-
Стрельба справа, стрельба слева - бедняга просто больше не могла это
выдержать. Ну и здоровый же этот малый.
Он отправился к Исааку, а Энди занялся делами во дворе, пока Эли и я
не позвали его помочь нам собрать всех разбредшихся по лесу свиней. Они
рассыпались по всей округе, и, если бы нам не удалось собрать их в тот же
день, ушли бы так далеко в поисках желудей и прочей еды, что нам бы уже
никогда их больше не увидеть. Мы, разумеется, взяли с собой ружья. С того
дня, как был убит Хэрри, все мужчины в Зионе даже на поле выходили с
оружием, висевшим на рукоятке плуга. Мне представлялось, что две вещи были
неотъемлемыми атрибутами поселенца. И если земля эта когда-либо будет
заселена, и станет такой же страной, как Англия с улицами, домами и
дорогами, то это произойдет только благодаря этим двум вещам - плугу и
ружью. Мы разделились у большой развилки, описывая огромные круги, и
криками подгоняли свиней, попавших в наше окружение, по направлению к
дому. По сей день я ясно помню то место, где меня подстерегало самое
сильное искушение в моей жизни. Я как раз выследил парочку свиней, оторвал
их от жадного копошения в траве и погнал к дому, как вдруг услышал выстрел
где-то далеко в лесу. Грохот рассек утренний покой, и сердце мое бешено
заколотилось. Я помчался к месту, откуда прозвучал выстрел. Затем до меня
донесся крик и я удвоил свои усилия. Ветка ежевичного куста опутала мои
ноги, я рванул, и, высвободившись, наткнулся на ствол дерева. Тряхнув
головой и выругавшись, я обогнул дерево, и увидел Эли, лицо его было белее
смерти, ствол ружья занесен, как дубинка, и нацелен на стоявшего прямо
перед ним огромного медведя. Видимо, он выстрелил в зверя, но не убил его,
а только ранил, при этом не успев перезарядить ружье. Медведь взревел,
встал на дыбы, оказавшись при этом на несколько футов выше Эли, так что у
того было очень мало шансов нанести опасному хищнику сколько-нибудь
серьезный удар. Я видел, как блестели крошечные глазки зверя, подобно
острым изогнутым ножам, на передних лапах появились когти. Говорят, что
тонущий человек, в последний раз погружаясь в воду, просматривает всю свою
прошедшую жизнь, пролетающую в его мозгу раскаленной молнией. Этого я не
могу подтвердить, потому как никогда не подвергался подобной опасности, но
в этот момент, стоя перед Эли и разъяренным медведем, я словно просмотрел
свою будущую жизнь. В долю секунды передо мной открылись две возможности,
два пути, каждый из которых имел свой определенный исход. Я мог
выстрелить, и Эли вернется к Линде и, возможно, переживет меня. Я мог
повернуться и тихо отойти в сторону, не мешая медведю обрушиться на Эли и
покончить с ним - то есть, расправиться с ним, как всякий хищник
расправляется со своей жертвой. И через неделю Линда стала бы моей. И
никто не посмел бы осудить вдову за то, что она связала свою жизнь с
другим человеком. Линда будет лежать у меня на груди, я буду заботиться о
ней и любить ее. Никто здесь, в Зионе, не мог стать моим соперником. Я
нравился ей. Нет сомнения в том, что она принадлежала бы мне.
Я любил ее так долго! Но именно поэтому я поднял ружье и выстрелил,
тщательно прицелившись, в сверкающий глаз зверя. Клок окровавленной шерсти
отлетел мне в лоб, и не было крещения более очистительного. "Я предстану
перед ней с чистой душой", - подумал я.
Эли вытер пот смертельного страха со лба. Он трясся как осенний лист.
- Слава Богу, - дрожащим голосом произнес он, - что на сей раз
никакая свинья не бросилась тебе под ноги, парень. Ты первый, кого я
должен поблагодарить, после самого Господа Бога.
- Интересно, - бойко возразил я, - что именно мог бы сделать Господь
Бог, не будь здесь меня.
И сказав это, я осторожно хихикнул.
- Мистер Филипп, - серьезно ответил Эли, снова вытирая пот с лица, -
есть еще много вещей, которые вам нужно уяснить.
Больше мы к этому не возвращались.

Следующей новостью было прибытие Ральфа Свистуна. Он привез все, что
ему было поручено, даже письмо для мистера Томаса от Альфреда Бредстрита.
Он доставил нам соль, иголки, порох и запал. Мне он привез Голубку,
любимую мою кобылу, а также кое-какие растения для огорода Линды и моего
фруктового сада.
Но вернулся он один. По всей видимости, Саймон напился где-то в
таверне Бидлза, дойдя до исступления после своего долгого воздержания от
алкоголя, и завязал ссору, причины и результат которой было трудно понять
из сбивчивого рассказа Ральфа. Как бы там ни было, завязалась драка,
противник упал головой на каминную решетку, размозжил себе череп и умер на
месте. Саймон, был обвинен в убийстве, и только благодаря своему
артистическому мастерству, - ему удалось притвориться мертвым, после чего
его унес рыдающий Ральф, - он избежал ареста. Выбравшись из таверны, Ральф
поспешил на пристань, и отдал половину денег, вырученных от продажи шкур,
капитану, который согласился увезти Саймона. Ральф вернулся в четверг. К
субботе уже всему селению стало известно, что когда Файнеас Пикл, явившись
на обед домой, объявил, что цыган вернулся без брата, Магитабель потеряла
сознание прямо за столом, а уже в воскресенье всем стало понятно, что
девушка ждет ребенка.
Она не присутствовала на собрании, которое проводилось в старом
бараке, но там были все жители нашего поселка, и мистер Томас долго
молился за "нашу юную сестру, которая пала в тяжком грехе, что, по завету
Господню должно быть перенесено на душу еще не рожденную". Живя под одной
крышей с братом ее сообщника по греху, я, естественно, был в неведении, и
оглядываясь по сторонам, пытался догадаться, кого он имеет в виду. Поймав
смущенный взгляд Ральфа, и заметив отсутствие Магитабель, я сделал
собственные выводы. С нетерпением дождавшись окончания собрания, я
поспешил к Ральфу.
- Ты негодный глупец, - с горячностью набросился я на него. - В чем
дело? Почему ты не сказал мне?
Ральф с шумом втянул носом воздух и, приоткрыв рот, нетерпеливо
вздохнул.
- Вы, старейшина, хозяин, и Пикл тоже. Мне не хотелось ссорить вас. Я
сделал, что мог. Я предложил ей пойти со мной в церковь - что еще я мог
сделать? Но она обезумела - все они обезумели. Ну вот и все.
- Отвечай на мой вопрос, - приказал я. - Так что, Магитабель Пикл
ждет ребенка от Саймона?
Он кивнул.
- Где она?
- Мистер Пикл выгнал ее. Она в доме на мельнице. Я отвел ее туда.
- Когда?
- Вчера ночью. Когда мистер Пикл выгнал ее.
- Кто еще знает об этом?
- Ну, все знают.
- Какого же черта, я ничего не знаю?
- Я же объяснил, - сказал Ральф, издав очередной нетерпеливый вздох.
- Никто не хотел, чтобы вы знали.
- Почему?
- Ну... Я просто думал, что вы сделаете что-то неразумное, а Пикл
боялся, что вы будете нападать на него, зная, что вы недолюбливаете Кезию,
то есть, я хотел сказать, миссис Пикл. А мистер Мейкерс сказал, что у вас
неправильные идеи. Ну видите...
- Ты просто дурень, - снова выругался я. - И сколько по-твоему, я мог
оставаться в неведении? Я все-таки был о тебе лучшего мнения. Оставил
бедную девушку одну в таком страшном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76