Никто из этих
[философов] не сказал, что единицы несопоставимы таким именно образом, но
исходя из их начал можно с полным основанием рассуждать и так. Однако на
деле это невозможно. Ведь вполне естественно, что одни единицы суть
предшествующие, другие - последующие, если только существуют некоторая
первая единица или первое "одно", и то же самое можно сказать о двойках,
если только существует первая двойка, ибо естественно и необходимо, чтобы
после первого было нечто второе, а если есть второе, то и третье, и таким
же образом все остальное последовательно. Но нельзя одновременно утверждать
и то и другое, т. е., с одной стороны, что после "одного" существует первая
и вторая единица, а с другой - что двоица - первая. Между тем они первую
единицу или первое "одно" признают, а второе и третье - уже нет, и первую
двоицу предполагают, а вторую и третью - уже нет.
Ясно также, что если все единицы несопоставимы друг с другом, то не могут
существовать ни сама-по-себе-двойка, ни сама-по-себе-тройка, и точно так же
- остальные числа. В самом деле, будут ли единицы неразличимы или же каждая
от каждой отличается, все равно необходимо, чтобы число счислялось
посредством прибавления, например: двойка - через прибавление к "одному"
другого одного, тройка - через прибавление к "двум" еще одного и четверка -
таким же образом; а если это так, то возникновение чисел не может быть
таким, как они считают,- из двоицы и единого. Ибо [при счете через
прибавление] двойка оказывается частью тройки, тройка - частью четверки, и
таким же образом последующие числа. Между тем четверка получалась [у них]
из первой двойки и неопределенной двоицы - две двойки помимо
самой-по-себе-двойки; если не так, то сама-по-себе-двойка будет частью
[четверки], и сюда прибавится еще одна двойка. И точно так же двойка будет
состоять из са-мого-по-себе-единого и другого "одного"; если же так, то
другой элемент не может быть неопределенной двоицей, ибо он порождает одну
единицу, а не определенную двойку.
Далее, как могут существовать другие тройки и двойки помимо
самой-по-себе-тройки и самой-по-себе-двойки? И каким образом они слагаются
из предшествующих и последующих единиц? Все это [нелепо] и вымышленно , и
невозможно, чтобы была первая двойка, а затем сама-по-себе-тройка. Между
тем это необходимо, если единое и неопределенная двоица будут элементами. А
если это невозможно, то невозможно также, чтобы были эти начала.
Итак, эти и другие такие же выводы получаются необходимым образом, если
каждая единица отличается от каждой другой. Если же единицы отличаются друг
от друга в разных числах и лишь единицы в одном и том же числе не
различаются между собой, то и в этом случае трудностей возникает нисколько
не меньше. В самом деле, взять, например, самое-по-себе-десятку. В ней
содержится десять единиц, и десятка состоит и из них, и из двух пятерок. А
так как сама-по-себе-десятка не случайное число и состоит не из случайных
пятерок , так же как не из случайных единиц, то необходимо, чтобы единицы,
содержащиеся в этой десятке, различались между собой. Ведь если между ними
нет различия, то не будут различаться между собой и пятерки, из которых
состоит десятка; а так как они различаются между собой, то будут
различаться между собой и единицы. Если же они различаются, то могут ли
быть [в десятке] другие пятерки кроме этих двух или же не могут? Если не
могут, то это нелепо; если же могут, то какая именно десятка будет состоять
из них? Ведь в десятке нет другой десятки, кроме нее самой. Но вместе с тем
[для них] необходимо и то, чтобы четверка слагалась не из случайных двоек,
ибо неопределенная двоица, по их мнению, восприняв определенную двойку,
создала две двойки, так как она была удвоительницей того, что восприняла.
Далее, как это возможно, чтобы двойка [-эйдос] была чем-то самосущим помимо
своих двух единиц и тройка - помимо своих трех единиц? Ведь либо одно будет
причастно другому, подобно тому как "бледный человек" существует помимо
"бледного" и "человека" (он причастен и тому и другому), либо [указанное
различие будет иметься], поскольку одно есть некоторое видовое отличие
другого, как, например, "человек" помимо "живого существа" и "двуногого".
Кроме того, одни вещи образуют единое через соприкосновение, другие - через
смешение, третьи - положением [в пространстве]; [между тем] ничего такого
не может быть у единиц, из которых состоят [принадлежащие к эйдосам] двойка
и тройка; но так же как два человека не есть что-то одно помимо обоих, так
с необходимостью и единицы. И оттого, что единицы неделимы, не создается
различия между ними: ведь и точки неделимы, однако же пара точек ничего
другого не представляет собой, кроме двух точек.
Так же не должно остаться незамеченным и то, что при таком взгляде
приходится принимать предшествующие и последующие двойки, и таким же
образом и у остальных чисел. В самом деле, допустим, что двойки, входящие в
четверку, сосуществуют, но они предшествуют тем двойкам, которые входят в
восьмерку; и как двойка породила их, так и они породили те четверки,
которые входят в самое-по-себе-восьмерку; так что если первая двойка -
идея, то и эти двойки будут некоторыми идеями То же можно сказать и о
единицах. А именно: единицы, которые входят в первую двойку, порождают те
четыре единицы, которые входят в четверку, так что все единицы оказываются
идеями, и идея будет составляться из идей. Поэтому ясно, что и то, идеями
чего им случается быть, будет составным, как, например, если сказать, что
живые существа составляются из живых существ, если существуют их идеи.
И вообще проводить каким-то образом различие между единицами - это
нелепость и вымысел (под вымыслом я разумею натяжку в предположении). В
самом деле, мы не видим, чтобы единица отличалась от единицы по количеству
или по качеству, и необходимо, чтобы одно число было либо равным, либо
неравным [другому числу],-как всякое [вообще], так и особенно состоящее из
отвлеченных единиц, так что если оно не больше и не меньше [другого], то
оно равно [ему]. Мы предполагаем, что равное и вообще неразличимое в числах
- одно и то же. Если же это не так, то даже двойки, входящие в
самое-по-себе-десятку, не будут неразличимыми, хотя они и равны между
собой, ибо, говоря об их неразличимости, какую [особую] причину можно было
бы указать для этого?
Далее, если всякая единица составляет вместе со всякой другой единицей две,
то единица из самой-по-себе-двойки и единица из самой-по-себе-тройки
составят вместе двойку из различающихся между собой единиц; [спрашивается],
будет ли эта двойка предшествующей или последующей по отношению к тройке?
По-видимому, более необходимо, чтобы она предшествовала. Ведь одна из ее
единиц была вместе с тройкой, а другая - вместе с двойкой. И мы со своей
стороны предполагаем, что вообще одно и одно, равны они или неравны,
составляют два, например: благо и зло, человек и лошадь; а те, кто
придерживается указанных взглядов, утверждают, что и две единицы не
составляют два.
Равным образом странно, если сама-по-себе-тройка не есть большее число, чем
сама-по-себе-двойка; если же оно большее число, то ясно, что в нем
содержится и число, равное двойке, а значит, это последнее неотличимо от
самой-по-себе-двойки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
[философов] не сказал, что единицы несопоставимы таким именно образом, но
исходя из их начал можно с полным основанием рассуждать и так. Однако на
деле это невозможно. Ведь вполне естественно, что одни единицы суть
предшествующие, другие - последующие, если только существуют некоторая
первая единица или первое "одно", и то же самое можно сказать о двойках,
если только существует первая двойка, ибо естественно и необходимо, чтобы
после первого было нечто второе, а если есть второе, то и третье, и таким
же образом все остальное последовательно. Но нельзя одновременно утверждать
и то и другое, т. е., с одной стороны, что после "одного" существует первая
и вторая единица, а с другой - что двоица - первая. Между тем они первую
единицу или первое "одно" признают, а второе и третье - уже нет, и первую
двоицу предполагают, а вторую и третью - уже нет.
Ясно также, что если все единицы несопоставимы друг с другом, то не могут
существовать ни сама-по-себе-двойка, ни сама-по-себе-тройка, и точно так же
- остальные числа. В самом деле, будут ли единицы неразличимы или же каждая
от каждой отличается, все равно необходимо, чтобы число счислялось
посредством прибавления, например: двойка - через прибавление к "одному"
другого одного, тройка - через прибавление к "двум" еще одного и четверка -
таким же образом; а если это так, то возникновение чисел не может быть
таким, как они считают,- из двоицы и единого. Ибо [при счете через
прибавление] двойка оказывается частью тройки, тройка - частью четверки, и
таким же образом последующие числа. Между тем четверка получалась [у них]
из первой двойки и неопределенной двоицы - две двойки помимо
самой-по-себе-двойки; если не так, то сама-по-себе-двойка будет частью
[четверки], и сюда прибавится еще одна двойка. И точно так же двойка будет
состоять из са-мого-по-себе-единого и другого "одного"; если же так, то
другой элемент не может быть неопределенной двоицей, ибо он порождает одну
единицу, а не определенную двойку.
Далее, как могут существовать другие тройки и двойки помимо
самой-по-себе-тройки и самой-по-себе-двойки? И каким образом они слагаются
из предшествующих и последующих единиц? Все это [нелепо] и вымышленно , и
невозможно, чтобы была первая двойка, а затем сама-по-себе-тройка. Между
тем это необходимо, если единое и неопределенная двоица будут элементами. А
если это невозможно, то невозможно также, чтобы были эти начала.
Итак, эти и другие такие же выводы получаются необходимым образом, если
каждая единица отличается от каждой другой. Если же единицы отличаются друг
от друга в разных числах и лишь единицы в одном и том же числе не
различаются между собой, то и в этом случае трудностей возникает нисколько
не меньше. В самом деле, взять, например, самое-по-себе-десятку. В ней
содержится десять единиц, и десятка состоит и из них, и из двух пятерок. А
так как сама-по-себе-десятка не случайное число и состоит не из случайных
пятерок , так же как не из случайных единиц, то необходимо, чтобы единицы,
содержащиеся в этой десятке, различались между собой. Ведь если между ними
нет различия, то не будут различаться между собой и пятерки, из которых
состоит десятка; а так как они различаются между собой, то будут
различаться между собой и единицы. Если же они различаются, то могут ли
быть [в десятке] другие пятерки кроме этих двух или же не могут? Если не
могут, то это нелепо; если же могут, то какая именно десятка будет состоять
из них? Ведь в десятке нет другой десятки, кроме нее самой. Но вместе с тем
[для них] необходимо и то, чтобы четверка слагалась не из случайных двоек,
ибо неопределенная двоица, по их мнению, восприняв определенную двойку,
создала две двойки, так как она была удвоительницей того, что восприняла.
Далее, как это возможно, чтобы двойка [-эйдос] была чем-то самосущим помимо
своих двух единиц и тройка - помимо своих трех единиц? Ведь либо одно будет
причастно другому, подобно тому как "бледный человек" существует помимо
"бледного" и "человека" (он причастен и тому и другому), либо [указанное
различие будет иметься], поскольку одно есть некоторое видовое отличие
другого, как, например, "человек" помимо "живого существа" и "двуногого".
Кроме того, одни вещи образуют единое через соприкосновение, другие - через
смешение, третьи - положением [в пространстве]; [между тем] ничего такого
не может быть у единиц, из которых состоят [принадлежащие к эйдосам] двойка
и тройка; но так же как два человека не есть что-то одно помимо обоих, так
с необходимостью и единицы. И оттого, что единицы неделимы, не создается
различия между ними: ведь и точки неделимы, однако же пара точек ничего
другого не представляет собой, кроме двух точек.
Так же не должно остаться незамеченным и то, что при таком взгляде
приходится принимать предшествующие и последующие двойки, и таким же
образом и у остальных чисел. В самом деле, допустим, что двойки, входящие в
четверку, сосуществуют, но они предшествуют тем двойкам, которые входят в
восьмерку; и как двойка породила их, так и они породили те четверки,
которые входят в самое-по-себе-восьмерку; так что если первая двойка -
идея, то и эти двойки будут некоторыми идеями То же можно сказать и о
единицах. А именно: единицы, которые входят в первую двойку, порождают те
четыре единицы, которые входят в четверку, так что все единицы оказываются
идеями, и идея будет составляться из идей. Поэтому ясно, что и то, идеями
чего им случается быть, будет составным, как, например, если сказать, что
живые существа составляются из живых существ, если существуют их идеи.
И вообще проводить каким-то образом различие между единицами - это
нелепость и вымысел (под вымыслом я разумею натяжку в предположении). В
самом деле, мы не видим, чтобы единица отличалась от единицы по количеству
или по качеству, и необходимо, чтобы одно число было либо равным, либо
неравным [другому числу],-как всякое [вообще], так и особенно состоящее из
отвлеченных единиц, так что если оно не больше и не меньше [другого], то
оно равно [ему]. Мы предполагаем, что равное и вообще неразличимое в числах
- одно и то же. Если же это не так, то даже двойки, входящие в
самое-по-себе-десятку, не будут неразличимыми, хотя они и равны между
собой, ибо, говоря об их неразличимости, какую [особую] причину можно было
бы указать для этого?
Далее, если всякая единица составляет вместе со всякой другой единицей две,
то единица из самой-по-себе-двойки и единица из самой-по-себе-тройки
составят вместе двойку из различающихся между собой единиц; [спрашивается],
будет ли эта двойка предшествующей или последующей по отношению к тройке?
По-видимому, более необходимо, чтобы она предшествовала. Ведь одна из ее
единиц была вместе с тройкой, а другая - вместе с двойкой. И мы со своей
стороны предполагаем, что вообще одно и одно, равны они или неравны,
составляют два, например: благо и зло, человек и лошадь; а те, кто
придерживается указанных взглядов, утверждают, что и две единицы не
составляют два.
Равным образом странно, если сама-по-себе-тройка не есть большее число, чем
сама-по-себе-двойка; если же оно большее число, то ясно, что в нем
содержится и число, равное двойке, а значит, это последнее неотличимо от
самой-по-себе-двойки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85