Систематический расстрел города
дубасовской артиллерией начинается 10 декабря. Пушки и пулеметы действуют
неутомимо, обстреливая улицы. Жертвы падают уже не единицами, а десятками.
Растерянные и разъяренные толпы перебегают с места на место, не веря
реальности совершающегося: итак, солдаты стреляют, - и притом не по
отдельным революционерам, а по темному врагу, который называется Москвою -
по ее домам, где живут и старики и дети, по безоружным уличным толпам...
"Убийцы и трусы! Вот как они восстанавливают свою маньчжурскую славу!".
После первых пушечных выстрелов постройка баррикад принимает лихорадочный
характер. Теперь размах работы шире, приемы смелее. Обрушивают большой
фруктовый павильон, киоск газетчика, срывают вывески, ломают чугунные
ограды, рвут верхние провода электрического трамвая.
"Вопреки распоряжению полиции - держать ворота на запоре, - сообщают
реакционные газеты, - ворота вовсе сняты с петель и употреблены на
постройку баррикад!". 11 декабря весь город в главных пунктах своих покрыт
сетью баррикад. Целые улицы опутаны паутиной проволочных заграждений.
Дубасов объявляет, что всякая толпа "более чем в три человека" будет
расстреляна. Но драгуны стреляют и по одиноким. Сперва обыскивают: не
найдут оружия, - отпустят и пошлют вдогонку пулю. Стреляют в зевак,
читающих объявления Дубасова. Достаточно, чтоб из окна раздался одинокий
выстрел, нередко открыто провокаторский, - и дом немедленно подвергается
обстрелу артиллерии. Лужи крови и мозги с волосами, прилипшие к вывескам,
обозначают путь, по которому прошла шрапнель. В разных местах - дома с
зияющими пробоинами. У одного из разрушенных зданий - страшная реклама
восстания, - тарелка с куском человеческого мяса и надписью: "Жертвуйте
пострадавшим!".
В течение двух-трех дней настроение московского гарнизона определилось
неблагоприятно для восстания. С самого начала волнений в казармах военные
власти приняли целый ряд мер: уволили запасных, вольноопределяющихся,
неблагонадежных и стали лучше кормить остальных. Для подавления восстания
были сперва пущены в дело только наиболее надежные части. Сомнительные
полки, лишенные наиболее сознательных элементов, сидели в казармах. Их
Дубасов пустил в ход уже во вторую очередь. Сначала они шли неохотно и
неуверенно. Но под влиянием случайной пули, агитации офицера, на почве
голода и усталости, они доходили до страшной жестокости. Дубасов дополнял
влияние этих условий действием казенной водки. Драгуны все время были
полупьяны.
Партизанские нападения, однако, не только озлобляют, но и утомляют,
всеобщая враждебность населения ввергает солдат в уныние; 13-е - 14-е
декабря были критическими днями. Смертельно усталые войска роптали и
отказывались итти в бой с врагом, которого они не видели и силы которого
страшно преувеличивали. В эти дни было несколько случаев самоубийства среди
офицеров...
Дубасов доносил в Петербург, что из 15 тыс. душ московского гарнизона в
"дело" можно употребить только 5 тысяч, так как остальные ненадежны, и
просил присылки подкреплений. Ему ответили, что часть петербургского
гарнизона отправлена в Прибалтийский край, часть ненадежна, а остальные
самим нужны. Благодаря похищенным в военном штабе документам эти переговоры
стали известны в городе уже на другой день и влили бодрость и надежду в
сердца. Но Дубасов добился своего. Он потребовал, чтоб его соединили по
телефону непосредственно с Царским Селом, и заявил, что не ручается за
"целость самодержавия". Тогда был дан приказ отправить в Москву Семеновский
гвардейский полк.
15 декабря положение резко изменилось. В надежде на Семеновский полк
реакционные группы Москвы воспрянули духом. На улицах появляется
вооруженная милиция, набранная из трущобного сброда Союзом Русского Народа.
Активные силы правительства возросли благодаря стянутым из ближайших
городов войскам. Дружинники изнемогали. Обыватель устал от страха и
неизвестности. Настроение рабочих масс падало, надежда на победу исчезла.
Открылись магазины, конторы, банки, биржа. Движение на улицах оживилось.
Вышла одна из газет. Все почувствовали, что баррикадная жизнь кончилась. В
большей части города пальба затихла. 16 декабря, с прибытием войск из
Петербурга и Варшавы, Дубасов становится полным хозяином положения. Он
переходит в решительное наступление и совершенно очищает центр города от
баррикад. Сознавая безнадежность положения, Совет и партия постановляют в
этот день прекратить забастовку 19 декабря.
Во все время восстания Пресня, этот Монмартр Москвы*76, жила своей особой
жизнью. 10 декабря, когда в центре уже раздавалась пушечная стрельба, на
Пресне царило еще спокойствие. Митинги шли своим чередом, но они уже не
удовлетворяли массу. Она жаждала действий и осаждала депутатов. Наконец, в
4 часа дня был получен приказ из центра: строить баррикады. Все ожило на
Пресне. Здесь не было той беспорядочности, которая царила в центре. Рабочие
разбились на десятки, выбрали начальников, вооружились лопатами, ломами,
топорами - и в порядке выступили на улицы, точно на муниципальные работы.
Никто не стоял без дела. Бабы выносили на улицу сани, дрова, ворота.
Рабочие пилили и рубили телеграфные и фонарные столбы. Стук топоров стоял
во всей Пресне, - казалось, будто рубят лес.
Отрезанная от города войсками, сплошь покрытая баррикадами, Пресня
превратилась в пролетарский лагерь. Всюду были установлены дежурства
дружинников; по ночам вооруженные часовые расхаживали между баррикадами и
спрашивали у прохожих пароль. Наибольшим воодушевлением выделялись
девушки-работницы. Они любили ходить на разведки, заводили разговоры с
полицейскими и добывали таким путем полезные сведения. Сколько вооруженных
дружинников действовало на Пресне? Человек 200, не более. В их распоряжении
было до 80 винтовок и маузеров. Несмотря на такую малочисленность активных
сил, стычки с войсками шли непрерывно. Солдат обезоруживали,
сопротивляющихся убивали. Разрушенные баррикады восстанавливались рабочими.
Дружинники строго придерживались партизанской тактики: разбивались на
группы в 2 - 3 человека, стреляли по казакам и артиллеристам из домов,
дровяных складов, пустых вагонов, быстро меняли место и снова осыпали
солдат выстрелами... 12 декабря дружинники отбили у драгун и артиллеристов
пушку. Четверть часа они возились вокруг нее, не зная, что с ней делать. Из
затруднения их вывел большой отряд драгун и казаков, который завладел
орудием.
13 декабря вечером пресненская дружина привела на фабрику 6 взятых ею в
плен артиллеристов. Их накормили за общим столом. Во время обеда говорили
речи политического характера. Солдаты слушали внимательно и с сочувствием.
После ужина их отпустили без обыска и с оружием: не хотели озлоблять.
Вечером 15 декабря дружинники арестовали на улице начальника охранного
отделения Войлошникова, произвели обыск на его квартире, конфисковали
карточки поднадзорных и 600 рублей казенных денег. Войлошников был тут же
приговорен к смертной казни и расстрелян во дворе Прохоровской фабрики. Он
выслушал приговор спокойно и встретил смерть мужественно, - благороднее,
чем жил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379
дубасовской артиллерией начинается 10 декабря. Пушки и пулеметы действуют
неутомимо, обстреливая улицы. Жертвы падают уже не единицами, а десятками.
Растерянные и разъяренные толпы перебегают с места на место, не веря
реальности совершающегося: итак, солдаты стреляют, - и притом не по
отдельным революционерам, а по темному врагу, который называется Москвою -
по ее домам, где живут и старики и дети, по безоружным уличным толпам...
"Убийцы и трусы! Вот как они восстанавливают свою маньчжурскую славу!".
После первых пушечных выстрелов постройка баррикад принимает лихорадочный
характер. Теперь размах работы шире, приемы смелее. Обрушивают большой
фруктовый павильон, киоск газетчика, срывают вывески, ломают чугунные
ограды, рвут верхние провода электрического трамвая.
"Вопреки распоряжению полиции - держать ворота на запоре, - сообщают
реакционные газеты, - ворота вовсе сняты с петель и употреблены на
постройку баррикад!". 11 декабря весь город в главных пунктах своих покрыт
сетью баррикад. Целые улицы опутаны паутиной проволочных заграждений.
Дубасов объявляет, что всякая толпа "более чем в три человека" будет
расстреляна. Но драгуны стреляют и по одиноким. Сперва обыскивают: не
найдут оружия, - отпустят и пошлют вдогонку пулю. Стреляют в зевак,
читающих объявления Дубасова. Достаточно, чтоб из окна раздался одинокий
выстрел, нередко открыто провокаторский, - и дом немедленно подвергается
обстрелу артиллерии. Лужи крови и мозги с волосами, прилипшие к вывескам,
обозначают путь, по которому прошла шрапнель. В разных местах - дома с
зияющими пробоинами. У одного из разрушенных зданий - страшная реклама
восстания, - тарелка с куском человеческого мяса и надписью: "Жертвуйте
пострадавшим!".
В течение двух-трех дней настроение московского гарнизона определилось
неблагоприятно для восстания. С самого начала волнений в казармах военные
власти приняли целый ряд мер: уволили запасных, вольноопределяющихся,
неблагонадежных и стали лучше кормить остальных. Для подавления восстания
были сперва пущены в дело только наиболее надежные части. Сомнительные
полки, лишенные наиболее сознательных элементов, сидели в казармах. Их
Дубасов пустил в ход уже во вторую очередь. Сначала они шли неохотно и
неуверенно. Но под влиянием случайной пули, агитации офицера, на почве
голода и усталости, они доходили до страшной жестокости. Дубасов дополнял
влияние этих условий действием казенной водки. Драгуны все время были
полупьяны.
Партизанские нападения, однако, не только озлобляют, но и утомляют,
всеобщая враждебность населения ввергает солдат в уныние; 13-е - 14-е
декабря были критическими днями. Смертельно усталые войска роптали и
отказывались итти в бой с врагом, которого они не видели и силы которого
страшно преувеличивали. В эти дни было несколько случаев самоубийства среди
офицеров...
Дубасов доносил в Петербург, что из 15 тыс. душ московского гарнизона в
"дело" можно употребить только 5 тысяч, так как остальные ненадежны, и
просил присылки подкреплений. Ему ответили, что часть петербургского
гарнизона отправлена в Прибалтийский край, часть ненадежна, а остальные
самим нужны. Благодаря похищенным в военном штабе документам эти переговоры
стали известны в городе уже на другой день и влили бодрость и надежду в
сердца. Но Дубасов добился своего. Он потребовал, чтоб его соединили по
телефону непосредственно с Царским Селом, и заявил, что не ручается за
"целость самодержавия". Тогда был дан приказ отправить в Москву Семеновский
гвардейский полк.
15 декабря положение резко изменилось. В надежде на Семеновский полк
реакционные группы Москвы воспрянули духом. На улицах появляется
вооруженная милиция, набранная из трущобного сброда Союзом Русского Народа.
Активные силы правительства возросли благодаря стянутым из ближайших
городов войскам. Дружинники изнемогали. Обыватель устал от страха и
неизвестности. Настроение рабочих масс падало, надежда на победу исчезла.
Открылись магазины, конторы, банки, биржа. Движение на улицах оживилось.
Вышла одна из газет. Все почувствовали, что баррикадная жизнь кончилась. В
большей части города пальба затихла. 16 декабря, с прибытием войск из
Петербурга и Варшавы, Дубасов становится полным хозяином положения. Он
переходит в решительное наступление и совершенно очищает центр города от
баррикад. Сознавая безнадежность положения, Совет и партия постановляют в
этот день прекратить забастовку 19 декабря.
Во все время восстания Пресня, этот Монмартр Москвы*76, жила своей особой
жизнью. 10 декабря, когда в центре уже раздавалась пушечная стрельба, на
Пресне царило еще спокойствие. Митинги шли своим чередом, но они уже не
удовлетворяли массу. Она жаждала действий и осаждала депутатов. Наконец, в
4 часа дня был получен приказ из центра: строить баррикады. Все ожило на
Пресне. Здесь не было той беспорядочности, которая царила в центре. Рабочие
разбились на десятки, выбрали начальников, вооружились лопатами, ломами,
топорами - и в порядке выступили на улицы, точно на муниципальные работы.
Никто не стоял без дела. Бабы выносили на улицу сани, дрова, ворота.
Рабочие пилили и рубили телеграфные и фонарные столбы. Стук топоров стоял
во всей Пресне, - казалось, будто рубят лес.
Отрезанная от города войсками, сплошь покрытая баррикадами, Пресня
превратилась в пролетарский лагерь. Всюду были установлены дежурства
дружинников; по ночам вооруженные часовые расхаживали между баррикадами и
спрашивали у прохожих пароль. Наибольшим воодушевлением выделялись
девушки-работницы. Они любили ходить на разведки, заводили разговоры с
полицейскими и добывали таким путем полезные сведения. Сколько вооруженных
дружинников действовало на Пресне? Человек 200, не более. В их распоряжении
было до 80 винтовок и маузеров. Несмотря на такую малочисленность активных
сил, стычки с войсками шли непрерывно. Солдат обезоруживали,
сопротивляющихся убивали. Разрушенные баррикады восстанавливались рабочими.
Дружинники строго придерживались партизанской тактики: разбивались на
группы в 2 - 3 человека, стреляли по казакам и артиллеристам из домов,
дровяных складов, пустых вагонов, быстро меняли место и снова осыпали
солдат выстрелами... 12 декабря дружинники отбили у драгун и артиллеристов
пушку. Четверть часа они возились вокруг нее, не зная, что с ней делать. Из
затруднения их вывел большой отряд драгун и казаков, который завладел
орудием.
13 декабря вечером пресненская дружина привела на фабрику 6 взятых ею в
плен артиллеристов. Их накормили за общим столом. Во время обеда говорили
речи политического характера. Солдаты слушали внимательно и с сочувствием.
После ужина их отпустили без обыска и с оружием: не хотели озлоблять.
Вечером 15 декабря дружинники арестовали на улице начальника охранного
отделения Войлошникова, произвели обыск на его квартире, конфисковали
карточки поднадзорных и 600 рублей казенных денег. Войлошников был тут же
приговорен к смертной казни и расстрелян во дворе Прохоровской фабрики. Он
выслушал приговор спокойно и встретил смерть мужественно, - благороднее,
чем жил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379