пучок -
благодаря связанности, куски дерева-благодаря клок); так же и линия, хотя
бы и изогнутая, но непрерывная, называется единой, как и каждая часть тела,
например нога и руки. А из ниа непрерывное от природы едино в большей
степени, нежели непрерывное через искусство. Называется же непрерывным то,
движение чего само по себе едино и что иное движение иметь не может;
движение же едино у того, у чего оно неделимо, а именно неделимо во
времени. А само по себе непрерывно то, что едино не через соприкосновение;
в самом деле, если положишь рядом друг с другом куски дерева, то ты не ска-
жешь, что они нечто единое - один кусок дерева, или одно тело, или что-то
другое непрерывное. И единым, таким образом, называется непрерывное вообще,
даже если оно изогнуто, а в еще большей мере - то, что не изогнуто
(например, голень или бедро - в большей мере, чем нога, так как движение
ноги может быть не одно). И точно так же прямая линия едина в большей мере,
нежели изогнутая; а линию изогнутую и образующую угол мы называем и единой
и не единой, так как движение ее частей может происходить и не одновременно
и одновременно; напротив, движение прямой линии всегда происходит
одновременно; и ни одна часть ее, имеющая величину, не покоится, когда
другая движется, в отличие от линии изогнутой.
Далее, в другом смысле едиными называются вещи в силу того, что субстрат их
неразличим по виду; а неразличим он у тех вещей, вид которых неделим для
чувственного восприятия; субстрат же - это или первый, или последний по
отношению к исходу. В самом деле, и вино называется единым, и вода единой,
поскольку они неделимы по виду; и все жидкости называются едиными,
например, масло, вино), и все плавкое также, потому что последний субстрат
у всех них один и тот же: все они вода или воздух. Называется одним также и
то, что принадлежит к одному роду, отличающемуся противолежащими друг другу
видовыми отличиями; и все это называется единым, потому что род, лежащий в
основе видовых отличий, один (например, лошадь, человек, собака суть нечто
единое, поскольку все они живые существа), и именно так же, как матерня
одна. Иногда такие вещи называются едиными в этом смысле, а иногда -
тождественными по отношению к высшему роду: если дело идет о последних
видах рода, <[указывается] род более высокий, чем эти>, например:
треугольники равнобедренный и равносторонний - это одна и та же фигура, так
как оба - треугольники, хотя и не одни и те же треугольники.
Далее, как об одном говорится о вещах, определение которых, обозначающее
суть их бытия, неделимо, если его сопоставить с другим определением,
обозначающим суть бытия вещи (само по себе всякое определение делимо); в
этом смысле и то, что выросло или убывает, едино, поскольку его определение
едино, точно так же как определение сущности [разных] плоскостей едино. И
вообще в наибольшей мере едины те вещи, мысль о сути бытия которых неделима
и не может отделить их ни по времени, ни по месту, ни по определению, а из
них-особенно те, что принадлежат к сущностям. В самом деле, все, что не
допускает деления, вообще называется единым, именно поскольку оно не
допускает деления; например, если что-то не допускает деления как человек,
то оно один человек; если же не допускает деления как живое существо, то
оно одно живое существо; а если-как величина, то оно одна величина.
Большинство вещей называются едиными потому, что едино то иное, чти они или
делают, или испытывают, или имеют, или к чему находятся в каком- то
отношении, но едиными в первичном смысле называются те вещи, сущность
которых одна. А одной она бывает или благодаря непрерывности, или по виду,
или по определению; мы ведь причисляем к множеству или не непрерывное, или
то, у чего вид не один, или то, определение чего не одно.
Далее, с одной стороны, мы называем единым что бы то ни было, если оно
количество и непрерывно, а с другой стороны, не называем, если оно не есть
некоторое целое, т. е. если оно не имеет единой формы; например, мы не
стали бы в подобном смысле говорить как о чем-то едином о частях сандалии,
увидев их сложенными как попало (разве только ввиду их связности), а стали
бы так говорить лишь тогда, когда они сложены таким образом, что образуют
одну сандалию и уже имеют некоторую единую форму. Поэтому из всех линий
больше всего едина окружность, потому что она линия целая и совершенная.
А существо единого - в том, что оно некоторым образом есть начало числа,
ибо первая мера - это начало; ведь то, с помощью чего как первого познаем,
это первая мера каждого рода; значит, единое - это начало того, что может
быть познано относительно каждого [рода]. Но единое - не одно и то же для
всех родов: то это четверть тона, то гласный или согласный звук; нечто
другое - для тяжести, иное - для движения. Но везде единое неделимо или по
количеству, или по виду. А из того, что неделимо по количеству (и поскольку
оно количество), не делимое ни в каком направлении и не имеющее положения
называется единицей, а не делимое ни в каком направлении и имеющее
положение - точкой; делимое же в одном направлении называется линией, в
двух - плоскостью, по количеству во всех, а именно в трех направлениях,
телом. И обратно, делимое в двух направлениях есть плоскость, делимое в
одном направлении - линия, а то, что ни в одном направлении не делимо по
количеству, - точка или единица; не имеет положения единица, а имеет
положение точка.
Далее, одни вещи едины по числу, другие - по виду, иные - по роду, а иные -
по соотношению (kat' analogian). По числу едины те, материя которых одна,
по виду-то, определение которых одно, по роду-то, которые принадлежат к
одной и той же категориальной форме, по соотношению - две вещи, которые
находятся друг к другу в таком же отношении, как нечто третье к чему-то
четвертому. При этом последующие виды [единства] всегда сопутствуют
предшествующим, например: то, что едино по числу, едино и по виду, но не
все, что едино по виду, едино и по числу; в свою очередь по роду едино все,
что едино и по виду, но не все, что едино по роду, едино по виду, оно едино
по соотношению; с другой стороны, не все, что едино по соотношению, едино
по роду. Очевидно также, что о "многом" говорится противоположно тому, что
говорится о "едином". Одни вещи называются многими, потому что они не
непрерывны, другие потому, что у них материя-или первая, или
последняя-различима по виду, иные потому, что определений сути их бытия
больше, чем одно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сущим называется, с одной стороны, то, что существует как привходящее, с
другой - то, что существует само по себе. Как привходящее - например, мы
говорим, что справедливый есть образованный, что человек есть образованный
и что образованный есть человек, приблизительно так же, как мы говорим, что
образованный в искусстве строит дом, потому что для домостроителя быть
образованным в искусстве или образованному в искусстве быть домостроителем,
- это нечто привходящее (ибо "вот это есть то" означает здесь, что вот это
есть привходящее для него). Так же обстоит дело и в указанных случаях:
когда мы говорим, что человек есть образованный и что образованный есть
человек, или что бледный есть образованный, или что образованный есть
бледный, в двух последних случаях мы говорим, что оба свойства суть
привходящее для одного и того же, в первом случае - что свойство есть нечто
привходящее для сущего;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
благодаря связанности, куски дерева-благодаря клок); так же и линия, хотя
бы и изогнутая, но непрерывная, называется единой, как и каждая часть тела,
например нога и руки. А из ниа непрерывное от природы едино в большей
степени, нежели непрерывное через искусство. Называется же непрерывным то,
движение чего само по себе едино и что иное движение иметь не может;
движение же едино у того, у чего оно неделимо, а именно неделимо во
времени. А само по себе непрерывно то, что едино не через соприкосновение;
в самом деле, если положишь рядом друг с другом куски дерева, то ты не ска-
жешь, что они нечто единое - один кусок дерева, или одно тело, или что-то
другое непрерывное. И единым, таким образом, называется непрерывное вообще,
даже если оно изогнуто, а в еще большей мере - то, что не изогнуто
(например, голень или бедро - в большей мере, чем нога, так как движение
ноги может быть не одно). И точно так же прямая линия едина в большей мере,
нежели изогнутая; а линию изогнутую и образующую угол мы называем и единой
и не единой, так как движение ее частей может происходить и не одновременно
и одновременно; напротив, движение прямой линии всегда происходит
одновременно; и ни одна часть ее, имеющая величину, не покоится, когда
другая движется, в отличие от линии изогнутой.
Далее, в другом смысле едиными называются вещи в силу того, что субстрат их
неразличим по виду; а неразличим он у тех вещей, вид которых неделим для
чувственного восприятия; субстрат же - это или первый, или последний по
отношению к исходу. В самом деле, и вино называется единым, и вода единой,
поскольку они неделимы по виду; и все жидкости называются едиными,
например, масло, вино), и все плавкое также, потому что последний субстрат
у всех них один и тот же: все они вода или воздух. Называется одним также и
то, что принадлежит к одному роду, отличающемуся противолежащими друг другу
видовыми отличиями; и все это называется единым, потому что род, лежащий в
основе видовых отличий, один (например, лошадь, человек, собака суть нечто
единое, поскольку все они живые существа), и именно так же, как матерня
одна. Иногда такие вещи называются едиными в этом смысле, а иногда -
тождественными по отношению к высшему роду: если дело идет о последних
видах рода, <[указывается] род более высокий, чем эти>, например:
треугольники равнобедренный и равносторонний - это одна и та же фигура, так
как оба - треугольники, хотя и не одни и те же треугольники.
Далее, как об одном говорится о вещах, определение которых, обозначающее
суть их бытия, неделимо, если его сопоставить с другим определением,
обозначающим суть бытия вещи (само по себе всякое определение делимо); в
этом смысле и то, что выросло или убывает, едино, поскольку его определение
едино, точно так же как определение сущности [разных] плоскостей едино. И
вообще в наибольшей мере едины те вещи, мысль о сути бытия которых неделима
и не может отделить их ни по времени, ни по месту, ни по определению, а из
них-особенно те, что принадлежат к сущностям. В самом деле, все, что не
допускает деления, вообще называется единым, именно поскольку оно не
допускает деления; например, если что-то не допускает деления как человек,
то оно один человек; если же не допускает деления как живое существо, то
оно одно живое существо; а если-как величина, то оно одна величина.
Большинство вещей называются едиными потому, что едино то иное, чти они или
делают, или испытывают, или имеют, или к чему находятся в каком- то
отношении, но едиными в первичном смысле называются те вещи, сущность
которых одна. А одной она бывает или благодаря непрерывности, или по виду,
или по определению; мы ведь причисляем к множеству или не непрерывное, или
то, у чего вид не один, или то, определение чего не одно.
Далее, с одной стороны, мы называем единым что бы то ни было, если оно
количество и непрерывно, а с другой стороны, не называем, если оно не есть
некоторое целое, т. е. если оно не имеет единой формы; например, мы не
стали бы в подобном смысле говорить как о чем-то едином о частях сандалии,
увидев их сложенными как попало (разве только ввиду их связности), а стали
бы так говорить лишь тогда, когда они сложены таким образом, что образуют
одну сандалию и уже имеют некоторую единую форму. Поэтому из всех линий
больше всего едина окружность, потому что она линия целая и совершенная.
А существо единого - в том, что оно некоторым образом есть начало числа,
ибо первая мера - это начало; ведь то, с помощью чего как первого познаем,
это первая мера каждого рода; значит, единое - это начало того, что может
быть познано относительно каждого [рода]. Но единое - не одно и то же для
всех родов: то это четверть тона, то гласный или согласный звук; нечто
другое - для тяжести, иное - для движения. Но везде единое неделимо или по
количеству, или по виду. А из того, что неделимо по количеству (и поскольку
оно количество), не делимое ни в каком направлении и не имеющее положения
называется единицей, а не делимое ни в каком направлении и имеющее
положение - точкой; делимое же в одном направлении называется линией, в
двух - плоскостью, по количеству во всех, а именно в трех направлениях,
телом. И обратно, делимое в двух направлениях есть плоскость, делимое в
одном направлении - линия, а то, что ни в одном направлении не делимо по
количеству, - точка или единица; не имеет положения единица, а имеет
положение точка.
Далее, одни вещи едины по числу, другие - по виду, иные - по роду, а иные -
по соотношению (kat' analogian). По числу едины те, материя которых одна,
по виду-то, определение которых одно, по роду-то, которые принадлежат к
одной и той же категориальной форме, по соотношению - две вещи, которые
находятся друг к другу в таком же отношении, как нечто третье к чему-то
четвертому. При этом последующие виды [единства] всегда сопутствуют
предшествующим, например: то, что едино по числу, едино и по виду, но не
все, что едино по виду, едино и по числу; в свою очередь по роду едино все,
что едино и по виду, но не все, что едино по роду, едино по виду, оно едино
по соотношению; с другой стороны, не все, что едино по соотношению, едино
по роду. Очевидно также, что о "многом" говорится противоположно тому, что
говорится о "едином". Одни вещи называются многими, потому что они не
непрерывны, другие потому, что у них материя-или первая, или
последняя-различима по виду, иные потому, что определений сути их бытия
больше, чем одно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сущим называется, с одной стороны, то, что существует как привходящее, с
другой - то, что существует само по себе. Как привходящее - например, мы
говорим, что справедливый есть образованный, что человек есть образованный
и что образованный есть человек, приблизительно так же, как мы говорим, что
образованный в искусстве строит дом, потому что для домостроителя быть
образованным в искусстве или образованному в искусстве быть домостроителем,
- это нечто привходящее (ибо "вот это есть то" означает здесь, что вот это
есть привходящее для него). Так же обстоит дело и в указанных случаях:
когда мы говорим, что человек есть образованный и что образованный есть
человек, или что бледный есть образованный, или что образованный есть
бледный, в двух последних случаях мы говорим, что оба свойства суть
привходящее для одного и того же, в первом случае - что свойство есть нечто
привходящее для сущего;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85