Чего же еще? То же, что есть миллиардеры, не
знающие куда поместить свои капиталы, и миллионы безработных рабочих,
которые как милости ждут работы, и что 13 миллиардов ежегодно тратится на
вооружения и миллиону людей стоят под ружьем, всякую минуту по воле
нескольких людей могущие начинать убивать друг друга сотнями тысяч, все это
не важно, потому что все это устраняется тем социализмом и конгрессами
мира, которыми мы усердно занимаемся. Какая же тут религия. Смешно даже при
той высокой степени нашего развития говорить о таких устарелых глупостях".
Да, поразительно одурение нашего, так называемого образованного мира!
Так что в конце концов краткий смысл длинных рассуждений следующий. Вам,
молодым людям, людям 20 столетия, людям будущего, если вы точно хотите
исполнить свое высшее человеческое назначение, надо прежде всего
освободиться, во-первых, от суеверия о том, что вы знаете, в какую форму
должно сложиться человеческое общество будущего, во-вторых, от суеверия
патриотизма, чешского или славянского, в-третьих, от суеверия науки, т.е.
слепого доверия всему тому, что вам передают под фирмой научной истины, в
том числе и разные экономические и социалистические теории, в-четвертых, от
главного суеверия, источника всех зол нашего времени, о том, что религия
отжила свое время, а есть дело прошлого. Освободившись же от этих суеверий,
вам надо прежде всего постараться изучить все то, что в области определения
истинных основ, религиозных основ жизни сделано всеми величайшими
мыслителями мира, и, усвоив разумное, религиозное мировоззрение, исполнять
его требования не для того, чтобы достигнуть вами или кем бы то ни было
определенной цели, а для того, чтобы исполнить свое назначение человека,
несомненно ведущее к неведомой нам, но несомненной благой цели.
Л.Н.Толстой - Ответ Синоду
Л.Н.Толстой
Ответ на определение синода от 20-22 февраля и на полученные мною по этому
случаю письма
He who begins by loving Christianity better than Truth
will proceed by loving his own Sect or Church better
than Christianity, and end in loving himself better than all.
Coleridge
Я не хотел сначала отвечать на постановление обо мне синода, но
постановление это вызвало очень много писем, в которых неизвестные мне
корреспонденты - одни бранят меня за то, что я отвергаю то, чего я не
отвергаю, другие увещевают меня поверить в то, во что я не переставал
верить, третьи выражают со мной единомыслие, которое едва ли в
действительности существует, и сочувствие, на которое я едва ли имею право;
и я решил ответить и на самое постановление, указав на то, что в нем
несправедливо, и на обращения ко мне моих неизвестных корреспондентов.
Постановление синода вообще имеет много недостатков; оно незаконно или
умышленно двусмысленно; оно произвольно, неосновательно, неправдиво и,
кроме того, содержит в себе клевету и подстрекательство к бурным чувствам и
поступкам.
Оно незаконно или умышленно двусмысленно потому, что если оно хочет быть
отлучением от церкви, то оно не удовлетворяет тем церковным правилам, по
которым может произноситься такое отлучение; если же это есть заявление о
том, что тот, кто не верит в церковь и ее догмата, не принадлежит к ней, то
это само собой разумеется, и такое заявление не может иметь никакой другой
цели, как только ту, чтобы, не будучи в сущности отлучением, оно бы
казалось таковым, что собственно и случилось, потому что оно так и было
понято.
Оно произвольно, потому что обвиняет одного меня в неверии во все пункты,
выписанные в постановлении, тоща как не только многие, но почти все
образованные люди в России разделяют такое неверие и беспрестанно выражали
и выражают его и в разговорах, и в чтении, и в брошюрах и книгах.
Оно неосновательно, потому что главным поводом своего появления выставляет
большое распространение моего совращающего людей лжеучения, тогда как мне
хорошо известно, что людей, разделяющих мои взгляды, едва ли есть сотня, и
распространение моих писаний о религии, благодаря цензуре, так ничтожно,
что большинство людей, прочитавших постановление синода, не имеют ни
малейшего понятия о том, что мною писано о религии, как это видно из
получаемых мною писем.
Оно содержит в себе явную неправду, утверждая, что со стороны церкви были
сделаны относительно меня не увенчавшиеся успехом попытки вразумления,
тогда как ничего подобного никогда не было.
Оно представляет из себя то, что на юридическом языке называется клеветой,
так как в нем заключаются заведомо несправедливые и клонящиеся к моему
вреду утверждения.
Оно есть, наконец, подстрекательство к дурным чувствам и поступкам, так как
вызвало, как и должно было ожидать, в людях непросвещенных и нерассуждающих
озлобление и ненависть ко мне, доходящие до угроз убийства и высказываемые
в получаемых мною письмах. "Теперь ты предан анафеме и пойдешь после смерти
в вечное мучение и издохнешь как собака... анафема та, старый черт...
проклят будь", пишет один. Другой делает упреки правительству за то, что я
не заключен еще в монастырь, и наполняет письмо ругательствами. Третий
пишет: "Если правительство не уберет тебя, - мы сами заставим тебя
замолчать"; письмо кончается проклятиями. "Чтобы уничтожить прохвоста тебя,
- пишет четвертый, - у меня найдутся средства..." Следуют неприличные
ругательства. Признаки такого же озлобления после постановления синода я
замечаю и при встречах с некоторыми людьми. В самый же день 25 февраля,
когда было опубликовано постановление, я, проходя по площади, слышал
обращенные ко мне слова: "Вот дьявол в образе человека", и если бы толпа
была иначе составлена, очень может быть, что меня бы избили, как избили,
несколько лет тому назад, человека у Пантелеймоновской часовни.
Так что постановление синода вообще очень нехорошо; то, что в конце
постановления сказано, что лица, подписавшие его, молятся, чтобы я стал
таким же, как они, не делает его лучше.
Это так вообще, в частностях же постановление это несправедливо в
следующем. В постановлении сказано: "Известный миру писатель, русский по
рождению, православный по крещению и воспитанию, граф Толстой, в прельщении
гордого ума своего, дерзко восстал на Господа и на Христа его и на святое
его достояние, явно перед всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его
матери, церкви православной".
То, что я отрекся от церкви, называющей себя православной, это совершенно
справедливо. Но отрекся я от нее не потому, что я восстал на Господа, а
напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему. Прежде
чем отречься от церкви и единения с народом, которое мне было невыразимо
дорого, я, по некоторым признакам усумнившись в правоте церкви, посвятил
несколько лет на то, чтобы исследовать теоретически и практически учение
церкви: теоретически - я перечитал все, что мог, об учении церкви, изучил и
критически разобрал догматическое богословие; практически же - строго
следовал, в продолжение более года, всем предписаниям церкви, соблюдая все
посты и посещая все церковные службы. И я убедился, что учение церкви есть
теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых
суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского
учения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
знающие куда поместить свои капиталы, и миллионы безработных рабочих,
которые как милости ждут работы, и что 13 миллиардов ежегодно тратится на
вооружения и миллиону людей стоят под ружьем, всякую минуту по воле
нескольких людей могущие начинать убивать друг друга сотнями тысяч, все это
не важно, потому что все это устраняется тем социализмом и конгрессами
мира, которыми мы усердно занимаемся. Какая же тут религия. Смешно даже при
той высокой степени нашего развития говорить о таких устарелых глупостях".
Да, поразительно одурение нашего, так называемого образованного мира!
Так что в конце концов краткий смысл длинных рассуждений следующий. Вам,
молодым людям, людям 20 столетия, людям будущего, если вы точно хотите
исполнить свое высшее человеческое назначение, надо прежде всего
освободиться, во-первых, от суеверия о том, что вы знаете, в какую форму
должно сложиться человеческое общество будущего, во-вторых, от суеверия
патриотизма, чешского или славянского, в-третьих, от суеверия науки, т.е.
слепого доверия всему тому, что вам передают под фирмой научной истины, в
том числе и разные экономические и социалистические теории, в-четвертых, от
главного суеверия, источника всех зол нашего времени, о том, что религия
отжила свое время, а есть дело прошлого. Освободившись же от этих суеверий,
вам надо прежде всего постараться изучить все то, что в области определения
истинных основ, религиозных основ жизни сделано всеми величайшими
мыслителями мира, и, усвоив разумное, религиозное мировоззрение, исполнять
его требования не для того, чтобы достигнуть вами или кем бы то ни было
определенной цели, а для того, чтобы исполнить свое назначение человека,
несомненно ведущее к неведомой нам, но несомненной благой цели.
Л.Н.Толстой - Ответ Синоду
Л.Н.Толстой
Ответ на определение синода от 20-22 февраля и на полученные мною по этому
случаю письма
He who begins by loving Christianity better than Truth
will proceed by loving his own Sect or Church better
than Christianity, and end in loving himself better than all.
Coleridge
Я не хотел сначала отвечать на постановление обо мне синода, но
постановление это вызвало очень много писем, в которых неизвестные мне
корреспонденты - одни бранят меня за то, что я отвергаю то, чего я не
отвергаю, другие увещевают меня поверить в то, во что я не переставал
верить, третьи выражают со мной единомыслие, которое едва ли в
действительности существует, и сочувствие, на которое я едва ли имею право;
и я решил ответить и на самое постановление, указав на то, что в нем
несправедливо, и на обращения ко мне моих неизвестных корреспондентов.
Постановление синода вообще имеет много недостатков; оно незаконно или
умышленно двусмысленно; оно произвольно, неосновательно, неправдиво и,
кроме того, содержит в себе клевету и подстрекательство к бурным чувствам и
поступкам.
Оно незаконно или умышленно двусмысленно потому, что если оно хочет быть
отлучением от церкви, то оно не удовлетворяет тем церковным правилам, по
которым может произноситься такое отлучение; если же это есть заявление о
том, что тот, кто не верит в церковь и ее догмата, не принадлежит к ней, то
это само собой разумеется, и такое заявление не может иметь никакой другой
цели, как только ту, чтобы, не будучи в сущности отлучением, оно бы
казалось таковым, что собственно и случилось, потому что оно так и было
понято.
Оно произвольно, потому что обвиняет одного меня в неверии во все пункты,
выписанные в постановлении, тоща как не только многие, но почти все
образованные люди в России разделяют такое неверие и беспрестанно выражали
и выражают его и в разговорах, и в чтении, и в брошюрах и книгах.
Оно неосновательно, потому что главным поводом своего появления выставляет
большое распространение моего совращающего людей лжеучения, тогда как мне
хорошо известно, что людей, разделяющих мои взгляды, едва ли есть сотня, и
распространение моих писаний о религии, благодаря цензуре, так ничтожно,
что большинство людей, прочитавших постановление синода, не имеют ни
малейшего понятия о том, что мною писано о религии, как это видно из
получаемых мною писем.
Оно содержит в себе явную неправду, утверждая, что со стороны церкви были
сделаны относительно меня не увенчавшиеся успехом попытки вразумления,
тогда как ничего подобного никогда не было.
Оно представляет из себя то, что на юридическом языке называется клеветой,
так как в нем заключаются заведомо несправедливые и клонящиеся к моему
вреду утверждения.
Оно есть, наконец, подстрекательство к дурным чувствам и поступкам, так как
вызвало, как и должно было ожидать, в людях непросвещенных и нерассуждающих
озлобление и ненависть ко мне, доходящие до угроз убийства и высказываемые
в получаемых мною письмах. "Теперь ты предан анафеме и пойдешь после смерти
в вечное мучение и издохнешь как собака... анафема та, старый черт...
проклят будь", пишет один. Другой делает упреки правительству за то, что я
не заключен еще в монастырь, и наполняет письмо ругательствами. Третий
пишет: "Если правительство не уберет тебя, - мы сами заставим тебя
замолчать"; письмо кончается проклятиями. "Чтобы уничтожить прохвоста тебя,
- пишет четвертый, - у меня найдутся средства..." Следуют неприличные
ругательства. Признаки такого же озлобления после постановления синода я
замечаю и при встречах с некоторыми людьми. В самый же день 25 февраля,
когда было опубликовано постановление, я, проходя по площади, слышал
обращенные ко мне слова: "Вот дьявол в образе человека", и если бы толпа
была иначе составлена, очень может быть, что меня бы избили, как избили,
несколько лет тому назад, человека у Пантелеймоновской часовни.
Так что постановление синода вообще очень нехорошо; то, что в конце
постановления сказано, что лица, подписавшие его, молятся, чтобы я стал
таким же, как они, не делает его лучше.
Это так вообще, в частностях же постановление это несправедливо в
следующем. В постановлении сказано: "Известный миру писатель, русский по
рождению, православный по крещению и воспитанию, граф Толстой, в прельщении
гордого ума своего, дерзко восстал на Господа и на Христа его и на святое
его достояние, явно перед всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его
матери, церкви православной".
То, что я отрекся от церкви, называющей себя православной, это совершенно
справедливо. Но отрекся я от нее не потому, что я восстал на Господа, а
напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему. Прежде
чем отречься от церкви и единения с народом, которое мне было невыразимо
дорого, я, по некоторым признакам усумнившись в правоте церкви, посвятил
несколько лет на то, чтобы исследовать теоретически и практически учение
церкви: теоретически - я перечитал все, что мог, об учении церкви, изучил и
критически разобрал догматическое богословие; практически же - строго
следовал, в продолжение более года, всем предписаниям церкви, соблюдая все
посты и посещая все церковные службы. И я убедился, что учение церкви есть
теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых
суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского
учения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164