.., тогда преобладал, как упоминалось, образ ро-
мантического героя. Вообразим себе, что молодой чело-
век, воспитанный в атмосфере и в школах междувоенного
периода, питающий восхищение перед героической смер-
тью с оружием в руках, попадает в гитлеровский концен-
трационный лагерь, где смерть лишена героического оре-
ола, поражая своей массовостью, случайностью и отврати-
тельностью. Смерть в лагере - это груда трупов, это
люди, гибнущие в грязи, унижении, от крайнего истоще-
ния, среди побоев, проклятий и экскрементов. Человек в
лагере напрягал последние силы, чтобы такой смерти из-
бежать, чтобы выжить любой ценой, а жизнь продлить
хотя бы на ближайший час, либо на следующий день. Это
стремление было условием выживания; если узник начи-
нал фантазировать о смерти, обычно его трагическая, от-
чаянная мысль об освобождении от невыносимых страда-
ний быстро исполнялась.
Анализируя проблему с медицинско-психологической
точки зрения, следует подчеркнуть, что вид трупа вызыва-
ет отвращение у человека, а возможно, и у животных, по
крайней мере, у высших. Это - вид, противостоящий при-
роде; как правило, он возбуждает чувство отвращения,
страха и стремление не видеть его. С самых ранних пери-
307
одов своего культурного развития человек противодей-
ствовал рефлексу отвращения, создавая разного рода ри-
туалы, связанные со смертью и утешая себя верой, что со
смертью не все кончается. На основе удивительного пара-
докса то, что сохранилось от древних культур и то, что до
сих пор не раз свидетельствует о их величии, связывается
именно, прежде всего, с культом умерших, который в неко-
торых культурах доходит до демонических масштабов
(напр., в древнеегипетской культуре).
Напрашивается вопрос, в какой степени развитие куль-
туры шло против здравого рассудка. Ибо то, что сохрани-
лось от разных культур и оставило след в развитии обще-
человеческой культуры, выходило обычно за границы здра-
вого рассудка повседневной жизни, не было непосред-
ственно полезным, часто было фантазированием, отры-
вом от реальности и конкретности жизни, абстракцией
(abstraho = <отрываю>, в смысле противоположном к
concresco = <развиваюсь вместе с чем-то>).
Адаптация к жизни в концлагере требовала, среди
прочего, привыкания к виду отвратительной смерти при
одновременном забвении всех риуталов, связанных со
смертью и обязательных в культурном мире. Люди, осво-
божденные из лагеря, нередко реагировали шокирующим
образом на церемонии, связанные со смертью; вид похо-
рон единичного покойника и печальных мин участников
последнего пути человека не раз вызывал у бывших уз-
ников неудержимый взрыв смеха. Также и смерть на
поле боя, как свидетельствуют беседы со многими узника-
ми, утратила для большинства из них свой искушающий
ореол.
Представляется, что массовость и технизация военного
убийства, которые достигли своего апогея в Освенциме и
Хиросиме, существенным образом повлияли на изменение
отношения современного человека к проблеме героичес-
кой смерти и вообще героизма.
Проблема героизма нашла широкое отражение в после-
военной литературе, особенно в художественной. Она зас-
308
луживает особого, исчерпывающего научного исследова-
ния. Это проблема достаточно запутанная, потому что
хотя как будто бы относится, главным образом, к установ-
кам человека, взгляду па мир и поведению целых поколе-
ний, степени политической зрелости, старым счетам, воспи-
танию молодежи и т. д., но в интерпретациях чувствуется
отсутствие четкого различения и разграничения основных
понятий. Случается, что неправомерно обвиняется геро-
изм, т. е. установки и действия, свойственные герою, вмес-
то того, чтобы адресовать критические суждения к ирони-
ческому понятию геройства или стереотипно и шаблонно
понимаемому героизму. Отсюда могут проистекать вред-
ные заблуждения.
Патриотические установки и готовность к героизму не
могут быть обесценены тем фактом, что романтизм войны
стал блеклым, а ярко выявились ее массовые жестокости
и бессмысленность. Неизвестно, разумеется, удержит ли
опыт лагерей массового уничтожения и атомной бомбы
человечество в будущем от тотальных войн, можно толь-
ко питать надежду на сохранение общего, устойчивого
мира и не жалеть усилий для его поддержания. Пред-
ставляется, однако, что психическая готовность к массово-
му убийству в мире значительно ослабла. Но нельзя
забывать, что агрессию в Конго или Вьетнаме поддержи-
вали группы платных наемников, среди которых было
немало бывших эсэсовцев, искавших возможности реали-
зоваться в жестокости, как, например, знаменитый <Кон-
го>-Мюллер.
Стремление испытать себя в благородном смысле на
поле боя перестало быть общепривлекательным; наконец,
и современные методы ведения военных действий вслед-
ствие научных разработок и технизации дают индивиду
все меньше шансов в этом плане. История, которая до не-
давнего времени касалась, прежде всего, политических сра-
жений и войн, все больше обращается к проблемам эконо-
мическим и культурным. Идет поиск нового идеала ге-
роя; тот, который смело убивал других и сам рисковал
309
своей жизнью, не вписывается в современные методы вой-
ны. При этом сама война перестала быть чем-то аттрактив-
ным. Героизмом теперь начинает считаться смелость убеж-
дений, поиск новых способов видения действительности,
посвящение жизни науке или искусству и т. п. Неизвестно
еще, каким должен быть герой нашей эпохи, но известно, что
идеал героя военного уже не стоит на первом плане.
Проблема героя, однако, не стала для человека безраз-
личной. Героические тенденции существуют у каждого
человека, особенно в молодом периоде жизни, а правиль-
ное формирование идеала героя играет важную роль в
развитии личности.
Современный человек, оценивая проблему войн и геро-
изма, не может в своих размышлениях обойти стороной
ситуацию узников концлагерей. Ибо они с максимальной
силой выразили ужас захватнической и тотальной войны,
а также подвергли тяжелому испытанию отношение лю-
дей к проблеме героизма.
Жизнь в этих лагерях раскрыла правду о человеке.
<Король оказался голый>. И этот поиск правды под по-
кровом гладких социальных форм и разного рода масок,
которые человек вынужден носить в повседневной жизни,
можно наблюдать у многих бывших узников. Более того,
можно рискнуть выдвинуть утверждение, что такая уста-
новка распространилась на современное молодое поколе-
ние. Многие конфликты со старшим поколением возника-
ют именно на этой почве. Молодые упрекают старших в
лицемерии. Правда, такого типа конфликт всегда наблю-
дался у молодых людей, так как молодые еще не привык-
ли к проявлениям фальши в социальной жизни, однако
прежде он не выступал столь ярко, как ныне. Для моло-
дых герой, следовательно, должен быть, прежде всего,
правдивым, <аутентичным>, как принято сейчас говорить.
Сравнительно долгий период относительной стабили-
зации, продолжавшийся в Европе до первой мировой
войны, вероятно, повлиял на закрепление определенных
форм общественной жизни, а тем самым и на рост лицеме-
31Q
рия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
мантического героя. Вообразим себе, что молодой чело-
век, воспитанный в атмосфере и в школах междувоенного
периода, питающий восхищение перед героической смер-
тью с оружием в руках, попадает в гитлеровский концен-
трационный лагерь, где смерть лишена героического оре-
ола, поражая своей массовостью, случайностью и отврати-
тельностью. Смерть в лагере - это груда трупов, это
люди, гибнущие в грязи, унижении, от крайнего истоще-
ния, среди побоев, проклятий и экскрементов. Человек в
лагере напрягал последние силы, чтобы такой смерти из-
бежать, чтобы выжить любой ценой, а жизнь продлить
хотя бы на ближайший час, либо на следующий день. Это
стремление было условием выживания; если узник начи-
нал фантазировать о смерти, обычно его трагическая, от-
чаянная мысль об освобождении от невыносимых страда-
ний быстро исполнялась.
Анализируя проблему с медицинско-психологической
точки зрения, следует подчеркнуть, что вид трупа вызыва-
ет отвращение у человека, а возможно, и у животных, по
крайней мере, у высших. Это - вид, противостоящий при-
роде; как правило, он возбуждает чувство отвращения,
страха и стремление не видеть его. С самых ранних пери-
307
одов своего культурного развития человек противодей-
ствовал рефлексу отвращения, создавая разного рода ри-
туалы, связанные со смертью и утешая себя верой, что со
смертью не все кончается. На основе удивительного пара-
докса то, что сохранилось от древних культур и то, что до
сих пор не раз свидетельствует о их величии, связывается
именно, прежде всего, с культом умерших, который в неко-
торых культурах доходит до демонических масштабов
(напр., в древнеегипетской культуре).
Напрашивается вопрос, в какой степени развитие куль-
туры шло против здравого рассудка. Ибо то, что сохрани-
лось от разных культур и оставило след в развитии обще-
человеческой культуры, выходило обычно за границы здра-
вого рассудка повседневной жизни, не было непосред-
ственно полезным, часто было фантазированием, отры-
вом от реальности и конкретности жизни, абстракцией
(abstraho = <отрываю>, в смысле противоположном к
concresco = <развиваюсь вместе с чем-то>).
Адаптация к жизни в концлагере требовала, среди
прочего, привыкания к виду отвратительной смерти при
одновременном забвении всех риуталов, связанных со
смертью и обязательных в культурном мире. Люди, осво-
божденные из лагеря, нередко реагировали шокирующим
образом на церемонии, связанные со смертью; вид похо-
рон единичного покойника и печальных мин участников
последнего пути человека не раз вызывал у бывших уз-
ников неудержимый взрыв смеха. Также и смерть на
поле боя, как свидетельствуют беседы со многими узника-
ми, утратила для большинства из них свой искушающий
ореол.
Представляется, что массовость и технизация военного
убийства, которые достигли своего апогея в Освенциме и
Хиросиме, существенным образом повлияли на изменение
отношения современного человека к проблеме героичес-
кой смерти и вообще героизма.
Проблема героизма нашла широкое отражение в после-
военной литературе, особенно в художественной. Она зас-
308
луживает особого, исчерпывающего научного исследова-
ния. Это проблема достаточно запутанная, потому что
хотя как будто бы относится, главным образом, к установ-
кам человека, взгляду па мир и поведению целых поколе-
ний, степени политической зрелости, старым счетам, воспи-
танию молодежи и т. д., но в интерпретациях чувствуется
отсутствие четкого различения и разграничения основных
понятий. Случается, что неправомерно обвиняется геро-
изм, т. е. установки и действия, свойственные герою, вмес-
то того, чтобы адресовать критические суждения к ирони-
ческому понятию геройства или стереотипно и шаблонно
понимаемому героизму. Отсюда могут проистекать вред-
ные заблуждения.
Патриотические установки и готовность к героизму не
могут быть обесценены тем фактом, что романтизм войны
стал блеклым, а ярко выявились ее массовые жестокости
и бессмысленность. Неизвестно, разумеется, удержит ли
опыт лагерей массового уничтожения и атомной бомбы
человечество в будущем от тотальных войн, можно толь-
ко питать надежду на сохранение общего, устойчивого
мира и не жалеть усилий для его поддержания. Пред-
ставляется, однако, что психическая готовность к массово-
му убийству в мире значительно ослабла. Но нельзя
забывать, что агрессию в Конго или Вьетнаме поддержи-
вали группы платных наемников, среди которых было
немало бывших эсэсовцев, искавших возможности реали-
зоваться в жестокости, как, например, знаменитый <Кон-
го>-Мюллер.
Стремление испытать себя в благородном смысле на
поле боя перестало быть общепривлекательным; наконец,
и современные методы ведения военных действий вслед-
ствие научных разработок и технизации дают индивиду
все меньше шансов в этом плане. История, которая до не-
давнего времени касалась, прежде всего, политических сра-
жений и войн, все больше обращается к проблемам эконо-
мическим и культурным. Идет поиск нового идеала ге-
роя; тот, который смело убивал других и сам рисковал
309
своей жизнью, не вписывается в современные методы вой-
ны. При этом сама война перестала быть чем-то аттрактив-
ным. Героизмом теперь начинает считаться смелость убеж-
дений, поиск новых способов видения действительности,
посвящение жизни науке или искусству и т. п. Неизвестно
еще, каким должен быть герой нашей эпохи, но известно, что
идеал героя военного уже не стоит на первом плане.
Проблема героя, однако, не стала для человека безраз-
личной. Героические тенденции существуют у каждого
человека, особенно в молодом периоде жизни, а правиль-
ное формирование идеала героя играет важную роль в
развитии личности.
Современный человек, оценивая проблему войн и геро-
изма, не может в своих размышлениях обойти стороной
ситуацию узников концлагерей. Ибо они с максимальной
силой выразили ужас захватнической и тотальной войны,
а также подвергли тяжелому испытанию отношение лю-
дей к проблеме героизма.
Жизнь в этих лагерях раскрыла правду о человеке.
<Король оказался голый>. И этот поиск правды под по-
кровом гладких социальных форм и разного рода масок,
которые человек вынужден носить в повседневной жизни,
можно наблюдать у многих бывших узников. Более того,
можно рискнуть выдвинуть утверждение, что такая уста-
новка распространилась на современное молодое поколе-
ние. Многие конфликты со старшим поколением возника-
ют именно на этой почве. Молодые упрекают старших в
лицемерии. Правда, такого типа конфликт всегда наблю-
дался у молодых людей, так как молодые еще не привык-
ли к проявлениям фальши в социальной жизни, однако
прежде он не выступал столь ярко, как ныне. Для моло-
дых герой, следовательно, должен быть, прежде всего,
правдивым, <аутентичным>, как принято сейчас говорить.
Сравнительно долгий период относительной стабили-
зации, продолжавшийся в Европе до первой мировой
войны, вероятно, повлиял на закрепление определенных
форм общественной жизни, а тем самым и на рост лицеме-
31Q
рия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87