Второй упрек связан с первым и адресован непосред-
ственно к философии экзистенциализма. Здесь снова
речь - о месте человека в мире. Образ одинокого чело-
века в непонятном, часто враждебном мире, человека, ко-

177

нечным исходом которого является смерть, может быть и
является философски озадачивающим образом и в опре-
деленных условиях, особенно в условиях современной за-
падной цивилизации правильным, но разве таким образом
человека может пользоваться психиатр в своей повседнев-
ной практике? Возможно, что такой образ близок - в оп-
ределенном смысле - миру шизофреника (может поэто-
му особенно проницательны экзистенциальные анализы
некоторых шизофренических переживаний), но разве
пользуясь такого рода образом человека, психиатр может
вывести больного из тупика, в котором он оказался в
результате своего невроза или психоза?

С психиатрической точки зрения экзистенциальный
образ человека представляется ошибочным в трех пунк-
тах: в игнорировании механизма проекции, либо в эго-
центрической позиции, противопоставляющей человека
окружающему миру, и в отношении человека к смерти.

1. Под механизмом проекции я понимаю очень ба-
нальную человеческую истину, что человек не может быть
оставлен сам с собой и сам для себя, должен кого-то или
что-то любить, кому-то либо чему-то себя посвящать и
т. д. Это стремление настолько сильно, что нередко одер-
живает верх над инстинктом сохранения жизни. Человек,
как амеба, вытягивает свои щупальцы, он должен <заце-
пить> о что-то свой поток чувств и активности, ибо иначе
окажется в пустоте и бессмысленности своего существова-
ния. Правда, смысл этих <пунктов закрепления> часто
бывает очень проблематичным, а иногда целиком бредо-
вым (иногда чем более бредовый, тем более устойчивый, о
чем свидетельствуют примеры различных религиозных
либо политических идей, которым люди веками посвяща-
ли свои жизни) - и, однако, без них человеческая экзи-
стенция обречена на трагическую пустоту.

2. Эгоцентрическая установка, заключающаяся в под-
черкивании одиночества человека в непонятном и часто
враждебном мире, является установкой, с которой психи-
атр часто встречается у своих больных, которые в резуль-
тате тех или иных травм, трудностей адаптации, невозмож-

178

ности реализации своих стремлении или чувств, невоз-
можности полного развития своей личности чувствуют
себя одинокими, непонятыми, несчастливыми, а окружаю-
щий мир переживают как чуждый им и враждебный.
Трудно вдаваться здесь в дискуссию над таким сложным
вопросом, насколько одиночество человека является пси-
хологическим фактом и когда чувство этого одиночества
становится уже чем-то патологическим. Несомненно в ос-
нове этого чувства лежит <отдельность> (отличность ин-
дивида равно в смысле биологическом, как и психологи-
ческом, а чувство одиночества в каком-то смысле связано
с чувством собственного Я).

С другой стороны, однако, нельзя вообразить себе че-
ловека stricto sensu одинокого, без социального окруже-
ния, которое является уже в момент рождения, без целого
культурного наследия, мира понятий, ценностей, норм по-
ведения, без целого богатства чувственной жизни, разви-
вающейся между ним и окружением. Если современная
молодежь утверждает, что наивысший авторитет для
нее - собственная совесть, то это в определенном смыс-
ле - фикция, так как совесть человека не сформирова-
лась бы без их взаимодействия с окружением, к которому
эта молодежь относится антагонистично. Ценности и
нормы поведения, составляющие основы совести, не явля-
ются собственными, но за собственные принимаются. Так,
модное сейчас чувство одиночества, отчуждения пред-
ставляется выражением коллективного невроза людей со-
временного общества и современной цивилизации, кото-
рые, утратив веру в старые ценности, утратили тем самым
объекты для своей проекции вовне. Люди замыкаются в
себе, принимают эгоцентрическую установку, а окружаю-
щий мир становится для них чуждым и даже враждеб-
ным.

В психиатрической практике, когда почти постоянно
имеют дело с такого рода установкой, решающим для те-
рапии моментом является как раз преодоление эгоцентри-
ческой установки пациента. Когда мы видим, что больной
под влиянием атмосферы в отделении, под влиянием пси-

179

хотерапии, фармакологического лечения начинает заме-
чать других больных, начинает видеть чужие страдания, а
не только свои собственные, когда его чувство одиноче-
ства уменьшается, тогда мы можем оптимистически оцени-
вать перспективы лечения. Следовательно, подчеркивание
одиночества человека как основной черты его существова-
ния представляется с психотерапевтической точки зрения
неадекватным и даже вредным.

Страх перед смертью, перед уходом в ничто связан с
экзистенцией человека. Разумеется, смерть сопутствует
явлению жизни. Умирают одни клетки, чтобы на их месте
появились новые, гаснут одни чувства, чтобы на их пепе-
лище загорались новые и т. д. В окружающей природе,
хотя бы в чередовании времен года, мы все время наблю-
даем ритм умирания и возрождения. Проблема отноше-
ния к смерти является философской и религиозной про-
блемой, и я не чувствую себя в состоянии заниматься ею
здесь. Нельзя отрицать, что страх перед смертью прояв-
ляется у всех живых существ, даже на самых низких
уровнях развития. Однако, по-видимому, только человек
может этот страх преодолеть, если увидит смысл своей
смерти, либо бессмысленность своей жизни. Жизнь в по-
стоянном страхе перед смертью является ведь чем-то па-
тологическим; быть может, страх вызывается чувством
бессмысленности своей жизни и подавленной мыслью, что
единственным выходом была бы именно смерть.

Резюмируя, представляется, что если речь идет о пси-
хопатологической проницательности, то психиатры-экзис-
тенциалисты превосходят другие современные психиатри-
ческие направления, возможно, потому, что их собственные
философские основания так часто близки к патологии. В
психиатрии, однако, некоторые взгляды психиатров экзис-
тенциального направления могут быть прямо-таки вред-
ными.

О ТАК НАЗЫВАЕМОЙ
<ОРГАНИЧНОСТИ>

Развитие биологических методов исследования в пси-
хиатрии, а особенно электроэнцефалографии, пневмоэнце-
фалографии и биохимических показателей повысили чув-
ствительность многих психиатров к мелким органическим
изменениям нервной системы, которые раньше, вероятно,
остались бы незамеченными. Все чаще мы находим симпто-
мы органического повреждения центральной нервной сис-
темы и там, где прежде распознавали невроз, психопатию
либо эндогенный психоз (например, шизофрению), и ста-
вим диагноз органического заболевания.

В Польше первые такие исследования были проведе-
ны в Гданьском центре, а предложенный там профессо-
ром Г. Биликевичем термин <характеропатия> стал об-
щепринятым в нашей психиатрии. Указанная тенденция
оказывает влияние на характер классификации психи-
ческих нарушений, которая все чаще отходит от разделе-
ния симптомов в пользу выделения их причин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87