Динко склонился над английской картой. В течение каких-нибудь десяти секунд он в напряженном безмолвии шарил по ней острым взглядом, а из-за его спины в карту скромно и почтительно заглядывал Данкин. Затем Динко поставил указательный палец на карту, и все услышали его голос, мягкий и приветливый, как будто слова его были обращены только к Шишко:
– Вот станция… Близ нее шоссе уходит в сторону от железнодорожной линии и огибает холм, вершина которого может служить для нас позицией.
– На каком он расстоянии от станции? – спросил Шишко.
– Немного больше чем в километре.
– Далеко! – Шишко озабоченно нахмурился. – Тем, кому придется защищать шоссе, нелегко будет отойти в случае необходимости – запросто в окружение попадешь.
– То же можно сказать относительно моста… Пространство между исходной позицией и холмом может обстреливаться со станции. Значит, люди должны покинуть шоссе до рассвета.
– Так! – Шишко напряженно думал. – Но бой с охраной станции и бензохранилища может затянуться. Нам придется прервать его с наступлением дня. И если до этого мы не успеем поджечь бензин, все жертвы окажутся напрасными.
В глазах Динко загорелся холодный огонь.
– В таком случае бой прекращать не следует, а людьми, которые будут защищать шоссе, придется пожертвовать, – проговорил он спокойно.
– Это нелегко, – негромко сказал Шишко. – Тяжело умирать, когда дело идет к концу.
На это Динко не отозвался.
– Шоссе могут занять греки, – заметил он немного погодя.
– Нет! – Шишко покачал головой. – Фланги мы должны обеспечить своими людьми.
Они вполголоса обменялись еще несколькими словами.
– О чем говорят господа? – спросил англичанин.
– Обсуждают ваше предложение, – ответила Варвара.
– Скажите пм, что медлить нельзя. Налет надо осуществить до наступления ночи.
Капитан Джинс зажег потухшую сигарету и сам заметил, что это движение выдало его нервозность, не ускользнувшую от внимания Динко. Негромкий разговор между командиром и политкомиссаром внушал подозрение, и англичанином овладело предчувствие опасности. «Мне страшно, – сознавал он со стыдом. – Я боюсь этих людей».
– Мы принимаем ваше предложение, – неожиданно заявил Шишко.
Варвара перевела его слова, и капитан Джинс облегченно вздохнул. Но, довольный своим успехом, он не заметил, что Шишко дал какой-то знак двум вооруженным до зубов партизанам, которые стояли поблизости.
Все произошло так неожиданно, что капитан Джинс даже не успел принять позу невозмутимого хладнокровия, которая должна отличать англичан от первобытных жителей Ближнего Востока. В следующее мгновение с белым, как парафин, перекошенным лицом капитан Джинс почувствовал, что один из угрюмых типов легко завел ему руки за спину, а другой бесцеремонно снял с него автомат. Прошел еще миг, и капитан Джинс увидел ужас на лице грека, а в следующую секунду грек в панике пустился бежать вниз по склону, что, конечно, было ошибкой. Англичанин услышал сухой треск автомата, заглушивший хриплый, пронзительный вопль умирающего. Потом наступила тишина. Капитан Джинс вдруг почувствовал, что к нему возвращается самообладание. Он опять превратился в истого британца.
– Что это значит? – спросил он, бросив строгий и негодующий взгляд на Динко, чей автомат еще дымился. – По какому праву вы совершили это убийство?
Но никто не понял вопроса. Потрясенная, Варвара была не в силах переводить. Динко спокойно стряхнул с рукава гимнастерки пустую блестящую гильзу.
– Объясни этому болвану, что мы не дураки, – обернулся он к Варваре.
Но Варвара все еще дрожала и не могла вымолвить ни слова. Она видела, как двое людей Динко волокут тело грека.
– Еще дышит, – сказал одни из них. – Будете его допрашивать?
– Нет, – ответил Шишко. – Ни к чему.
Люди, тащившие умирающего, положили его в стороне. Грек еще хрипел, на губах у него выступила кровавая пена, а на спине – линия темных пятен, которые росли и быстро сливались одно с другим на рубашке. Потом руки и ноги его затрепетали и вытянулись. Грек скончался.
«Конец, – подумал капитан Джинс. – Провал… Старый толстяк прикинулся простаком – перехитрил меня, заставив прийти сюда во второй раз. А этот тип, очевидно, человек образованный, умеет пользоваться картой. Во всяком случае, он хладнокровен, реакция у него быстрая, превосходно владеет оружием. Будь ou на месте грека, он уж по растерялся бы». Капитан Джинс услышал глухой печальный шум сосен. «Такие типы мне нравятся!.. – думал он. – Их можно встретить всюду, у всех народов, и, в сущности, это они играют главные роли в жизни! Мне нравится даже этот страдающий одышкой одноглазый толстяк, который ничего не смыслит в военных картах! Но ты не сумел ничего сделать, капитан Майкл Джинс! Ты никудышный и дерзкий мальчишка, возомнивший, что способен совершить подвиг, хотя тебя предупреждали, что план твой опасен, а иметь дело с этими болгарами не так-то просто. И что хуже всего, ты не смог овладеть своими нервами и перепугался, как баба. Посмотрим, как ты будешь держаться дальше».
Капитал Джинс ощутил прилив сил, холодную и твердую решимость держаться безупречно. Способность брать себя в руки сохранилась у него с детства. Это была внутренняя дисциплина, к которой его терпеливо приучала мать – дочь пастора и вдова полковника, умершего в Индии. Он взглянул на Варвару и сухо спросил:
– Вы будете переводить?
– Да, – ответила Варвара.
В голосе ее звучало волнение. Она протянула руку Шишко и глухо проговорила:
– Дай мне воды!..
Шишко подал ей флягу.
– Спроси у него, что это был за человек, – сказал он.
– Грек, – лаконично ответил капитан Джинс.
– Почему он побежал?
– Вероятно, он провокатор и фашист.
– Где вы с ним познакомились?
– В одном греческом отряде.
– Каком отряде?
– В коммунистическом, – спокойно солгал капитан Джинс.
За свою жизнь Шишко пришлось не однажды побывать в роли подследственного, в потому он недурно владел техникой допроса.
– Где этот отряд действовал? – спросил он, вытерев рукой потный лоб.
– Не могу вам сказать, – ответил капитан Джинс – Это военная тайна английского командования.
– Раз вы пришли к нам, вы не сомневаетесь, что мы коммунисты… А значит, можете открыть нам эту тайну.
Варвара перевела слова Шишко. но англичанин отрицательно покачал головой.
– Вы отказываетесь ответить, но это не в ваших интересах – это ухудшает ваше положение… Мы будем обращаться с вами как с врагом.
Капитан Джипе взглянул на него с легким волнением. именно этого момента он ждал, чтоб бросить свою последнюю карту – поставить противника перед неизвестностью.
– Отряд действует на Круша-Планине, – сказал он.
– А вы знаете его командира?
– Знаю.
– Давно познакомились?
Капитан Джинс помедлил с ответом: «У этого типа талант следователя», – неспокойно подумал он. Потом сказал:
– Неделю назад.
– Можете рассказать нам о нем подробно?
– Могу, – сказал англичанин. – Зовут его Зафирис. Он – рабочий-металлист, бывший доброволец, сражался в Испании. Хорошо говорит по-испански и по-французски.
– Совершенно верно! – Единственный глаз Шишко мрачно блеснул. – Но Зафирис и его отряд два месяца тому назад были окружены и перебиты белыми андартами.
Капитан Джинс усмехнулся. Оп тешился своим самообладанием, как кокетливая женщина перед зеркалом – своей красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251