всякие преступления несут по себе казнь виновнику и служат ему во исправление. О! если бы ты мог проникнуть в судьбы богов, ты не роптал бы против случающихся временных несчастий; все, что смертные считают за гнев их, есть только орудие, влекущее их к исправлению. Боги людей считают своими чадами, и самое то, что смертные вменяют в крайнее злосчастие, есть только стезя, коею ведутся они к счастию. Беды научают их познавать деяния, влекущие по себе следствия вредные; и можешь ли ты чадолюбивое наставление полагать за мщение небес, когда слепые смертные не могут инако вразумляться, как деятельнейшими примерами? Урон венца Русова откроет глаза твоего народа, владетели его познают, сколь пагубно для них самих не следовать должностям, нужным для государя в отношении к его государству, а вельможи и народ усмотрят, что никакая собственность их не может быть безопасна, если они не будут строго наблюдать слова законодательные. Связь сия толь между собою заимственна, что малейшее оной нарушение влечет за собою падение целому Ведай, что добродетельный Драшко, сей истинный сын своего отечества, поправляет уже рачением своим все сии вскользнувшие неустройства. Он в малолетство князя В и димира нося кормило государства, читает ревностно список с венца Русова, сохраненный в книге у жрецов, толкует оный юному Видимиру и, тем укрепляя его к сношению предлежащего ему бремени, нечувствительно всевает в сердце его семена добродетели. Русы восстанут, как я предрек некогда Аспаруху, из своих развалин и под правлением мудрого Видимира возобновят свою славу следственно, все ухищрение адской силы не может достигнуть своего намерения, и владычество Астарофово совершенно изгибнет в областях отечества твоего; ибо финны, учинясь единым с руским народом, воспримут истинную их веру и не будут поклоняться имени князя тьмы. Венец Русов возвратится на главу законных оного носителей, и хотя ад воздвигнул против тебя чародея, но небеса приготовили тебе помощника: волшебное зеркало покажет тебе, кто он, а ты течение подвигов его имей в своем попечении. Но чтоб никакая кознь злобы не имела успехов и чародейная броня готовящегося напасть на тебя Змиулана была проницаемою, я дам тебе средство, чем противоборствовать тебе своему противнику, и когти льва растерзают утробу змиеву.
Посем истукан Чернобогов простер руку свою, и железные вилы его обратились в львиную кожу со стальными великими когтями.
— В сию кожу облекайся ты,— вещал мне божественный глас,— исходя на ратоборство с чародеем.
Посем бессмертное сияние около истукана стало невидимо; я распростерся вновь пред истуканом, приносил усердное благодарение Богу-мстителю и, возложа до надлежащего времени божественную мою защиту пред ноги жертвенника, отошел к волшебному зеркалу, чтоб узнать моего помощника.
В оном, храбрый богатырь, представилось мне твое рождение, детство и наконец многие богатырские подвиги; но кому ты обязан в оных помощью, узнаешь вскоре от меня и чрез помощь волшебного зеркала; а теперь последуем мы в окончание моей повести.
Змиулан, по приготовлении чародейной брони, тотчас дерзнул приближиться на сей остров. Я предчувствовал сие по необычайной перемене в природе и тотчас вооружился в данную мне Чернобогом львиную кожу, чрез что я получил вид настоящего льва и толь великую силу и смелость, что в состоянии был сразиться с целым светом.
Едва вышел я из моей пещеры, все готовящееся мне нападение изобразилось. Казалось, что все естество приближается к своему падению: земля тряслась, море волновалось, ужасные вихри ревели всюду, и вырывая великие дубы из корня, носили, как перо, по мрачному воздуху Весь видимый мною воздух наполнился пламенем, и сверкающие молнии с престрашным громовым стуком самое небо представляли адом. Сие сравнение приведено очень кстати, ибо целые полки адских сил, в предводительстве князя своего Астарофа, в разных мрачных своих видах неслись на огненных облаках сразиться с хранящими златый сосуд чистыми служебными духами. Я не внимал сему, поколь занял мое место близ златого сосуда; но тогда увидел я битву, которую воображение человеческое едва ли себе представить может. Целые каменные горы летали подобно быстрой молнии; повергаемые из пращей удары, от коих должно бы разрушиться земле, падали, как дождь, с обеих сторон; адские духи, раздробляемые оными в прах, падали как лист, взвеваемый ветром, во глуби ну моря; но как существа, не могущие уничтожиться появлялись они с новою яростию.
Посреди сего смятения смердящий клуб, опустясь с великим стуком на землю, рассыпался и представил мне страшного Змиулана в виде крылатого и четвероногого змия. Он бросился на меня с злобною яростию, чтоб рас терзать на части, но когти львиные произвели не ожидаемое им действие. Когда его поражения не действовали сквозь покрывающую меня кожу, то мои, напротив, в малое мгновение ока покрыли его ранами и кровью. Он с ужасным ревом и корячением скрылся от меня бегством. Мрачные силы, видя неудачливость его покушения, престали удерживать служебных духов от подания мне помощи своим нападением и с великим смрадом исчезли.
Но сие было не одно только покушение. Змиулан почти еженедельно нападал на меня, то тайными происками, то явною силою, но всегда без успеха.
Между тем я не упускал тебя, храбрый богатырь, из моего надзирания, волшебное зеркало вело меня всюду за твоими подвигами. Я, помня предсказание великого Чернобога в рассуждении важных услуг, ожидаемых от тебя нашим отечеством, имел попечение, чтоб укрепить тебя в добродетели; служебный дух воспитывал тебя по моему приказанию под видом пустынника. А чтобы и сила твоя была деятельнейшею, и победы решительными, искусством моим соорудил я сию твою дубину и, наливая оную свинцом, вложил внутрь ее один из когтей кожи львиной, данной мне Чернобогом, ибо по опытам узнал, что против когтя сего ничто устоять не может. Впрочем, тебе известно, как оную нашел ты при своем пробуждении после двухмесячного сна близ своего бока и каковую услугу приносила оная тебе в твоих подвигах.
Наконец узнал я о исхождении твоем, храбрый богатырь, на приключение к возвращению венца Русова. Нужда, которую имеешь ты в моих наставлениях, и собственная моя польза в помощи к низложению моего противника принудили меня учредить претерпенную тобою бурю, чтоб оная принесла тебя на сей остров. Однако ж, каково ни жестоко было во время сие сражение стихий, вам не предстояло опасности кораблекрушения, ибо служебные мои духи берегли рачительно каждую часть судна вашего от повреждения.
При самом твоем исхождении на сей остров, Змиулан, предчувствующий, что с возвращением венца Русова лишится он всякой надежды к овладению златым сосудом, и следственно, к низложению меня, вечного врага своего, для сего собрал он последние силы адской помощи и искусства, чтоб прежде, нежели достигнешь ты в области Царь-девицы, испытать конечного на меня покушения. Он ведал, что победя меня, легко уже может воспрепятствовать твоим успехам. Астароф соорудил железную стену с отверстиями, чтоб в оные бросать свои удары на духов, стерегущих златый сосуд, и чтоб стена, подхватывая их поражения, делала оные недействительными. Стену сию несли по воздуху, а вооруженные духи стояли на оной и за оною в надлежащем бранном устроении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142