Как преступления последней войны отразились на не-
посредственных жертвах, а также на тех, что столкнулись
с ними косвенно? Иначе говоря: повлияли ли они, и если
повлияли, то как на дальнейшую историю индивидов и
всего человечества? Неизвестно, удастся ли дать полный
ответ на эти вопросы, ибо почти каждая попытка ответа
затрагивает самые глубокие и существенные проблемы че-
ловеческой жизни, а их обычно полностью разрешить не
удается.
В определенном смысле психиатр, который по природе
своей профессии занимается целостными аспектами чело-
веческой жизни, вынужден пытаться, хотя бы и неумело,
отвечать на некоторые вопросы. Эти проблемы, наконец,
бросают много нового света на человеческую природу и
расширяют тем самым психиатрический горизонт.
Эрих Фромм - американский социолог и психиатр,
один из создателей так называемой культурной школы в
27
психиатрии, считает, что характерной чертой современной
цивилизации является противоречие конкретного и аб-
страктного. Под влиянием технизации окружение челове-
ка все больше отдаляется от него в эмоциональном смысле,
становится далеким и чужим. Примером может служить
сравнение прежних войн, в которых контакт с врагом был
более непосредственным, с современной технической вой-
ной, в которой он становится безличностным и безэмоцио-
нальным. Летчик, который без малейшего волнения нажа-
тием кнопки умерщвляет тысячи человек, может заплакать
по поводу утраты своей любимой собаки. Тысячи людей
для него - абстрактное, собака - конкретное.
Человек смотрит на окружающий мир под углом зре-
ния своего воздействия на него. Таким уж образом уст-
роена нервная система, что восприятие неразрывно свя-
зано с активностью. Нервная клетка через посредство
множества дендритов принимает разнообразную инфор-
мацию (импульсы) из своего окружения, чтобы на ее осно-
ве посылать только по одному каналу (аксону) команду к
действию. Основная физиологическая единица, рефлек-
торная дуга, состоит из афферентного и эфферентного
звеньев. Таким образом, в самой структуре нервной систе-
мы замыкаются познавательные возможности организма в
рамках его деятельности.
Homo faber формирует свое видение мира соответ-
ственно орудиям, посредством которых он завоевывает
мир. Иначе выглядел окружающий мир, когда человек
держал в руке камень или мотыгу, нежели когда он
пользуется сложной технической аппаратурой.
Может быть, одной из наибольших опасностей техни-
ческого прогресса наряду с неоспоримыми выгодами яв-
ляется то, что человек воспринимает мир технически, т.е.
через призму машины, посредством которой этот мир за-
воевывается. Машина становится часто важнее человека и
превращается в оценочный критерий человеческих дости-
жений. Окружающий мир становится мертвым, эмоцио-
нально безразличным, если не враждебным; с ним можно
делать все, что вздумается, в зависимости от актуальных
28
потребностей. Поскольку человеческий мир - это мир,
прежде всего, социальный, поэтому аналогичным образом
воспринимаются отдельные люди иобщество. Человек
есть часть машины, более или менее эффективной в работе,
требующей время от времени отдыха или ремонта. Дос-
таточно добавить несколько химических препаратов или
выполнить некоторые процедуры, чтобы эта часть работала
дольше. Общество - сложная машина, состоящая из мил-
лионов <колесиков и винтиков> (отдельных людей), кото-
рые можно соответственно настраивать, управлять, устра-
нять. Нет необходимости добавлять, что это ложный образ
человеческого мира, как и вообще природы.
Человек не хочет быть колесиком в машине. Против
этого восстает его чувство свободы (павловский рефлекс
свободы), а также потребность чувственного резонанса.
Человек не может быть - как составная часть машины -
чувственно безразличным; он должен любить и ненави-
деть, а также быть любимым и ненавидимым. С приняти-
ем технического взгляда на мир человек чувствует себя
не только одиноким и покинутым, но и подвергающимся
опасности; мир представляется ему опасным и враждеб-
ным.
Чувство эмоциональной изоляции порождает стремле-
ние к сильным чувственным связям, отсюда легкость со-
единения изолированных индивидов в искусственные
группы, служащие той или иной бредовой системе. Созда-
ются связи на жизнь и смерть, в которых все посвящает-
ся для идеи и в которых чувство, что ты - автомат.
компенсируется величием <идеи> и эмоциональной груп-
повой связью; без своих <товарищей> ты был бы одино-
ким колесиком, ничем. Поэтому также и разрушение мо-
нолитного единства группы либо ослабление веры в бре-
довую систему почти моментально вызывает распыление
группы; сложная социальная машина разлетается на бес-
полезные винтики и колесики, ибо, как любое искусствен-
ное создание, она нестабильна.
В <машинном> обществе пропадает чувство ответствен-
ности, основное, как известно, для нормального развития
человека. Чувство вины, связанное с совершенными пре-
ступлениями, уменьшается или полностью исчезает, ибо
трудно его иметь в отношении предмета (нельзя обидеть
колесико в машине) и трудно чувствовать себя виновным,
если ощущаешь себя автоматом, слепо выполняющим при-
казы. Отсутствие чувства вины не уменьшает, однако, от-
ветственности. Вольно или невольно отвечать за свои дей-
ствия и за то, что превратился в автомат, приходится.
Здесь речь никоим образом не идет о попытке умень-
шения вины военных преступников (хотя стоит обратить
внимание на полное отсутствие у них чувства вины), ни о
том, чтобы объяснить механизм, порождающий эти пре-
ступления (дело слишком сложное и все еще не прояснен-
ное). Важно привлечь внимание к опасности преступного
поведения, часто даже неумышленного, обусловленного
техническим подходом к человеку и обществу. Техничес-
кий подход к миру не следует путать с техническим про-
грессом; первый может быть опасным, второй - только
полезным.
Адольф Гавалевич в своей книге выражает убеждение.
что из <приемной газовой камеры (из блока № 7) удалось
выйти живыми только небольшой горстке тех, которые
верили в вещи "невозможные, невероятные", т. е. в то, что
"именно им удастся, несмотря ни на что, уцелеть">. <Разу-
меется, одной только веры было недостаточно. Необходи-
ма была решимость действовать в рамках реальных, хотя
и минимальных и безнадежных возможностей управлять
своим поведением. Необходимо было быть мусульмани-
ном "активным">. Автор приводит характерный пример,
показывающий, какое большое значение для того, чтобы
пережить лагерь, имели слова: <я хочу>. <Кто думал ина-
че, тот не жил. Однажды ночью один из моих товарищей,
еще в очень хорошем физическом состоянии, признался
мне: "С меня всего этого довольно, дело безнадежное, я
уже не хочу жить". Действительно, несколько часов спус-
тя его труп вынесли за стены барака>.
Не следует забывать, что еще до недавнего времени
большинство психиатров и психологов отрицало суще-
30
ствование свободной воли. Однако, в ситуации наиболь-
шего, видимо, подавления человека и унижения его досто-
инства, способность выбора, воля к жизни играли решаю-
щую роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
посредственных жертвах, а также на тех, что столкнулись
с ними косвенно? Иначе говоря: повлияли ли они, и если
повлияли, то как на дальнейшую историю индивидов и
всего человечества? Неизвестно, удастся ли дать полный
ответ на эти вопросы, ибо почти каждая попытка ответа
затрагивает самые глубокие и существенные проблемы че-
ловеческой жизни, а их обычно полностью разрешить не
удается.
В определенном смысле психиатр, который по природе
своей профессии занимается целостными аспектами чело-
веческой жизни, вынужден пытаться, хотя бы и неумело,
отвечать на некоторые вопросы. Эти проблемы, наконец,
бросают много нового света на человеческую природу и
расширяют тем самым психиатрический горизонт.
Эрих Фромм - американский социолог и психиатр,
один из создателей так называемой культурной школы в
27
психиатрии, считает, что характерной чертой современной
цивилизации является противоречие конкретного и аб-
страктного. Под влиянием технизации окружение челове-
ка все больше отдаляется от него в эмоциональном смысле,
становится далеким и чужим. Примером может служить
сравнение прежних войн, в которых контакт с врагом был
более непосредственным, с современной технической вой-
ной, в которой он становится безличностным и безэмоцио-
нальным. Летчик, который без малейшего волнения нажа-
тием кнопки умерщвляет тысячи человек, может заплакать
по поводу утраты своей любимой собаки. Тысячи людей
для него - абстрактное, собака - конкретное.
Человек смотрит на окружающий мир под углом зре-
ния своего воздействия на него. Таким уж образом уст-
роена нервная система, что восприятие неразрывно свя-
зано с активностью. Нервная клетка через посредство
множества дендритов принимает разнообразную инфор-
мацию (импульсы) из своего окружения, чтобы на ее осно-
ве посылать только по одному каналу (аксону) команду к
действию. Основная физиологическая единица, рефлек-
торная дуга, состоит из афферентного и эфферентного
звеньев. Таким образом, в самой структуре нервной систе-
мы замыкаются познавательные возможности организма в
рамках его деятельности.
Homo faber формирует свое видение мира соответ-
ственно орудиям, посредством которых он завоевывает
мир. Иначе выглядел окружающий мир, когда человек
держал в руке камень или мотыгу, нежели когда он
пользуется сложной технической аппаратурой.
Может быть, одной из наибольших опасностей техни-
ческого прогресса наряду с неоспоримыми выгодами яв-
ляется то, что человек воспринимает мир технически, т.е.
через призму машины, посредством которой этот мир за-
воевывается. Машина становится часто важнее человека и
превращается в оценочный критерий человеческих дости-
жений. Окружающий мир становится мертвым, эмоцио-
нально безразличным, если не враждебным; с ним можно
делать все, что вздумается, в зависимости от актуальных
28
потребностей. Поскольку человеческий мир - это мир,
прежде всего, социальный, поэтому аналогичным образом
воспринимаются отдельные люди иобщество. Человек
есть часть машины, более или менее эффективной в работе,
требующей время от времени отдыха или ремонта. Дос-
таточно добавить несколько химических препаратов или
выполнить некоторые процедуры, чтобы эта часть работала
дольше. Общество - сложная машина, состоящая из мил-
лионов <колесиков и винтиков> (отдельных людей), кото-
рые можно соответственно настраивать, управлять, устра-
нять. Нет необходимости добавлять, что это ложный образ
человеческого мира, как и вообще природы.
Человек не хочет быть колесиком в машине. Против
этого восстает его чувство свободы (павловский рефлекс
свободы), а также потребность чувственного резонанса.
Человек не может быть - как составная часть машины -
чувственно безразличным; он должен любить и ненави-
деть, а также быть любимым и ненавидимым. С приняти-
ем технического взгляда на мир человек чувствует себя
не только одиноким и покинутым, но и подвергающимся
опасности; мир представляется ему опасным и враждеб-
ным.
Чувство эмоциональной изоляции порождает стремле-
ние к сильным чувственным связям, отсюда легкость со-
единения изолированных индивидов в искусственные
группы, служащие той или иной бредовой системе. Созда-
ются связи на жизнь и смерть, в которых все посвящает-
ся для идеи и в которых чувство, что ты - автомат.
компенсируется величием <идеи> и эмоциональной груп-
повой связью; без своих <товарищей> ты был бы одино-
ким колесиком, ничем. Поэтому также и разрушение мо-
нолитного единства группы либо ослабление веры в бре-
довую систему почти моментально вызывает распыление
группы; сложная социальная машина разлетается на бес-
полезные винтики и колесики, ибо, как любое искусствен-
ное создание, она нестабильна.
В <машинном> обществе пропадает чувство ответствен-
ности, основное, как известно, для нормального развития
человека. Чувство вины, связанное с совершенными пре-
ступлениями, уменьшается или полностью исчезает, ибо
трудно его иметь в отношении предмета (нельзя обидеть
колесико в машине) и трудно чувствовать себя виновным,
если ощущаешь себя автоматом, слепо выполняющим при-
казы. Отсутствие чувства вины не уменьшает, однако, от-
ветственности. Вольно или невольно отвечать за свои дей-
ствия и за то, что превратился в автомат, приходится.
Здесь речь никоим образом не идет о попытке умень-
шения вины военных преступников (хотя стоит обратить
внимание на полное отсутствие у них чувства вины), ни о
том, чтобы объяснить механизм, порождающий эти пре-
ступления (дело слишком сложное и все еще не прояснен-
ное). Важно привлечь внимание к опасности преступного
поведения, часто даже неумышленного, обусловленного
техническим подходом к человеку и обществу. Техничес-
кий подход к миру не следует путать с техническим про-
грессом; первый может быть опасным, второй - только
полезным.
Адольф Гавалевич в своей книге выражает убеждение.
что из <приемной газовой камеры (из блока № 7) удалось
выйти живыми только небольшой горстке тех, которые
верили в вещи "невозможные, невероятные", т. е. в то, что
"именно им удастся, несмотря ни на что, уцелеть">. <Разу-
меется, одной только веры было недостаточно. Необходи-
ма была решимость действовать в рамках реальных, хотя
и минимальных и безнадежных возможностей управлять
своим поведением. Необходимо было быть мусульмани-
ном "активным">. Автор приводит характерный пример,
показывающий, какое большое значение для того, чтобы
пережить лагерь, имели слова: <я хочу>. <Кто думал ина-
че, тот не жил. Однажды ночью один из моих товарищей,
еще в очень хорошем физическом состоянии, признался
мне: "С меня всего этого довольно, дело безнадежное, я
уже не хочу жить". Действительно, несколько часов спус-
тя его труп вынесли за стены барака>.
Не следует забывать, что еще до недавнего времени
большинство психиатров и психологов отрицало суще-
30
ствование свободной воли. Однако, в ситуации наиболь-
шего, видимо, подавления человека и унижения его досто-
инства, способность выбора, воля к жизни играли решаю-
щую роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87