Воз-
можно, что такая система отношений врач-больной явля-
ется реликтом тех времен, когда врач был невольником
своего господина.
Врач, в свою очередь, живет под впечатлением, что его
знания, забота о больном, нередко огромные умственные и
эмоциональные усилия были куплены. Это снижает его
чувство собственной ценности и самоуважения, ибо вся его
ценность может быть перечислена на деньги. Это пониже-
ние собственной ценности нередко компенсируется пре-
увеличенной уверенностью в себе, подчеркиванием своего
авторитета и даже высокомерием в отношении больного.
Таким образом, авторитет, который якобы должен созда-
ваться в денежном отношении врача к больному, является
авторитетом искусственным, маскирующим взаимный недо-
статок подлинного уважения человека к человеку. В этом
отношении одна из сторон принимает другую за купленного
спеца, что-то вроде электронного мозга, предназначенного
ставить диагноз и лечить, другая же компенсирует свое уни-
жение трактовкой больного с высоты научного авторитета.
В обоих, стало быть, случаях один из прекраснейших союзов,
существующих в межчеловеческих отношениях, каковым
является союз врача с больным, деформируется в отноше-
ние субъекта к объекту.
Обобществление медицины освобождает врача от эконо-
мической зависимости от больного и очищает тем самым
атмосферу отношения этих двух лиц. Есть, однако, опреде-
ленные <но>. Врач, освободившись от платной службы у
больного, становится платным слугой общества, точнее го-
воря, его политической организации, т. е. государства. Ему
угрожает опасность превращения в чиновника, влекущего
за собой трактовку больного бюрократическим способом.
Сам, чувствуя себя колесом в социальной машине, он мо-
жет также принимать своего больного за <колесо>; таким
образом, как усиление <научности> медицины, так и ее
обобществление несут в себе опасность дегуманизации
отношения врача к больному.
205
Помимо того. оба эти течения уменьшают в определен-
ном смысле чувство ответственности н возможности пола-
гаться на собственные силы. Врач перестает доверять
себе, ищет опоры в сложной технической аппаратуре, в
массе специалистов и в организационном аппарате служ-
бы здоровья. В отношении больного он не принимает уже
полной ответственности на себя и жестом кельнера отсы-
лает его к <коллеге>.
Попробуем вчувствоваться в другого партнера и вооб-
разить себе, как современная медицина представляется в
глазах больного. Из прессы и популярной литературы он
имеет, возможно, даже преувеличенное представление о ее
возможностях. Авторитет науки, а особенно медицинских
наук, вышел невредимым, а возможно и укрепленным, в
числе немногих наук, из их великого кризиса, который
принесла с собой последняя война.
Вот банальнейший пример: больной чувствует себя
измученным, утомленным; у него болит голова, колотится
сердце, у него нет аппетита, он не может эффективно
работать, все забывает, все его раздражает. Поскольку
давно уже плохо себя чувствует, он ищет помощи у вели-
колепной современной медицины. Становится в очередь,
терпеливо ждет номерок, а потом врача. Хотя у него и
так достаточно очередей в повседневной жизни, однако он
понимает, что требуется подождать, что у врачей черес-
чур много работы, что медицина - это что-то великое,
почти святое. Наконец, он попадает к врачу. Тот в нетер-
пении выслушивает жалобы; они кажутся ему банальны-
ми, в очереди ждет еще толпа больных и, возможно, он
даже подозревает, что больные преувеличивают свои не-
дуги, хотят получить больничный лист. На всякий случай,
чтобы не совершить самой страшной ошибки, т. е. не про-
глядеть какое-нибудь органическое заболевание, врач на-
правляет больного на разные дополнительные обследова-
ния. Снова очереди и снова ожидания, на этот раз приго-
вора относительно того, болен ли он, или здоров. Магия
цифр и разных знаков, каждый из которых что-то озна-
чает. Когда пациент оказывается снова у врача, тот на
206
этот раз перелистывает книгу дополнительных анализов,
как судья бумаги, и выдает приговор: <Вы совершенно
здоровы, возможно только переутомлены, это только нер-
вы>, либо: <Возможно, направим вас еще к специалисту>.
Специалист, может быть, несколько раздосадован на врача,
что присылает ему такие <банальные случаи>. Специа-
лист ведь является апостолом современной научной меди-
цины, которая не занимается пустяками, но лишь больши-
ми делами, такими, как операции сердца, мозга, пересадка-
ми, почти воскрешением из мертвых. Он быстро отделыва-
ется от больного, возможно, продлевает больничный лист,
выписывает лекарства. А больной остается больным. Он
чувствует, что с ним обошлись несправедливо, никто не
понял его болезни, даже эта великолепная медицина не
может ему помочь в его страдании.
Возможно, такое описание будет преувеличением, но
представляется фактом, что современная медицина неред-
ко подводит, особенно в так называемых банальных ве-
щах.
Никто не воспрепятствует развитию медицины в на-
правлении все большей научной организации и обобще-
ствления, так как только на этом пути существуют воз-
можности ее дальнейшего развития. Стоило бы, однако,
задуматься над отношением врача к больному в этой но-
вой, научной и обобществленной медицине, а также над
тем, как следует формировать не только знания, но и ха-
рактер врача, так как из многих лекарств врач, по мнению
Балинта, очевидно, справедливому, часто бывает самым
важным.
Представляется необходимой широкая дискуссия на
эту тему руководителей медицинских кафедр, врачей-
практиков, молодых врачей и студентов-медиков, а также
представителей аппарата, организующего службу здоро-
вья. Следовало бы обсудить такие проблемы, как реорга-
низация медицинского образования, специализация, дебю-
рократизация службы здоровья. Хотя программа обуче-
ния сегодня очень широкая и студент перегружен слиш-
ком большой и часто непереваримой массой знаний из
207
различных областей медицинских паук, однако, перед
простейшими проблемами повседневной врачебной жизни
он часто оказывается беспомощным. С самого начала
студент должен приучаться к целостному постижению
проблем. Обсуждая, например, кровеносную систему, сле-
довало бы координировать лекции на эту тему по анато-
мии, физиологии и биохимии. Обсуждая язвенную бо-
лезнь, связывать лекцию патолога с лекциями терапевта,
хирурга или даже психиатра. Студента следовало бы с
первых лет учебы приучать к самостоятельному ведению
больного, под руководством старшего врача, разумеется.
Следовало бы учить смотреть па больного как на больно-
го человека, а не как на больной орган, больное тело или
больную душу. В каждом контакте с больным должен
учитываться психологический аспект, а не только сомати-
ческий.
Следовало бы задуматься о том, необходима ли при обу-
чении столь далеко зашедшая специализация, которая в
пауке бесспорно необходима. Нельзя ли было бы сокра-
тить излагаемые учебные предметы до наиболее основных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
можно, что такая система отношений врач-больной явля-
ется реликтом тех времен, когда врач был невольником
своего господина.
Врач, в свою очередь, живет под впечатлением, что его
знания, забота о больном, нередко огромные умственные и
эмоциональные усилия были куплены. Это снижает его
чувство собственной ценности и самоуважения, ибо вся его
ценность может быть перечислена на деньги. Это пониже-
ние собственной ценности нередко компенсируется пре-
увеличенной уверенностью в себе, подчеркиванием своего
авторитета и даже высокомерием в отношении больного.
Таким образом, авторитет, который якобы должен созда-
ваться в денежном отношении врача к больному, является
авторитетом искусственным, маскирующим взаимный недо-
статок подлинного уважения человека к человеку. В этом
отношении одна из сторон принимает другую за купленного
спеца, что-то вроде электронного мозга, предназначенного
ставить диагноз и лечить, другая же компенсирует свое уни-
жение трактовкой больного с высоты научного авторитета.
В обоих, стало быть, случаях один из прекраснейших союзов,
существующих в межчеловеческих отношениях, каковым
является союз врача с больным, деформируется в отноше-
ние субъекта к объекту.
Обобществление медицины освобождает врача от эконо-
мической зависимости от больного и очищает тем самым
атмосферу отношения этих двух лиц. Есть, однако, опреде-
ленные <но>. Врач, освободившись от платной службы у
больного, становится платным слугой общества, точнее го-
воря, его политической организации, т. е. государства. Ему
угрожает опасность превращения в чиновника, влекущего
за собой трактовку больного бюрократическим способом.
Сам, чувствуя себя колесом в социальной машине, он мо-
жет также принимать своего больного за <колесо>; таким
образом, как усиление <научности> медицины, так и ее
обобществление несут в себе опасность дегуманизации
отношения врача к больному.
205
Помимо того. оба эти течения уменьшают в определен-
ном смысле чувство ответственности н возможности пола-
гаться на собственные силы. Врач перестает доверять
себе, ищет опоры в сложной технической аппаратуре, в
массе специалистов и в организационном аппарате служ-
бы здоровья. В отношении больного он не принимает уже
полной ответственности на себя и жестом кельнера отсы-
лает его к <коллеге>.
Попробуем вчувствоваться в другого партнера и вооб-
разить себе, как современная медицина представляется в
глазах больного. Из прессы и популярной литературы он
имеет, возможно, даже преувеличенное представление о ее
возможностях. Авторитет науки, а особенно медицинских
наук, вышел невредимым, а возможно и укрепленным, в
числе немногих наук, из их великого кризиса, который
принесла с собой последняя война.
Вот банальнейший пример: больной чувствует себя
измученным, утомленным; у него болит голова, колотится
сердце, у него нет аппетита, он не может эффективно
работать, все забывает, все его раздражает. Поскольку
давно уже плохо себя чувствует, он ищет помощи у вели-
колепной современной медицины. Становится в очередь,
терпеливо ждет номерок, а потом врача. Хотя у него и
так достаточно очередей в повседневной жизни, однако он
понимает, что требуется подождать, что у врачей черес-
чур много работы, что медицина - это что-то великое,
почти святое. Наконец, он попадает к врачу. Тот в нетер-
пении выслушивает жалобы; они кажутся ему банальны-
ми, в очереди ждет еще толпа больных и, возможно, он
даже подозревает, что больные преувеличивают свои не-
дуги, хотят получить больничный лист. На всякий случай,
чтобы не совершить самой страшной ошибки, т. е. не про-
глядеть какое-нибудь органическое заболевание, врач на-
правляет больного на разные дополнительные обследова-
ния. Снова очереди и снова ожидания, на этот раз приго-
вора относительно того, болен ли он, или здоров. Магия
цифр и разных знаков, каждый из которых что-то озна-
чает. Когда пациент оказывается снова у врача, тот на
206
этот раз перелистывает книгу дополнительных анализов,
как судья бумаги, и выдает приговор: <Вы совершенно
здоровы, возможно только переутомлены, это только нер-
вы>, либо: <Возможно, направим вас еще к специалисту>.
Специалист, может быть, несколько раздосадован на врача,
что присылает ему такие <банальные случаи>. Специа-
лист ведь является апостолом современной научной меди-
цины, которая не занимается пустяками, но лишь больши-
ми делами, такими, как операции сердца, мозга, пересадка-
ми, почти воскрешением из мертвых. Он быстро отделыва-
ется от больного, возможно, продлевает больничный лист,
выписывает лекарства. А больной остается больным. Он
чувствует, что с ним обошлись несправедливо, никто не
понял его болезни, даже эта великолепная медицина не
может ему помочь в его страдании.
Возможно, такое описание будет преувеличением, но
представляется фактом, что современная медицина неред-
ко подводит, особенно в так называемых банальных ве-
щах.
Никто не воспрепятствует развитию медицины в на-
правлении все большей научной организации и обобще-
ствления, так как только на этом пути существуют воз-
можности ее дальнейшего развития. Стоило бы, однако,
задуматься над отношением врача к больному в этой но-
вой, научной и обобществленной медицине, а также над
тем, как следует формировать не только знания, но и ха-
рактер врача, так как из многих лекарств врач, по мнению
Балинта, очевидно, справедливому, часто бывает самым
важным.
Представляется необходимой широкая дискуссия на
эту тему руководителей медицинских кафедр, врачей-
практиков, молодых врачей и студентов-медиков, а также
представителей аппарата, организующего службу здоро-
вья. Следовало бы обсудить такие проблемы, как реорга-
низация медицинского образования, специализация, дебю-
рократизация службы здоровья. Хотя программа обуче-
ния сегодня очень широкая и студент перегружен слиш-
ком большой и часто непереваримой массой знаний из
207
различных областей медицинских паук, однако, перед
простейшими проблемами повседневной врачебной жизни
он часто оказывается беспомощным. С самого начала
студент должен приучаться к целостному постижению
проблем. Обсуждая, например, кровеносную систему, сле-
довало бы координировать лекции на эту тему по анато-
мии, физиологии и биохимии. Обсуждая язвенную бо-
лезнь, связывать лекцию патолога с лекциями терапевта,
хирурга или даже психиатра. Студента следовало бы с
первых лет учебы приучать к самостоятельному ведению
больного, под руководством старшего врача, разумеется.
Следовало бы учить смотреть па больного как на больно-
го человека, а не как на больной орган, больное тело или
больную душу. В каждом контакте с больным должен
учитываться психологический аспект, а не только сомати-
ческий.
Следовало бы задуматься о том, необходима ли при обу-
чении столь далеко зашедшая специализация, которая в
пауке бесспорно необходима. Нельзя ли было бы сокра-
тить излагаемые учебные предметы до наиболее основных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87