Записка говорит, что за последние 20 лет не только улучшились условия
труда, но развился и сам русский рабочий. "Он не нуждается более, по мнению
заводчиков, в строгой правительственной опеке и желает свободно собой
распоряжаться". И записка тут же поясняет, что под ненужной
правительственной опекой она понимает не только паспорт, прикрепление к
месту, и общий административный произвол, словом, пережитки
патриархально-полицейского варварства, но и все фабричное законодательство,
созданное упорной борьбой "созревшего" рабочего.
"Ст. 95 устава о промышленниках, обязывающая каждую из договаривающихся
сторон, в случае отказа от договора, предупредить о том другую сторону за
две недели, уже устарела. На практике эта обязанность крайне тягостна и для
рабочего и для предприятия". Так поют "прогрессивные" промышленники.
Участие рабочих при определении заработной платы и правил внутреннего
распорядка, а также в вопросах, касающихся увольнения рабочих, мастеров и
лиц фабрично-заводской администрации, фабриканты считают "и невозможным и
нежелательным". "Участие, которого добиваются рабочие, - откровенно
поясняет записка, - стало бы яблоком вечного раздора между рабочими и
капиталистами, интересы которых очень часто совершенно противоположны"*.
/* Это откровенное признание совершенной противоположности интересов
делается промежду себя в записке, предназначенной для сведения бюрократии.
С рабочими разговор ведется иной. Происходившее в начале апреля в Москве
совещание тех же фабрикантов центрального района решило разъяснить рабочим,
что "напрасно те видят в фабрикантах своих врагов и игнорируют их в своем
движении, вполне доверяясь лицам, совсем непричастным фабрично-заводской
деятельности. Все то, что достигнуто рабочими посредством забастовок, можно
было бы, - по заверению совещания, - достичь простым соглашением с
фабрикантами, интересы которых вполне сходятся с интересами и желаниями
рабочих". Оговариваемся, что сведение это мы почерпнули из "Нового
Времени". Но все же оно похоже на правду./
Отмену штрафов прогрессивные промышленники считают несвоевременной по
соображениям гуманности. Воспрещение денежных взысканий побудило бы гг.
фабрикантов просто выгонять рабочих, а для рабочих последнее было бы горше
первого. Высказавшись далее против ограничения сверхурочных работ, записка
в заключение выражает надежду, что либеральное законодательство "создаст
современем желательный тип рабочего, который станет на страже своих прав и
интересов более хорошо вооруженным, чем самое прогрессивное
законодательство, которое, опекая рабочую личность во всех подробностях ее
жизненной сферы, вместе с тем стесняет волю рабочего и связывает ему руки
там, где он хотел бы их расправить", - хотя бы, например, для сверхурочной
работы. "Над самим собой, над своими мускулами и над собственным здоровьем
единственным хозяином и верным хранителем является их собственник". Таков
должен быть руководящий принцип. И тогда, "при неисчислимых богатствах
русской жизни", при "разумном и развитом рабочем", мускулы и здоровье
которого не подвергаются стеснительной опеке "прогрессивного
законодательства", - тогда наша промышленность "представит величавое
зрелище".
Майская записка вместе с январской дают нам понятие о той отчетливой
классовой позиции, какую занял капитал под влиянием первых уроков русской
революции.
V. Демократическая интеллигенция и капиталистический либерализм
Политическая суматоха была так велика, так радостна, что российская
интеллигенция, искони третировавшая купца, как хищника и вандала, почти не
удивилась его перерождению и без размышлений заключила его в объятия.
Русская интеллигенция воспитывалась из десятилетия в десятилетие на
народнических предрассудках, согласно которым русский капитализм
представляет собою искусственный продукт русского полицейского
протекционизма, промышленная буржуазия есть не что иное, как
государственный паровой цыпленок, хилый при всей своей ненасытности,
пролетариат есть простое социальное недоразумение, столь же эфемерное, как
и весь отечественный капитализм. Кто говорит о самостоятельной политической
будущности русской буржуазии и русского пролетариата, тот фантаст. Эта
историческая философия, сентиментальная и бессильная, не только владела
радикальной народнической журналистикой, но эксплоатировалась также всей
реакционной прессой до "Гражданина" и "Московских Ведомостей" включительно,
так что в журналистике не осталось ни одного Николая Энгельгардта, ни
одного Гофштеттера, который не получал бы построчной платы за брань на
марксистов по поводу их стремления "насадить" в России капитализм.
И что же? Русский пролетариат, это социальное "недоразумение", успел
причинить много недоразумений всем будочникам реакции, прежде чем разбухшая
от безделья и предрассудков интеллигенция заметила его и даже великодушно
усыновила. Но на этом недоразумения капиталистического развития не
закончились. Появился купец-политик и подписался под либеральной
программой. Он тоже был усыновлен от имени всего "освободительного
движения", но демократия даже и не попыталась при этом усыновлении свести
счеты со своей теоретической совестью, которая, впрочем, вообще никогда не
обременяла ее своими требованиями.
А между тем, еслиб интеллигенция задумалась над загадкой либерального
русского купца, она пришла бы к тому выводу, что только теперь подлинный
европейский буржуазный либерализм, поскольку он вообще возможен в условиях
нашего политического развития, нащупал свою почву и отодвинул архаический
либерализм дворянской фронды, интеллигентских кружков и народнических
редакций. Было бы нелепостью думать, что капиталистическая буржуазия
"переродилась" под идеалистическим влиянием интеллигенции и дворянской
земщины, которые, как известно, искони считались хранительницами заветов
бессословного и внеклассового либерализма. На самом деле, под влиянием
промышленного развития страны, передовая часть благородного сословия
обуржуазилась, промышленная буржуазия "облагородилась", и обе соединились в
требовании конституции, как гарантии дальнейшего буржуазного развития.
Помещичье землевладение, втянувшееся в оппозицию на почве недовольства
промышленным протекционизмом, и торгово-промышленный капитал, успевший
выкачать из народно-хозяйственного организма по трубам государственного
фиска все, что можно было выкачать, оба, несмотря на капиталистическое
противоречие города и деревни, временно объединились против полицейской
государственности. Либерализм, наконец, нащупал под ногами временную почву,
а интеллигентская демократия, так долго "боровшаяся" (в собственном
воображении) с капитализмом, покорно пошла в роли герольда перед его
политической колесницей. Та самая интеллигенция, которая еще вчера не
признавала никакой политической будущности за классом Разуваевых*81,
сегодня ударила им челом, присягнула на верность и даже не поставила при
этом никаких условий... Для упрощения дела она ставит на голову все
действительные отношения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379