Мужественный и
честный Телль не кривит душой перед сильной стороной. \
Его протест проявляется и в той правде, которой он но- j
каутирует Геслера. Вторая стрела, говорит Телль, должна
была поразить Геслера, если бы отец попал не в яблоко,
а в сына.
И тогда наместник срывается. Не выдержав поединка ;
с представителем попранной его сапогом страны, он при-
казывает - забыв про свое обещание простить Телля -
схватить смельчака и "упрятать" его в тюрьму да.пона-
дежнее, как самого опасного бунтовщика.
И вот теперь-то Телль "распрямляет плечи" народного
героя.
Он совершает свой исторический подвиг - посылает;
стрелу в сердце тирана. Решение Телль принимает не-
посредственно под влиянием событий. С небывалой от-
вагой покинув корабль Геслера, который нес его к тюрь-
ме, к гибели, он осознает необходимость возмездия, т.е.
уничтожения наместника. Ни с кем не советуется этот
мужественный человек, ни минуты не колеблется. Под-
жидая Геслера, который должен проехать у подножия
горы, где находится Телль, он - любопытная деталь: спо-
койно и приветливо разговаривая с горцами - пронзает
из арбалета злое сердце жестокого человека.
Всходы унижения всегда вырастают, они не гибнут и
способны стрелять в своих сеятелей.
219
Закон "расставания с правдой"
Двигаясь по дороге своей жизни, люди подвержены
закону "смены приобретений" и закону "оставления ис-
пользованного". Они вырастают из прежних своих одежд
и расстаются с привычками и иллюзиями возраста. Каж-
дое новое дело несет им приобретение нового опыта, и
их очередные взгляды заступают на место предшество-
вавших, В этом смысле мы переживаем в самих себе и
назначение на должность, и возведение на престол, и свер-
жение. Мы переживаем и триумф наших войск, и униже-
ние поражения. Все это в нас, при нас, всегда с нами. Не
исключение из этого ряда и "правда".
Еслм"шраяду" определит> как желание быт> усл>х-
шаниым и безоговорочно принятым в своих утвержде-
ниях, заверениях, призывах, то любая правда - это этап
в нашей жизни, а вовсе не некая метафизическая или
мифическая Она. которой люди должны служит> и отда-
вать свои сердца, подобно любви к Богу. ~?
Об одном кардинале известно следующее: после из-
брания папы он подошел к святому отцу и сказал: "Итак,
вы избраны в папы; вы в последний раз услышите правду;
всеобщие знаки уважения обольстят вас, и вы станете
П. С. Таранов
считать себя великим человеком. Помните, что до возве-
дения в папы вы были лишь невеждой и упрямцем. Про-
щайте, я стану вам поклоняться".
Он, этот кардинал, умел смотреть в корень и этим своим
высказыванием по мудрости превосходит царя Соломона.
220
Закон расширения опыта
"Поездки учат".
(Японская поговорка)
Можно прочитать целую книгу и не понят>, о чем
она.. Можно битый час слушать лекцию и не уловить
содержания речи. Можно долго чем-то заниматься и не
понимать ни сути дела, ни его смысла.
Но достаточно бывает строчки, предложения, корот-
кой встречи, мимолетного эпизода, и все прожитое,
выслушанное, сделанное вдруг выстраивается в понят-
ный, осмысленный ряд.
Что же это за чудесные формователи нашего опыта?
Неужели какая-то там"мелочъ " может так ясно обрисо-
вать целое?
Такой удивителйноспю обладает опыт, только не
свой, а чужой. Оказывается, чужие достижения, взгля-
ды, умения, если иж много и они непрерывны в своем
направленном на нас потоке, если знакомство с ними
широкомасштабно и часто, способны так пересечься с
нашим опытом, делом, мыслью, что, пересекая, не пе-
речеркивают,,наше", а, напротив, поднимают его, как
это делает встречный поток воздуха, поравнявшись с
крыльями самолета. "
Разным историям на сей счет числа нет. Но мне запом-
нилась та, что рассказана была писателем Александром
Михайловичем Алешкиным. Буквально за год до развала
Секреты поведения людей
Союза пришлось ему сопровождать делегацию японцев.
На одном из самых крупных в городе заводов, а дело
было во Владикавказе, они шли мимо Доски почета, когда
руководитель делегации, замедлив шаг, что-то прогово-
рил остальным, и они замерли перед взятыми в рамки
портретами и низко склонили головы.
"Я подумал сперва: вот кто почитает мастерство! -
говорит Алешкин. - Растрогался и заодно тоже как бы
слегка поклонился: вот, мол, у кого и тут нам надо учить-
ся - у японцев!.. Ну и как бы в знак признательности,
что ли в знак благодарности по отношению к гостям,
уточняю: а почему это незнакомых вам людей вы решили
почтить?.. А руководитель и говорит: "Ведь они умерли?..
А мы свято чтим память об ушедших в иной мир!" - "Да
нет же! - я ему объясняю. - Они, слава Богу, живы...
Просто эти люди хорошо работают, поэтому их портре-
ты тут и висят! " Тогда он с японской своей дотошностью
пересчитал портреты - их двадцать четыре набралось, а
потом спрашивает: "А сколько всего рабочих на этом
заводе?" Отвечаю ему: семь тысяч, мол. Он спрашивает:
"И что - остальные шесть тысяч девятьсот семьдесят
шесть рабочих трудятся плохо?"
Вот как мы с вами, читатель, выходит, странно жили,
если со стороны посмотреть.
Жизнь соприкоснула меня в молодые годы с Павлом
Васильевичем Копниным, доктором философских наук,
известным советским гносеологом, специалистом по те-
ории науки. Это от него я впервые услышал быль о посе-
щении философского факультета Московского государ-
ственного университете им, М. В. Ломоносова делегацией
индийских ученых. Почти всю неделю длился их визит.
Все прошло удачно: и Москва понравилась, и пытливые
студенты. Одного только не смогли осилить гости. О чем
откровенно и сказали. "У вас, - говорили они, - все
хорошо поставлено и обеспечено. Много нужных кафедр
- этики, логики, истории философии и т.д. Но это ведь
философский факультет. А философия есть любовь к
П. С. Таранов
мудрости. Любовь! Так отчего же у вас нет как бы глав-
ной кафедры, кафедры любви?
Ничего не смогли ответить им наши маститые, обве-
шанные званиями преподаватели. Растерялись. Сникли.
Вопрос, что называется, был действительно "интересным".
Кафедр любви на факультетах университетов так и не
появилось. Ни в СССР, ни после него. Но мне почему-то
эта история сильно врезалась в память. Хоть я отнюдь и
не причастен к ней, но живу я с тех пор с ощущением
какого-то странно-тревожащего смятения...
221
Закон "реальности
Для человека реально вовсе не то, что он видит, а
то, что он видит тогда, когда видит. ~?
Знание главного самостоятельно достраивает в нас и
для нас какое угодно второстепенное, даже без его при-
сутствия и наличия. Однако обратное невозможно. Вот
почему идея способна заменить человеку мир, в то время
как одного только мира человеку никогда не достаточно.
Кстати, благодаря этому психологическому обстоятель-
ству возможно искусство, ибо оно "вклинивается" в вос-
приятие, тем самым превращая свои "фантомы" в "дей-
ствительность" .
И надо же! Это вполне исчерпывает весь наш запрос.
в потребности, определим совокупно так эту сферу, реа-
литета.
Нижеследующая история передается в Московском
Художественном театре от поколения к поколению как
эстафета.
Когда Антон Павлович Чехов во второй раз пришел на
репетицию своей "Чайки" (это случилось II сентября 1898 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
честный Телль не кривит душой перед сильной стороной. \
Его протест проявляется и в той правде, которой он но- j
каутирует Геслера. Вторая стрела, говорит Телль, должна
была поразить Геслера, если бы отец попал не в яблоко,
а в сына.
И тогда наместник срывается. Не выдержав поединка ;
с представителем попранной его сапогом страны, он при-
казывает - забыв про свое обещание простить Телля -
схватить смельчака и "упрятать" его в тюрьму да.пона-
дежнее, как самого опасного бунтовщика.
И вот теперь-то Телль "распрямляет плечи" народного
героя.
Он совершает свой исторический подвиг - посылает;
стрелу в сердце тирана. Решение Телль принимает не-
посредственно под влиянием событий. С небывалой от-
вагой покинув корабль Геслера, который нес его к тюрь-
ме, к гибели, он осознает необходимость возмездия, т.е.
уничтожения наместника. Ни с кем не советуется этот
мужественный человек, ни минуты не колеблется. Под-
жидая Геслера, который должен проехать у подножия
горы, где находится Телль, он - любопытная деталь: спо-
койно и приветливо разговаривая с горцами - пронзает
из арбалета злое сердце жестокого человека.
Всходы унижения всегда вырастают, они не гибнут и
способны стрелять в своих сеятелей.
219
Закон "расставания с правдой"
Двигаясь по дороге своей жизни, люди подвержены
закону "смены приобретений" и закону "оставления ис-
пользованного". Они вырастают из прежних своих одежд
и расстаются с привычками и иллюзиями возраста. Каж-
дое новое дело несет им приобретение нового опыта, и
их очередные взгляды заступают на место предшество-
вавших, В этом смысле мы переживаем в самих себе и
назначение на должность, и возведение на престол, и свер-
жение. Мы переживаем и триумф наших войск, и униже-
ние поражения. Все это в нас, при нас, всегда с нами. Не
исключение из этого ряда и "правда".
Еслм"шраяду" определит> как желание быт> усл>х-
шаниым и безоговорочно принятым в своих утвержде-
ниях, заверениях, призывах, то любая правда - это этап
в нашей жизни, а вовсе не некая метафизическая или
мифическая Она. которой люди должны служит> и отда-
вать свои сердца, подобно любви к Богу. ~?
Об одном кардинале известно следующее: после из-
брания папы он подошел к святому отцу и сказал: "Итак,
вы избраны в папы; вы в последний раз услышите правду;
всеобщие знаки уважения обольстят вас, и вы станете
П. С. Таранов
считать себя великим человеком. Помните, что до возве-
дения в папы вы были лишь невеждой и упрямцем. Про-
щайте, я стану вам поклоняться".
Он, этот кардинал, умел смотреть в корень и этим своим
высказыванием по мудрости превосходит царя Соломона.
220
Закон расширения опыта
"Поездки учат".
(Японская поговорка)
Можно прочитать целую книгу и не понят>, о чем
она.. Можно битый час слушать лекцию и не уловить
содержания речи. Можно долго чем-то заниматься и не
понимать ни сути дела, ни его смысла.
Но достаточно бывает строчки, предложения, корот-
кой встречи, мимолетного эпизода, и все прожитое,
выслушанное, сделанное вдруг выстраивается в понят-
ный, осмысленный ряд.
Что же это за чудесные формователи нашего опыта?
Неужели какая-то там"мелочъ " может так ясно обрисо-
вать целое?
Такой удивителйноспю обладает опыт, только не
свой, а чужой. Оказывается, чужие достижения, взгля-
ды, умения, если иж много и они непрерывны в своем
направленном на нас потоке, если знакомство с ними
широкомасштабно и часто, способны так пересечься с
нашим опытом, делом, мыслью, что, пересекая, не пе-
речеркивают,,наше", а, напротив, поднимают его, как
это делает встречный поток воздуха, поравнявшись с
крыльями самолета. "
Разным историям на сей счет числа нет. Но мне запом-
нилась та, что рассказана была писателем Александром
Михайловичем Алешкиным. Буквально за год до развала
Секреты поведения людей
Союза пришлось ему сопровождать делегацию японцев.
На одном из самых крупных в городе заводов, а дело
было во Владикавказе, они шли мимо Доски почета, когда
руководитель делегации, замедлив шаг, что-то прогово-
рил остальным, и они замерли перед взятыми в рамки
портретами и низко склонили головы.
"Я подумал сперва: вот кто почитает мастерство! -
говорит Алешкин. - Растрогался и заодно тоже как бы
слегка поклонился: вот, мол, у кого и тут нам надо учить-
ся - у японцев!.. Ну и как бы в знак признательности,
что ли в знак благодарности по отношению к гостям,
уточняю: а почему это незнакомых вам людей вы решили
почтить?.. А руководитель и говорит: "Ведь они умерли?..
А мы свято чтим память об ушедших в иной мир!" - "Да
нет же! - я ему объясняю. - Они, слава Богу, живы...
Просто эти люди хорошо работают, поэтому их портре-
ты тут и висят! " Тогда он с японской своей дотошностью
пересчитал портреты - их двадцать четыре набралось, а
потом спрашивает: "А сколько всего рабочих на этом
заводе?" Отвечаю ему: семь тысяч, мол. Он спрашивает:
"И что - остальные шесть тысяч девятьсот семьдесят
шесть рабочих трудятся плохо?"
Вот как мы с вами, читатель, выходит, странно жили,
если со стороны посмотреть.
Жизнь соприкоснула меня в молодые годы с Павлом
Васильевичем Копниным, доктором философских наук,
известным советским гносеологом, специалистом по те-
ории науки. Это от него я впервые услышал быль о посе-
щении философского факультета Московского государ-
ственного университете им, М. В. Ломоносова делегацией
индийских ученых. Почти всю неделю длился их визит.
Все прошло удачно: и Москва понравилась, и пытливые
студенты. Одного только не смогли осилить гости. О чем
откровенно и сказали. "У вас, - говорили они, - все
хорошо поставлено и обеспечено. Много нужных кафедр
- этики, логики, истории философии и т.д. Но это ведь
философский факультет. А философия есть любовь к
П. С. Таранов
мудрости. Любовь! Так отчего же у вас нет как бы глав-
ной кафедры, кафедры любви?
Ничего не смогли ответить им наши маститые, обве-
шанные званиями преподаватели. Растерялись. Сникли.
Вопрос, что называется, был действительно "интересным".
Кафедр любви на факультетах университетов так и не
появилось. Ни в СССР, ни после него. Но мне почему-то
эта история сильно врезалась в память. Хоть я отнюдь и
не причастен к ней, но живу я с тех пор с ощущением
какого-то странно-тревожащего смятения...
221
Закон "реальности
Для человека реально вовсе не то, что он видит, а
то, что он видит тогда, когда видит. ~?
Знание главного самостоятельно достраивает в нас и
для нас какое угодно второстепенное, даже без его при-
сутствия и наличия. Однако обратное невозможно. Вот
почему идея способна заменить человеку мир, в то время
как одного только мира человеку никогда не достаточно.
Кстати, благодаря этому психологическому обстоятель-
ству возможно искусство, ибо оно "вклинивается" в вос-
приятие, тем самым превращая свои "фантомы" в "дей-
ствительность" .
И надо же! Это вполне исчерпывает весь наш запрос.
в потребности, определим совокупно так эту сферу, реа-
литета.
Нижеследующая история передается в Московском
Художественном театре от поколения к поколению как
эстафета.
Когда Антон Павлович Чехов во второй раз пришел на
репетицию своей "Чайки" (это случилось II сентября 1898 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107