В августе 1651 г.
офицерский Совет подает петицию в парламент, в кото-
рой помимо требований о выплате армии задолженности
значилось проведение реформы права, уничтожение цер-
ковной десятины (требование о назначении даты своего
"самороспуска" и новых выборов было по настоянию
Кромвеля опущено). Но как он впоследствии признал, он
пользовался всяким удобным случаем, чтобы напомнить
"охвостью" о необходимости положить предел своей влас-
ти. Только под большим нажимом оно назначило срок
своего роспуска - ноябрь 1654 г. Однако в проекте "из-
Секреты поведения людей
бирательного закона" предусматривалось, что члены До-
лгого парламента не подлежат переизбранию, а должны
автоматически войти в состав не только нового парла-
мента, но и всех других будущих парламентов: это - во-
первых. И во-вторых, что только "охвостью" принадле-
жало право впредь устанавливать "законность" избра-
ния того или иного члена парламента.
Кромвель добивался изменения этого проекта. Когда
же лидеры парламента убедились в том, что армейская
верхушка не согласится на подобный закон, они решили
провести его за ее спиной. Заверив Кромвеля, что пока
не будут принимать никакого решения по этому вопросу,
они на следующий день, воспользовавшись его отсутстви-
ем в палате, в спешном порядке принялись обсуждать
законопроект, с тем чтобы сделать его законом. Узнав о
таком вероломстве парламента, Кромвель пришел в бе-
шенство. В чем был (в домашнем черном кафтане и се-
рых чулках), он отправился в парламент, не забыв захва-
тить с собой несколько десятков мушкетеров. Он вошел
туда, сел рядом с Гаррисоном. О том, что было дальше,
красочно повествует Ледлоу в своих мемуарах.
"Кромвель... сказал ему, что надо распустить парла-
мент и что нужно это сделать сейчас. Гаррисон возразил,
что дело это большое и трудное и что нужно хорошенько
его обсудить. "Вы правы", - ответил генерал и еще око-
ло четверти часа сидел молча. Затем, когда был постав-
лен вопрос об утверждении законопроекта, Кромвель шеп-
нул ему: "Теперь пора, я должен это сделать" - и, вне-
запно встав с места, произнес речь". О ее содержании
дает представление тот же мемуарист: "Он осыпал пар-
ламент самыми грубыми упреками, обвиняя его членов в
том, что они не пожелали сделать что-либо для общес-
твенного блага, отстаивают корыстные интересы пресви-
терйан и юристов, являющихся пособниками тирании и
угнетения; обвиняя их в намерении навсегда сохранить
за собой власть...
П. С. Таранов
После этого он сказал, что Господь отрекся от них и
избрал своим орудием других людей, более достойных,
чтобы совершить его дело. Он говорил с такой страстью
и воодушевлением, словно обезумел. Сэр Питер Уэнтворт
встал с места, чтобы ответить ему, и сказал ему, что он
впервые слышит такие неподобающие для парламента
речи и что это тем более ужасно, что их произносит слуга
парламента...
Пока он говорил, генерал вышел на середину зала и,
продолжая свою бессвязную речь, крикнул: "Довольно,
довольно, я положу конец вашей болтовне". Затем, рас-
хаживая по залу вперед и назад, как сумасшедший, и
топая ногами, он воскликнул: "Вы полагаете, что это не
парламентский язык, я согласен с вами, но вы и не може-
те ожидать от меня иного языка. Вы не парламент, я го-
ворю вам, что вы не парламент, я положу конец вашим
заседаниям", - и, обратившись к Гаррисону, он прика-
зал: "Позовите их сюда". После этого полковник Уортли
вошел в зал с двумя шеренгами мушкетеров. Когда сэр
Генри Вэн заметил это, он громко крикнул с места: "Это
нечестно, это противно морали и общепринятой нрав-
ственности!" Тогда Кромвель обрушился на него: "Ах,
сэр Генри Вэн, сэр Генри Вэн! Боже, избави меня от сэра
Генри Вэна", Затем, не называя имен, но указывая паль-
цем так, чтобы легко можно было догадаться, о ком речь
идет, Кромвель обвинял одного в пьянстве, другого - во
взяточничестве, третьего - в безнравственности. Спи-
кер отказался покинуть свое место, "пока его не прину-
дят к этому силой". Кромвель крикнул: "Уведите его!".
"Сэр, - сказал подошедший к нему Гаррисон, - я помо-
гу вам". Спикер взял его за руку и сошел с места. После
этого Кромвель приказал очистить палату от всех чле-
нов. "Вы вынудили меня на это, - сказал он им вдогонку,
- ибо я день и ночь молил Господа, чтобы он лучше убил
меня, чем заставил сделать это". Кромвель подошел к
секретарю и, выхватив у него заготовленный акт о ро-
Секреты поведения людей
спуске палаты, сунул его себе под шляпу. Ему в глаза
бросилась лежавшая на столе булава - символ власти
спикера. "Что нам делать с этой безделушкой?" - "Уне-
сите ее прочь!" Когда все было закончено, Кромвель
приказал запереть двери и отправился домой. Это про-
изошло 20 апреля 1652 г.
Вечером того же дня судьбу парламента разделил и
избранный им Государственный совет. Напрасно его пред-
седатель Бредшоу - судья, объявивший Карлу 1 смерт-
ный приговор, пугал Кромвеля "опасными последствия-
ми", когда о содеянном узнает страна. Между тем эта
весть в народе была встречена с большим удовлетворе-
нием, как доносил домой венецианский посол: "Ни одна
собака даже не тявкнула".
(М. А. Барг. Великая Авгдийская революция)
Оливер Кромвель разгоняет Долгий парламент
П. С. Таранов
225
Закон " рикошета"
Если вы спорите, раздражаетесь и
возражаете, вы можете иногда одержать
победу, но победа эта будет бессмыс-
ленной, ибо вы никогда не добьетесь
расположения вашего противника.
(Бенджамин Франклин)
За усилием опровержения почему-то обычно
следует опровержение усилия.
Активность людей есть то, что импульсирует и движет
их к цели, обеспечивает возможность достижения заду-
манного результата, будь то успех в делах или победа над
другим человеком. Но - и это до сих пор ускользало от
"практической" констатации - активность не одномер-
на, не так проста и уж никак не однозначна, хотя именно
последнее всего ближе к обыденному восприятию.
В активности (да!) наличествует то, что я бы определил
как "выпрыгивание последствий". То есть, говоря иначе,
в ней, изначально, имманентно, сокрыта компонента уп-
ругого возврата.
Для контактных ситуаций (и пока, сужая сферу приме-
нимости, будем говорить только о них) это означает, что
вовлечение наших усилий вперевес над другим челове-
ком ощущается той стороной не как давящий ее наш
потенциал, а исключительно как перевес.
И вот тут-то кроется самое главное. Перевес не спосо-
бен усваиваться. Для любого человека он инороден и всегда
представлен знаком неприятной чужеродности. Пото-
му отвергается, меняя свой вид и значение. Во-первых,
включается любопытный механизм отражения, особен-
ный тем, что чем больше потенциал интеллекта в "пря-
Секреты поведения людей
мом попадании", тем больше озлобленного неприятия в
возврате. Во-вторых, противодействие не только не равно
действию, но никак не вытекает из него. В-третьих, сто-
рона, испытавшая одоление активностью перевеса, бес-
контрольно, в импульсивных рывках входит "в штопор"
реванша диапазоном от "растворительности" до "разда-
вительности".
Бенджамин Франклин
"В споре нельзя одержать верх. Не-
льзя потому, что если вы проиграли в
споре, значит, вы проиграли, если же
одержали верх, то тоже проиграли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
офицерский Совет подает петицию в парламент, в кото-
рой помимо требований о выплате армии задолженности
значилось проведение реформы права, уничтожение цер-
ковной десятины (требование о назначении даты своего
"самороспуска" и новых выборов было по настоянию
Кромвеля опущено). Но как он впоследствии признал, он
пользовался всяким удобным случаем, чтобы напомнить
"охвостью" о необходимости положить предел своей влас-
ти. Только под большим нажимом оно назначило срок
своего роспуска - ноябрь 1654 г. Однако в проекте "из-
Секреты поведения людей
бирательного закона" предусматривалось, что члены До-
лгого парламента не подлежат переизбранию, а должны
автоматически войти в состав не только нового парла-
мента, но и всех других будущих парламентов: это - во-
первых. И во-вторых, что только "охвостью" принадле-
жало право впредь устанавливать "законность" избра-
ния того или иного члена парламента.
Кромвель добивался изменения этого проекта. Когда
же лидеры парламента убедились в том, что армейская
верхушка не согласится на подобный закон, они решили
провести его за ее спиной. Заверив Кромвеля, что пока
не будут принимать никакого решения по этому вопросу,
они на следующий день, воспользовавшись его отсутстви-
ем в палате, в спешном порядке принялись обсуждать
законопроект, с тем чтобы сделать его законом. Узнав о
таком вероломстве парламента, Кромвель пришел в бе-
шенство. В чем был (в домашнем черном кафтане и се-
рых чулках), он отправился в парламент, не забыв захва-
тить с собой несколько десятков мушкетеров. Он вошел
туда, сел рядом с Гаррисоном. О том, что было дальше,
красочно повествует Ледлоу в своих мемуарах.
"Кромвель... сказал ему, что надо распустить парла-
мент и что нужно это сделать сейчас. Гаррисон возразил,
что дело это большое и трудное и что нужно хорошенько
его обсудить. "Вы правы", - ответил генерал и еще око-
ло четверти часа сидел молча. Затем, когда был постав-
лен вопрос об утверждении законопроекта, Кромвель шеп-
нул ему: "Теперь пора, я должен это сделать" - и, вне-
запно встав с места, произнес речь". О ее содержании
дает представление тот же мемуарист: "Он осыпал пар-
ламент самыми грубыми упреками, обвиняя его членов в
том, что они не пожелали сделать что-либо для общес-
твенного блага, отстаивают корыстные интересы пресви-
терйан и юристов, являющихся пособниками тирании и
угнетения; обвиняя их в намерении навсегда сохранить
за собой власть...
П. С. Таранов
После этого он сказал, что Господь отрекся от них и
избрал своим орудием других людей, более достойных,
чтобы совершить его дело. Он говорил с такой страстью
и воодушевлением, словно обезумел. Сэр Питер Уэнтворт
встал с места, чтобы ответить ему, и сказал ему, что он
впервые слышит такие неподобающие для парламента
речи и что это тем более ужасно, что их произносит слуга
парламента...
Пока он говорил, генерал вышел на середину зала и,
продолжая свою бессвязную речь, крикнул: "Довольно,
довольно, я положу конец вашей болтовне". Затем, рас-
хаживая по залу вперед и назад, как сумасшедший, и
топая ногами, он воскликнул: "Вы полагаете, что это не
парламентский язык, я согласен с вами, но вы и не може-
те ожидать от меня иного языка. Вы не парламент, я го-
ворю вам, что вы не парламент, я положу конец вашим
заседаниям", - и, обратившись к Гаррисону, он прика-
зал: "Позовите их сюда". После этого полковник Уортли
вошел в зал с двумя шеренгами мушкетеров. Когда сэр
Генри Вэн заметил это, он громко крикнул с места: "Это
нечестно, это противно морали и общепринятой нрав-
ственности!" Тогда Кромвель обрушился на него: "Ах,
сэр Генри Вэн, сэр Генри Вэн! Боже, избави меня от сэра
Генри Вэна", Затем, не называя имен, но указывая паль-
цем так, чтобы легко можно было догадаться, о ком речь
идет, Кромвель обвинял одного в пьянстве, другого - во
взяточничестве, третьего - в безнравственности. Спи-
кер отказался покинуть свое место, "пока его не прину-
дят к этому силой". Кромвель крикнул: "Уведите его!".
"Сэр, - сказал подошедший к нему Гаррисон, - я помо-
гу вам". Спикер взял его за руку и сошел с места. После
этого Кромвель приказал очистить палату от всех чле-
нов. "Вы вынудили меня на это, - сказал он им вдогонку,
- ибо я день и ночь молил Господа, чтобы он лучше убил
меня, чем заставил сделать это". Кромвель подошел к
секретарю и, выхватив у него заготовленный акт о ро-
Секреты поведения людей
спуске палаты, сунул его себе под шляпу. Ему в глаза
бросилась лежавшая на столе булава - символ власти
спикера. "Что нам делать с этой безделушкой?" - "Уне-
сите ее прочь!" Когда все было закончено, Кромвель
приказал запереть двери и отправился домой. Это про-
изошло 20 апреля 1652 г.
Вечером того же дня судьбу парламента разделил и
избранный им Государственный совет. Напрасно его пред-
седатель Бредшоу - судья, объявивший Карлу 1 смерт-
ный приговор, пугал Кромвеля "опасными последствия-
ми", когда о содеянном узнает страна. Между тем эта
весть в народе была встречена с большим удовлетворе-
нием, как доносил домой венецианский посол: "Ни одна
собака даже не тявкнула".
(М. А. Барг. Великая Авгдийская революция)
Оливер Кромвель разгоняет Долгий парламент
П. С. Таранов
225
Закон " рикошета"
Если вы спорите, раздражаетесь и
возражаете, вы можете иногда одержать
победу, но победа эта будет бессмыс-
ленной, ибо вы никогда не добьетесь
расположения вашего противника.
(Бенджамин Франклин)
За усилием опровержения почему-то обычно
следует опровержение усилия.
Активность людей есть то, что импульсирует и движет
их к цели, обеспечивает возможность достижения заду-
манного результата, будь то успех в делах или победа над
другим человеком. Но - и это до сих пор ускользало от
"практической" констатации - активность не одномер-
на, не так проста и уж никак не однозначна, хотя именно
последнее всего ближе к обыденному восприятию.
В активности (да!) наличествует то, что я бы определил
как "выпрыгивание последствий". То есть, говоря иначе,
в ней, изначально, имманентно, сокрыта компонента уп-
ругого возврата.
Для контактных ситуаций (и пока, сужая сферу приме-
нимости, будем говорить только о них) это означает, что
вовлечение наших усилий вперевес над другим челове-
ком ощущается той стороной не как давящий ее наш
потенциал, а исключительно как перевес.
И вот тут-то кроется самое главное. Перевес не спосо-
бен усваиваться. Для любого человека он инороден и всегда
представлен знаком неприятной чужеродности. Пото-
му отвергается, меняя свой вид и значение. Во-первых,
включается любопытный механизм отражения, особен-
ный тем, что чем больше потенциал интеллекта в "пря-
Секреты поведения людей
мом попадании", тем больше озлобленного неприятия в
возврате. Во-вторых, противодействие не только не равно
действию, но никак не вытекает из него. В-третьих, сто-
рона, испытавшая одоление активностью перевеса, бес-
контрольно, в импульсивных рывках входит "в штопор"
реванша диапазоном от "растворительности" до "разда-
вительности".
Бенджамин Франклин
"В споре нельзя одержать верх. Не-
льзя потому, что если вы проиграли в
споре, значит, вы проиграли, если же
одержали верх, то тоже проиграли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107