Теперь они стояли за кулисами.
Певец пожал плечами:
– Я сделал все, что в моих силах.
– Вы могли бы петь и лучше. Я не допущу новой постановки оперы, пока мы не проведем репетицию с певцами.
– Все билеты на следующие два спектакля распроданы, – заметил Стефани.
– Тогда мы устроим репетицию завтра днем, перед спектаклем, – сказал Вольфганг.
– Неужели вы недовольны, маэстро? – спросил Адамбергер. – Мне кажется, публике понравилась опера, просто она не привыкла к такой музыке.
– Вы пели очень хорошо. Все пели хорошо, но могли бы петь и лучше.
Фон Штрак подошел к Вольфгангу, который уже начал было терять самообладание, и объявил:
– Господин Моцарт, император изъявил желание поговорить с вами.
Вольфганг прошел в ложу Иосифа.
– Либретто не кажется мне оригинальным, – заметил император.
– Оно, по-видимому, взято у Бретцнера, который в свою очередь заимствовал его еще у четырех авторов.
– А музыка?
– Музыка оригинальна, ваше величество. Ни одна из моих опер не повторяет предыдущую. А что вы, ваше величество, думаете о «Похищении из сераля»?
– Слишком оригинально, слишком красиво и слишком сложно для наших ушей. И чересчур мною нот.
– Ровно столько, сколько требуется, ваше величество. На этом аудиенция закончилась. Больше император Моцарту ничего не сказал.
67
С горьким чувством Вольфганг возобновил работу над Хаффнеровской симфонией. Второе представление онеры имело еще больший успех, чём первое, что его немало порадовало. Бургтеатр ломился от публики, громкие аплодисменты заглушали отдельные свистки и шиканье, все исполнители пели безупречно, многие арии пришлось повторять на «бис», и все же у него не шло из головы язвительное замечание императора. Приятно, конечно, что публика приходит в восторг от его музыки, но ведь дает заказы композитору и выбирает оперы по своему вкусу только император.
Прошла неделя после премьеры «Похищения», Вольфганг шагал из угла в угол по своей комнатенке на Грабене, занятый одной мыслью, как бы закончить наконец симфонию Хаффнера, и мало-помалу медленная вторая часть обретала в его воображении ту же лиричность и экспрессию, что так покоряли в новой опере: Но он никак не мог сосредоточиться. Единственное, что он получил от Папы, – это сдержанное письмо, где Леопольд предупреждал сына об опасностях, которыми грозит ему женитьба. Папа впервые в жизни не поздравил его с постановкой новой оперы. Констанца при каждой встрече плакала и жаловалась, что терпению ее приходит конец, она не может больше выносить ожидания, да и сам он очень нервничал.
Он все еще искал выход из создавшегося положения, когда в дверях его комнаты появилась Софи Вебер. Софи с облегчением вздохнула, застав его дома. Девушка была явно смущена и встревожена.
– В чем дело? – спросил Вольфганг.
– Мама хочет обратиться в полицию и вернуть Констанцу домой. Ей стало известно, что баронесса вовсе не больна – ведь ее видели на премьере вашей оперы. Она грозится арестовать вас за то, что вы похитили ее дочь.
Вольфганг в недоумении уставился на Софи. Софи совсем еще ребенок, ей только исполнилось пятнадцать, она очень впечатлительна и неуравновешенна.
– Я не вру, господин Моцарт.
– Твоя мать знает, что ты отправилась сюда?
– Нет! Она бы мне в жизни не простила.
Но ведь госпожа Вебер зорко следит за дочерьми, и Софи никогда без разрешения не выходит из дому. Правда, он живет в нескольких шагах от Петерплац. Вольфганг спросил:
– Тогда зачем же ты пришла?
– Я не хочу, чтобы мама испортила жизнь Констанце, как испортила Алоизии.
– Но Алоизия, кажется, достаточно самостоятельна.
– Вы думаете, она хотела выходить замуж за Ланге? Все подстроила мама.
Это сообщение потрясло Вольфганга, хотя он и не показал виду.
– Пусть хоть кто-нибудь из нас освободится от ее опеки. А теперь она хочет расстроить вашу свадьбу с Констанцей. – Вольфганг был в растерянности, и Софи добавила: – Мне нужно возвращаться. Я и так уж слишком долга здесь пробыла. Мама твердо вознамерилась вернуть Констанцу домой и потребовать вашего ареста. Ждет лишь решения Торварта.
– А пока приказала тебе передать все это мне.
– Что вы! Она не знает, что я здесь. И вы ей не говорите.
– Но она заинтересуется, откуда мне все известно.
– Служанка могла проговориться. Или она сама поделилась с кем-нибудь. На вашем месте, господин Моцарт, я бы не стала медлить – она, возможно, уже пошла в полицию.
Вольфганг, подозревая, что все это проделки госпожи. Вебер, желающей принудить его жениться, решил, однако, не подвергать себя риску. Если госпожа Вебер на самом деле прибегнет к полиции, достоинство его будет оскорблено и может разразиться скандал.
Придя к баронессе, он, к немалому своему облегчению, узнал, что пока ничего страшного не произошло.
– Разве полиции дозволено входить в ваш дом? – спросил он баронессу. – В Зальцбурге человек простого звания пальцем не может тронуть дворянина, как бы тот виноват ни был.
Констанца разрыдалась, а баронесса внушительно заявила:
– Полиция не войдет в мой дом, пока я сама ее не приглашу. Но подумайте, как неприятно складываются обстоятельства. Теперь об этой истории, разумеется, болтает вся Вена.
– По-вашему, это ловушка, чтобы заставить Констанцу вернуться домой?
– Сколько вы еще собираетесь ждать ответа от господина Леопольда? – с отчаянием воскликнула Констанца.
– Баронесса, что вы посоветуете? – спросил Вольфганг.
– После свадьбы никто не посмеет вам слова сказать. Но нужно разрешение Торнарта – ведь он опекун.
– Я постараюсь повидать его немедленно. Сегодня же, если удастся.
Вольфганг разыскал опекуна в канцелярии Бургтеатра.
При виде Моцарта Торварт удовлетворенно усмехнулся. До чего разумно и просто было использовать в качестве угрозы полицию! А простодушная Софи, которой они нарочно дали подслушать свой разговор, ни о чем не подозревая, попалась на удочку. Неплохо получилось!
Обозленный тем, что Торварт сидит перед ним, как инквизитор, Вольфганг решил перейти в наступление.
– Когда вы намерены дать Констанце разрешение выйти за меня замуж? – сказал он.
– Вы изволите шутить! – Вопросы должен был задавать он, Торварт, а вовсе не Моцарт.
– Нисколько! Ни вы и ни ее мать еще ни разу не сказали, что Констанца может выйти за меня замуж. Вопрос всегда ставился так: могу ли я жениться на ней?
– Что вы такое несете?
– По-вашему, выходит, будто решение вопроса о нашей свадьбе всецело зависит от меня, тогда как на дело все обстоит наоборот.
Торварт в растерянности занял оборонительную позицию, напустив на себя неприступный вид.
– Я как раз сочиняю прошение о вашем аресте за опорочение доброго имени Констанцы, – объявил он.
– Тем, что собираюсь на ней жениться?
– Жениться? Когда?
– Как только будет намечен день. Когда вы предлагаете?
– Я… – Торварт замолчал, совсем сбитый с толку.
– Или вы просто водили меня за нос и вовсе но хотите, чтобы я на ней женился?
– О, напротив! – Торварт постарался взять себя в руки, хотя весь кипел от злости: Моцарт сумел поставить его в дурацкое положение. – Но нам нужны гарантии.
– Мы уже обсуждали это раньше. Я рассчитывал жениться немедленно, хоть завтра, но вы, по-видимому, намерены чинить мне препятствия. – И Вольфганг собрался уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
Певец пожал плечами:
– Я сделал все, что в моих силах.
– Вы могли бы петь и лучше. Я не допущу новой постановки оперы, пока мы не проведем репетицию с певцами.
– Все билеты на следующие два спектакля распроданы, – заметил Стефани.
– Тогда мы устроим репетицию завтра днем, перед спектаклем, – сказал Вольфганг.
– Неужели вы недовольны, маэстро? – спросил Адамбергер. – Мне кажется, публике понравилась опера, просто она не привыкла к такой музыке.
– Вы пели очень хорошо. Все пели хорошо, но могли бы петь и лучше.
Фон Штрак подошел к Вольфгангу, который уже начал было терять самообладание, и объявил:
– Господин Моцарт, император изъявил желание поговорить с вами.
Вольфганг прошел в ложу Иосифа.
– Либретто не кажется мне оригинальным, – заметил император.
– Оно, по-видимому, взято у Бретцнера, который в свою очередь заимствовал его еще у четырех авторов.
– А музыка?
– Музыка оригинальна, ваше величество. Ни одна из моих опер не повторяет предыдущую. А что вы, ваше величество, думаете о «Похищении из сераля»?
– Слишком оригинально, слишком красиво и слишком сложно для наших ушей. И чересчур мною нот.
– Ровно столько, сколько требуется, ваше величество. На этом аудиенция закончилась. Больше император Моцарту ничего не сказал.
67
С горьким чувством Вольфганг возобновил работу над Хаффнеровской симфонией. Второе представление онеры имело еще больший успех, чём первое, что его немало порадовало. Бургтеатр ломился от публики, громкие аплодисменты заглушали отдельные свистки и шиканье, все исполнители пели безупречно, многие арии пришлось повторять на «бис», и все же у него не шло из головы язвительное замечание императора. Приятно, конечно, что публика приходит в восторг от его музыки, но ведь дает заказы композитору и выбирает оперы по своему вкусу только император.
Прошла неделя после премьеры «Похищения», Вольфганг шагал из угла в угол по своей комнатенке на Грабене, занятый одной мыслью, как бы закончить наконец симфонию Хаффнера, и мало-помалу медленная вторая часть обретала в его воображении ту же лиричность и экспрессию, что так покоряли в новой опере: Но он никак не мог сосредоточиться. Единственное, что он получил от Папы, – это сдержанное письмо, где Леопольд предупреждал сына об опасностях, которыми грозит ему женитьба. Папа впервые в жизни не поздравил его с постановкой новой оперы. Констанца при каждой встрече плакала и жаловалась, что терпению ее приходит конец, она не может больше выносить ожидания, да и сам он очень нервничал.
Он все еще искал выход из создавшегося положения, когда в дверях его комнаты появилась Софи Вебер. Софи с облегчением вздохнула, застав его дома. Девушка была явно смущена и встревожена.
– В чем дело? – спросил Вольфганг.
– Мама хочет обратиться в полицию и вернуть Констанцу домой. Ей стало известно, что баронесса вовсе не больна – ведь ее видели на премьере вашей оперы. Она грозится арестовать вас за то, что вы похитили ее дочь.
Вольфганг в недоумении уставился на Софи. Софи совсем еще ребенок, ей только исполнилось пятнадцать, она очень впечатлительна и неуравновешенна.
– Я не вру, господин Моцарт.
– Твоя мать знает, что ты отправилась сюда?
– Нет! Она бы мне в жизни не простила.
Но ведь госпожа Вебер зорко следит за дочерьми, и Софи никогда без разрешения не выходит из дому. Правда, он живет в нескольких шагах от Петерплац. Вольфганг спросил:
– Тогда зачем же ты пришла?
– Я не хочу, чтобы мама испортила жизнь Констанце, как испортила Алоизии.
– Но Алоизия, кажется, достаточно самостоятельна.
– Вы думаете, она хотела выходить замуж за Ланге? Все подстроила мама.
Это сообщение потрясло Вольфганга, хотя он и не показал виду.
– Пусть хоть кто-нибудь из нас освободится от ее опеки. А теперь она хочет расстроить вашу свадьбу с Констанцей. – Вольфганг был в растерянности, и Софи добавила: – Мне нужно возвращаться. Я и так уж слишком долга здесь пробыла. Мама твердо вознамерилась вернуть Констанцу домой и потребовать вашего ареста. Ждет лишь решения Торварта.
– А пока приказала тебе передать все это мне.
– Что вы! Она не знает, что я здесь. И вы ей не говорите.
– Но она заинтересуется, откуда мне все известно.
– Служанка могла проговориться. Или она сама поделилась с кем-нибудь. На вашем месте, господин Моцарт, я бы не стала медлить – она, возможно, уже пошла в полицию.
Вольфганг, подозревая, что все это проделки госпожи. Вебер, желающей принудить его жениться, решил, однако, не подвергать себя риску. Если госпожа Вебер на самом деле прибегнет к полиции, достоинство его будет оскорблено и может разразиться скандал.
Придя к баронессе, он, к немалому своему облегчению, узнал, что пока ничего страшного не произошло.
– Разве полиции дозволено входить в ваш дом? – спросил он баронессу. – В Зальцбурге человек простого звания пальцем не может тронуть дворянина, как бы тот виноват ни был.
Констанца разрыдалась, а баронесса внушительно заявила:
– Полиция не войдет в мой дом, пока я сама ее не приглашу. Но подумайте, как неприятно складываются обстоятельства. Теперь об этой истории, разумеется, болтает вся Вена.
– По-вашему, это ловушка, чтобы заставить Констанцу вернуться домой?
– Сколько вы еще собираетесь ждать ответа от господина Леопольда? – с отчаянием воскликнула Констанца.
– Баронесса, что вы посоветуете? – спросил Вольфганг.
– После свадьбы никто не посмеет вам слова сказать. Но нужно разрешение Торнарта – ведь он опекун.
– Я постараюсь повидать его немедленно. Сегодня же, если удастся.
Вольфганг разыскал опекуна в канцелярии Бургтеатра.
При виде Моцарта Торварт удовлетворенно усмехнулся. До чего разумно и просто было использовать в качестве угрозы полицию! А простодушная Софи, которой они нарочно дали подслушать свой разговор, ни о чем не подозревая, попалась на удочку. Неплохо получилось!
Обозленный тем, что Торварт сидит перед ним, как инквизитор, Вольфганг решил перейти в наступление.
– Когда вы намерены дать Констанце разрешение выйти за меня замуж? – сказал он.
– Вы изволите шутить! – Вопросы должен был задавать он, Торварт, а вовсе не Моцарт.
– Нисколько! Ни вы и ни ее мать еще ни разу не сказали, что Констанца может выйти за меня замуж. Вопрос всегда ставился так: могу ли я жениться на ней?
– Что вы такое несете?
– По-вашему, выходит, будто решение вопроса о нашей свадьбе всецело зависит от меня, тогда как на дело все обстоит наоборот.
Торварт в растерянности занял оборонительную позицию, напустив на себя неприступный вид.
– Я как раз сочиняю прошение о вашем аресте за опорочение доброго имени Констанцы, – объявил он.
– Тем, что собираюсь на ней жениться?
– Жениться? Когда?
– Как только будет намечен день. Когда вы предлагаете?
– Я… – Торварт замолчал, совсем сбитый с толку.
– Или вы просто водили меня за нос и вовсе но хотите, чтобы я на ней женился?
– О, напротив! – Торварт постарался взять себя в руки, хотя весь кипел от злости: Моцарт сумел поставить его в дурацкое положение. – Но нам нужны гарантии.
– Мы уже обсуждали это раньше. Я рассчитывал жениться немедленно, хоть завтра, но вы, по-видимому, намерены чинить мне препятствия. – И Вольфганг собрался уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205