Ведь если мы разберем это, нам в то же время станет ясно и то, что мы как о
способном говорим не только о том, чему от природы свойственно приводить в
движение другое пли быть приведенным в движение другим (будь то вообще или
определенным образом), но и в другом смысле, из-за которого мы и разобрали
указанные раньше значения способности. Итак, действительность - это
существование вещи не в том смысле, в каком мы говорим о сущем в
возможности (а как о сущем в возможности мы говорим, например, об
[изображении] Гермеса, что оно в дереве, и о половинной линии, что она в
целой линии, потому что ее можно отнять, и точно так же и того, кто [в
данное время] не исследует, мы признаем сведущим, если он способен
исследовать), а в смысле осуществления. То, что мы хотим сказать,
становится в отдельных случаях ясным с помощью наведения, и не следует для
каждой вещи искать определения, а надо сразу замечать соответствие, а
именно: как строящее относится к способному строить, так бодрствующее
относится к спящему и видящее к закрывающему глаза, но обладающему зрением,
выделенное из материи к этой материи, обработанное к необработанному. И в
этом различии одна сторона пусть означает действительность, другая -
возможное. Не обо всем говорится в одинаковом смысле, что оно есть в
действительности, разве только в смысле соответствия одного другому, а
именно: как одно находится в другом или относится к другому, так третье
находится в четвертом или относится к четвертому, ибо одни относятся другу
к другу, как движение относится к способности, другие - как сущность к
какой-нибудь материи.
А о беспредельном, пустом и другом тому подобном говорят как о возможном и
действительном по в том смысле, в каком говорят о большинстве вещей,
например о видящем, идущем и видимом. О только что перечисленном можно
иногда говорить истину и без оговорок (ведь видимое - это, с одной стороны,
то, что видят, а с другой - то, что можно видеть); беспредельное же
существует в возможности не в том смысле, что оно когда-то будет
существовать отдельно в действительности, оно таково лишь для познания. Из
того, что делению нет конца, следует, что действительность [у
беспредельного] имеется в возможности, но не следует, что беспредельное
существует отдельно.
Ни одно из действий, имеющих предел, не есть цель, а все они направлены на
цель, например цель похудания - худоба; но когда худеющий находится в таком
движении, которое происходит не ради похудания, это движение не действие
или по крайней мере не законченное действие (ибо оно не есть цель); но если
в движении заключена цель, то оно и есть действие. Так, например, человек
видит - и тем самым увидел, размышляет - и тем самым размыслил, думает - и
тем самым подумал (но нельзя сказать, что он учится - п тем самым научился
или лечится - и тем самым вылечился) ; и он живет хорошо - п тем самым ужо
жил хорошо, он счастлив - и тем самым уже был счастлив. Иначе действие это
уже должно было бы когда-нибудь прекратиться, так, как когда человек
худеет; здесь это не так, а, [например], он живет - и уже жил. Поэтому
первые надо называть движениями, вторые - осуществлениями. Ведь всякое
движение незакончено - похудание, учение, ходьба, строительство; это,
разумеется, движения и именно незаконченные. Ибо неверно, что человек в
одно и то же время идет и уже сходил, строит дом и уже построил его,
возникает и ужо возник или двигается и уже подвинулся,- все это разное, и
также разное "движет" и "подвинул". Но одно и то же существо в то же время
увидело и видит, а также думает и подумало. Так вот, такое действие я
называю осуществлением, а то - движением. Таким образом, из этих и им
подобных рассуждений должно быть нам ясно, что такое сущее в
действительности и каково оно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
А когда та или другая вещь есть в возможности и когда нет,- это надо
выяснить: ведь не в любое время она в возможности. Например, есть ли земля
человек в возможности или нет, а скорее, когда она уже стала семенем? А
может быть, даже и не тогда, так же как и врачебным искусством или в силу
стечения обстоятельств не может быть излечено все что угодно, а имеется
нечто способное к этому, а таково здоровое и возможности. То, что из сущего
в возможности становится действительным через замысел, можно определить
так: оно то, что возникает по воле [действующего], если нет каких-либо
внешних препятствий; а там, у выздоравливающего, [возможность переходит в
действительность], когда нет никаких препятствий в нем самом; точно так же
дом в возможности: если ничто из того, что относится к нему, т. е. в
материале, не мешает этому материалу стать домом и нет ничего, что надо
было бы прибавить, или убавить, или изменить,- то это дом в возможности; и
одинаково обстоит дело и со всем остальным, у чего начало возникновения
находится вовне. А там, где начало возникновения имеется в самом
[возникающем], в возможности есть то, что при отсутствии каких-либо внешних
препятствий станет сущим в действительности через себя; например, семя еще
не есть человек в возможности (ему надо попасть во что-то другое и
преобразоваться). Когда же нечто благодаря тому, что оно имеет начало в
самом себе, оказывается способным перейти в действительность, оно уже
таково в возможности; а семя, как мы о нем говорили раньше, нуждается в
другом начале, подобно тому как земля не есть еще изваяние в возможности
(ведь только изменившись, она станет медью).
Когда мы о чем-то говорим, что оно не вот это, а из такого-то материала
(например, ящик не дерево, а деревянный и дерево не земля, а из земли, а
земля в свою очередь, если с ней так же обстоит дело, есть не что-то
другое, а из чего-то другого), тогда, по-видимому, всегда в возможности
(без оговорок) последующее. Так, например, ящик не земляной и не земля, а
деревянный, ибо дерево есть ящик в возможности, и оно материя ящика: дерево
вообще есть материя ящика вообще, а материя этого вот ящика - вот это
дерево. Если же есть нечто первое, о чем уже не говорится со ссылкой на
другое как о сделанном из этого другого, то оно первая материя; так,
например, если земля - из воздуха, а воздух не огонь, а из огня, то огонь -
первая материя, которая не есть определенное нечто. Ведь то, о чем
сказывают, т. е. субстрат, различают именно по тому, есть ли он
определенное нечто или нет; например, субстрат для состояний - это человек,
т. е. тело и душа, а состояния - это образованное, бледное (когда у кого-то
имеется образованность, он называется не образованностью, а образованным, и
человек - не бледностью, а бледным, также не хождением или движением, а
идущим или движущимся, подобно тому как выше говорилось о сделанном из
какого-то материала). Итак, там, где дело обстоит таким образом, последний
[субстрат] - сущность; а там, где это не так, а сказываемое есть некая
форма и определенное нечто, последний [субстрат] есть материя и
материальная сущность. Выходит, таким образом, что правильно то, что
сделанное из чего-то называется по материалу и по состояниям, ибо и то и
другое есть нечто неопределенное. Таким образом, когда надо говорить, что
нечто есть в возможности, и когда нет,- об этом сказано.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Так как выяснено, во скольких значениях говорится о том, что первое, или
предшествует, то очевидно, что действительность, или деятельность, первое
возможности, или способности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85