглашал все это довольно напыщенным, тоном, и хотя в рамках
вежливости, но с оттенком превосходства и убежденности в правоте своего
мнения, не допуская, чтобы кто-то мыслил иначе. Кровь ударила мне в
голову, но я сжал зубы и сдержался. Лишь минуту спустя я ответил ему:
- Это произошло, если не ошибаюсь, в 1644 году, а значит, около ста
лет назад. Индейцы в Вирджинии для наших все более многочисленных
колонизаторов стали в конце концов - самим фактом своего существования -
непереносимым позором. Было решено нанести туземцам сокрушительный удар.
Дабы исполнить это поосновательней, колонисты прибегли - все колонисты
края, как один, - к низкому коварству: они вдруг резко изменили свое
отношение к индейцам, демонстрируя к ним свою сердечную приязнь, чтобы
выманить их из укрытий. Это коварство во имя высших государственных
интересов в полной мере удалось, и началось окончательное уничтожение
народа погаттана. Колонисты, как это не раз бывало и прежде, убивали всех,
в том числе женщин и детей, само собой разумеется - в высших
государственных интересах. Индейцы защищались отчаянно, но безуспешно, и
одной из последних жертв был мудрый их вождь Опенчаканук, брат давно уже
покойного Погаттана. Старца по странной случайности не убили на месте, а
взяли в плен и препроводили в Джеймстаун. Здесь губернатор наш измыслил
для него ужасную смерть. Посередине городской площади он приказал
построить клетку и, словно зверя, посадил в нее пленника на посмешище
черни.
Зеваки и впрямь не скупились на издевательства и насмешки над
индейцем, многие плевали в старика и тыкали в него палками. Губернатор
обрек его на голодную смерть, и Опенчаканук действительно по прошествии
какого-то времени умер от истощения... Единственная его вина, как
вынуждены были признать наши историографы, состояла в том, что мудрый
вождь до конца сражался за свою землю, за свой народ... Нет, сэр, мы,
англичане, никогда не допускали жестокости по отношению к индейцам,
никогда, не так ли?
Капитан воспринял мой рассказ спокойно и даже с некоторым юмором. Он
долго смотрел на меня сквозь клубы сигарного дыма, потом потянулся, громко
зевнув, и проговорил с легкой улыбкой:
- Well, мистер Бобер, вы упрямец, ваша милость, и к тому же,
вероятно, возбуждены неопределенностью положения с этими вашими акавоями.
Продолжим нашу беседу завтра. Спокойной ночи, молодой человек.
- Спокойной ночи, мистер Пауэлл. Не забудь выставить сегодня ночью на
борту брига надежную охрану! И прикажи подсыпать свежего пороха на полки
ружей и пистолетов!..
Стояла уже глубокая ночь, когда вернулась одна из двух ябот,
высланных пополудни вслед за восемью акавоями. Акавои, выплыв из озера на
реку, пустились вниз, к Ориноко, но, не достигнув даже Серимы, высадились
на берег и укрылись в зарослях до вечера.
Наши разведчики тоже пристали к берегу, чтобы убедиться, нет ли там
других акавоев: других не было. С наступлением темноты "торговцы" снова
погрузились в лодку и поплыли теперь обратно, вверх по реке, миновали
пролив между рекой и нашим озером и продолжали грести дальше. К сожалению,
в темноте наши потеряли их из виду, после чего одна ябота вернулась в
Кумаку, а вторая осталась в проливе.
Это сообщение лишь подтверждало наши предположения, что лагерь
акавоев находится где-то выше по течению реки.
Я вернулся к себе в хижину. Ласана, услышав приближающиеся шаги,
тотчас же встала и раздула потухающий костер. В одном углу спал Арнак, в
другом Вагура, неразлучные мои друзья. Погруженные в глубокий сон здоровых
молодых людей после тяжкого труда, они сжимали в руках свои ружья в полной
готовности, как и большинство жителей Кумаки в эту ночь. Несмотря на
боевое оружие, от них веяло глубоким покоем, лица их выражали
умиротворенность и доверчивую безмятежность. Юные индейцы слепо верили в
меня, и я вдруг ощутил странное волнение, непреодолимое желание мысленно
дать себе клятву не обмануть их доверия. Обняв Ласану, я бросился на
подстилку, погрузился в глубокий каменный сон, словно события последних
дней придавили меня к земле.
...Меня долго тормошили, прежде чем я стряхнул с себя сон. Еще не
пробудившись, я почувствовал в хижине необычайное волнение. Их было
несколько, склонившихся надо мной: Ласана, Манаури, Мабукули, Фуюди и
группа воинов. Они заполнили всю хижину. Входили все новые.
- Ян! - донесся до меня взволнованный голос Манаури. - Вставай!
Акавои выступили...
В мгновение ока я очнулся, сон с меня сняло как рукой. Я вскочил.
- Где они?
- На реке.
- На реке?
- Да. Плывут вниз по течению, проплыли мимо Кумаки, направляются в
сторону Серимы.
- Удалось установить, сколько их?
- Больше восьмидесяти. Столько удалось насчитать в темноте нашим
постам. На девяти лодках.
- Когда проплыли?
- Только что. Они еще недалеко. Я велел разбудить все селение.
- Хорошо. Вслед за ними кто-нибудь поплыл?
- Да, две яботы, стоявшие на реке.
Проснулся Вагура, Арнак продолжал спать как убитый: беднягу изнурила
предыдущая бессонная ночь и на редкость знойный день. Я осторожно потряс
его за плечи и ласково, но громко крикнул в самое ухо:
- Арнак, дружище! Вставай, началось!
Он широко открыл глаза.
В Кумаке все кипело - Серима в опасности!
Все думали одинаково: акавои, узнав, что мы в Кумаке настороже и
готовы к отпору, решили напасть не на нас, а на Сериму. Вероятно, им
известно уже, что болезнь там отступила. Следовало спешить сородичам на
выручку. Несмотря на спешку и темноту, не было никакой неразберихи: каждый
воин заранее знал свою лодку.
Моя итауба с воинами нашего рода отчалила первой и, рассекая воду,
летела как стрела. Вот позади уже озеро, скользнули через пролив. На реке
гляди в оба - как бы не нарваться на засаду. Но впереди все было тихо,
небо черное, без зловещего зарева.
Вдруг впереди что-то замаячило, вроде бы лодка. По чуть слышной
команде гребцы вырвали из воды весла. Несомненно, перед нами что-то
двигалось, слышен стал приглушенный торопливый плеск весел. Лодка мчалась
в нашу сторону, прямо на нас.
- Хо! - подал я условный сигнал.
Оттуда тотчас же ответили.
Это была одна из трех наших ябот, несших ночью охрану на Итамаке.
Обнаружив в полночь плывшие лодки акавоев, она устремилась за ними, а
теперь возвращалась с важной новостью: акавои не напали на Сериму,
миновали ее и плывут дальше, к Ориноко.
Мы вздохнули с облегчением. Опасность миновала Сериму, помощь
оказалась ненужной.
- Где две другие яботы, стоявшие с вами на реке? - спросил я.
- Движутся за акавоями.
- Хорошо!
Тем временем из Кумаки приплывали все новые итаубы. Мы остановили их
все и рассказали о положении дел.
- Значит, не остается ничего другого, как вернуться в Кумаку, -
проговорил Манаури, довольный таким оборотом событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166