И ВЕСЕЛ, Эли, в отличие от нас обоих. Эли,
пожалуйста, отпусти меня. Я сказал, все, что знаю. Бесполезно трясти меня.
Мне тяжелее, чем тебе, потому что я люблю ее, а ты нет. Тебе легче еще и
потому, что ты отправишься на небеса, а я попаду в ад. Зачем тебе
оставаться со мной, Эли Мейкерс? Теперь ты знаешь мой секрет. И ты мне
ничего не должен. Я доложил тебе все это только ради Линды, не ради тебя
самого. И когда я застрелил нападавшего на тебя медведя, я сделал это,
чтобы твой призрак не маячил между мной и Линдой. Пожалуйста, дай мне лечь
и заснуть.
Я сделал несколько шагов, потом пополз, я откровенно говорил все это
Эли, который так и не понял ни слова. Когда он тряс меня, я кричал,
кричал, как ребенок, которого порют. Земля кренится. Я стараюсь
удержаться, но скатываюсь в темноту, в бездонную пропасть. И там я снова
нахожу Эли, и снова молю его. Наконец, я говорю ему: "Эли, у тебя сильные
руки. Убей меня, пожалуйста". И он убивает меня, потому что следующий
полет в пустоту бесконечен: вселенная поглощает меня...

В очередную минуту проблеска я чувствую себя обломком
кораблекрушения, сильным течением выкинутым на берег. Я протягиваю вперед
руки в надежде ухватиться за спасительную мягкую подушку. Я прижимаюсь к
ней щекой. Прилив отступает, и я лежу в блаженстве, защищенный от всего
зла мирского уютной надежностью подушки.
Затем лицо Джудит, расплывшееся от рыданий, проступило сквозь
туманную завесу.
- Вы узнаете меня? - спросила она.
- Узнал бы, если бы ты не плакала, - пошутил я. - Что ты здесь
делаешь? Будь осторожна. Индейцы схватят тебя... тебе придется еще хуже
чем нам.
- Вы дома, в своей постели, вот смотрите, - сказала она, и положив
руку мне под голову, чуть приподняла ее, чтобы я мог осмотреться. Это
действительно была моя комната, и шкаф, и пресс для вещей, которые я в
последний раз разглядывал в сером свете того далекого утра.
- Да, - проговорил я. - Вот уж не думал, что снова увижу все это. И
тебя, Джудит.
- А я уже думала, что не дождусь от вас никакого нормального слова.
Она суетилась, разглаживая покрывала и взбивая подушки.
- Хотите что-нибудь поесть? - Она нервно хихикнула, как обычно
смеются женщины после рыданий. - Так все это было забавно. БОЛТАЛИ вы все
время, как только мы начинали кормить вас. И не глотали. Если хотите,
можете хоть сейчас перекусить:
- Наверное, я бы съел ветчину с яйцом, - сказал я.
Она быстро выскочила из комнаты, и я, наслаждаясь, лежал на спине.
Ровная, устойчивая кровать, тепло одеял, солнце, заливающее комнату через
раскрытое настежь окно. Я был в безопасности. Я был дома. Минуту-другую я
предавался радости от одного осознания этого. Затем во мне проснулось
любопытство. Последнее, что я помнил, - это Эли, лежавшего рядом со мной
на земле. Картина эта живо и отчетливо всплыла в моей памяти, но все, что
следовало дальше, отражалось в моем сознании, как в обломках вдребезги
разбитого зеркала. Слабые отголоски памяти колебались, уносились,
растягивались и ползли по крутым холмам боли и падений в темноту по другую
сторону вершин нечеловеческих страданий. Я поймал себя на том, что с
нетерпением жду возвращения Джудит. Кто нашел нас? Где сейчас Эли? В
голове роились тысячи вопросов.
Пальцами я пытался найти клочья кожи на груди, но вместо них нащупал
длинные грубые шрамы, отзывавшиеся болью от моих осторожных прикосновений,
но не той, жгучей и нестерпимой. Я поднес руки к носу. Опухоли не было,
хотя поврежденная кость давала о себе знать при легком нажатии. Должно
быть, я долгое время провел в этой постели. Джудит вернулась с подносом, с
которого доносился аромат кофе и жареной ветчины. Она бережно приподняла
меня, подложив под голову еще одну подушку.
- Скажи, - начал я. - Я давно здесь? Как Эли? Кто нашел нас? Были еще
какие-то неприятности? Расскажи все по порядку.
- Ну вот, опять, - поморщилась девушка. - Вот так все время. Стоит
мне внести еду в комнату, как вы сразу начинаете бормотать что-то. Ешьте
спокойно, а я буду пока рассказывать. Эли принес вас десять дней назад. Вы
были оба как с того света. Никто не может понять, как ему это удалось. Он
говорит, что это направляющая рука Господа, но мне все-таки интересно,
почему же тогда, направляющая рука Господа сразу не привела вас сюда, а
заставила скитаться целую неделю. И все же это просто чудо. Вы жили на
одной воде, вид у вас обоих был - ну, просто мешки с костями. Эли нес вас
на спине. Он полз на коленях через лес и вышел со стороны мельницы. Он
упал прямо у ног Ральфа и сказал: "Я не отрекся от веры и свершил свой
путь".
- Да, Бог тому свидетель, - подтвердил я, продолжая одновременно
жевать. - Таких, как он, один на миллион, Джудит. Если бы ты видела...
Перед моими глазами всплыла картина: Эли, освобождающий себя от пут
собственной кожи. Я содрогнулся и спросил:
- Ну, как он сейчас?
- Лучше, чем вы, - ответила Джудит. - Он пришел в себя через сутки,
встал сразу и вот уже неделю сидит, греется на солнышке. Не думаю, что
какое-либо библейской чудо произвело такой шум. Они вас искали и искали.
Потом нашли Голубку с индейским ножом в спине. Она, наверное, бежала, пока
не свалилась, ее нашли в нескольких милях от того места, где вас видели в
последний раз. Тогда поиски прекратили, а ваши имена перечислялись в
молитве среди погибших. Вы и не поверите, как хорошо говорил о вас мистер
Томас.
- Конечно, не поверю.
Я выпил все кофе и отдал Джудит чашку.
- Теперь вам нужно поспать, - сказала она, опустив подушки и
обращаясь ко мне материнским тоном.
- Я уже достаточно поспал. Я хочу всех повидать. Я ДОЛЖЕН увидеть
Эли. Если он не может прийти сюда, я сам пойду к нему. И мистера Монпелье,
и Энди. Я должен всех повидать.
- Я сейчас приведу Энди. Я знаю, где он. Он так обрадуется, прихвост
этакий, узнав, что к вам вернулся разум. Он сюда приходил, смотрел на вас,
а вы ему такой ужас, бывало, скажете - и мне тоже иногда. Мы уже привыкли
к мысли, что у нас на руках умалишенный.
Так она, складывая посуду на поднос, призналась в своей верности и
преданности, беззаботно болтая, будто не понимала истинного смысла своих
слов. И вдруг откуда-то снизу, наверное, из кухни, донесся пронзительный
крик. Джудит схватила последнюю тарелку и поспешно поставив ее на чашку,
бросилась к двери.
- Что это? - спросил я.
Она притворилась, будто не слышала моего вопроса, и выскочила, не
ответив, но тщательно прикрыв за собой дверь. Через некоторое время за
дверью послышались шаги и шепот. Голос Энди произнес:
- Я не скажу ничего. За кого ты меня принимаешь?
Потом появился и сам Энди. Он остановился у моей постели, взял мою
руку своими мозолистыми ладонями. Его серые маленькие глаза влажно
блестели, и ему пришлось забрать одну руку, чтобы смахнуть слезу со щеки,
при этом он кашлянул, чтобы отвлечься от печальных мыслей.
- Ну, вот, Энди, дорогой. Рад тебя видеть. Как твое плечо?
- Уже в порядке, хозяин. А вы?
- Иду на поправку.
Наступила недолгая тишина. Мы смотрели друг на друга. Милое, простое,
такое доброе лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76