Они "представляли" всю страну: либеральных помещиков, либеральных купцов,
адвокатов, врачей, чиновников, лавочников, приказчиков, отчасти даже
крестьян. Хотя руководство партией попрежнему оставалось в руках помещиков,
профессоров и адвокатов, однако, под давлением интересов и нужд деревни,
оттеснивших на задний план все остальные вопросы, кадетская фракция
повернула влево; дело дошло до роспуска Думы и выборгского манифеста,
который впоследствии доставил столько бессонных ночей либеральным болтунам.
Во Вторую Думу кадеты вернулись в меньшем количестве, но, по признанию
Милюкова, у них было теперь то преимущество, что за ними стоял уже не
просто недовольный обыватель, а избиратель, отмежевавшийся слева, т.-е.
более сознательно подавший голос за антиреволюционную платформу. Между тем
как главная масса помещиков и представителей крупного капитала перешла в
лагерь активной реакции, городское мещанство, торговый пролетариат и
рядовая интеллигенция голосовали за левые партии. За кадетами пошла часть
помещиков и средние слои городского населения. Налево от них стояли
представители крестьян и рабочих.
Кадеты голосовали за правительственный проект рекрутского набора и обещали
вотировать бюджет. Точно так же они голосовали бы за новые займы для
покрытия государственного дефицита и, не колеблясь, взяли бы на себя
ответственность за старые долги самодержавия. Головин, эта жалкая фигура,
воплотившая за председательским столом все ничтожество и бессилие
либерализма, высказал после роспуска Думы ту мысль, что в поведении кадетов
правительство, в сущности, должно было бы усмотреть свою победу над
оппозицией. Это совершенно верно. При таких обстоятельствах, казалось бы,
не было никаких оснований для роспуска Думы. И все-таки она была распущена.
Это доказывает, что есть сила более могущественная, чем политические
аргументы либерализма. Эта сила - внутренняя логика революции.
В борьбе с руководимой кадетами Думой министерство все больше проникалось
сознанием своего могущества. На лжепарламентской трибуне оно увидело перед
собою не исторические задачи, которые требовали решения, а политических
противников, которых нужно было обезвредить. В качестве соперников
правительства и претендентов на власть фигурировала кучка адвокатов, для
которых политика была чем-то вроде судоговорения высшей инстанции. Их
политическое красноречие колебалось между юридическим силлогизмом и
ложно-классической фразой. В прениях по поводу военно-полевых судов обе
партии столкнулись лицом к лицу. Московский адвокат Маклаков*89, в котором
либералы видели человека будущего, подверг военно-полевую юстицию и вместе
с ней всю политику правительства уничтожающей юридической критике.
"Но ведь военно-полевые суды - не юридический институт, - ответил ему
Столыпин. - Они - орудие борьбы. Вы доказываете, что это орудие
незаконосообразно. Зато оно целесообразно. Право не является самоцелью.
Когда существованию государства угрожает опасность, правительство не только
имеет право, но обязано, минуя право, опереться на материальные орудия
своей власти!".
Этот ответ, в котором содержится не только философия государственного
переворота, но и философия народного восстания, поверг либерализм в крайнее
смущение. Это неслыханное признание! - кричали либеральные публицисты и
клялись в тысячу первый раз, что право выше силы.
Но вся их политика убеждала министерство в противном. Они отступали шаг за
шагом. Чтобы спасти Думу от роспуска, они отказывались от всех своих прав и
тем неопровержимо доказывали, что сила выше права. При таких условиях у
правительства неизбежно должно было возникнуть искушение использовать свою
силу до конца.
Вторая Дума разогнана, - и в качестве преемника революции выступает уже
консервативный национал-либерализм, в лице Союза 17 октября. Если кадеты
казались себе наследниками задач революции, то октябристы на деле оказались
наследниками кадетской тактики соглашения. Кадеты могут строить
какие-угодно презрительные рожи за спиною октябристов, но эти последние
только делают выводы из кадетских посылок: раз нельзя опереться на
революцию, остается опереться на конституционализм Столыпина.
Третья Дума дала царскому правительству 456.535 новобранцев, хотя до сих
пор вся реформа в ведомстве Куропаткина и Стесселя ограничилась новыми
погонами, нашивками и киверами. Она вотировала бюджет министерства
внутренних дел, которое 70% территории страны отдало в распоряжение
сатрапов, вооруженных удавной петлей исключительных законов, чтобы на
пространстве остальных 30% душить и вешать на основании законов нормального
времени. Она приняла все основные положения знаменитого указа 9 ноября 1906
года, проведенного правительством на основании П 87 и имеющего своей
задачей высвободить из крестьянства слой крепких собственников, а остальную
массу предоставить действию естественного отбора - в биологическом смысле
этого слова. Экспроприации помещичьих земель в пользу крестьянства реакция
противопоставила экспроприацию общинных крестьянских земель в пользу
кулаков. "Закон 9 ноября, - сказал один из крайних реакционеров Третьей
Думы, - содержит в себе достаточно гремучего газа, для того чтобы взорвать
всю Россию".
Загнанные в исторический тупик непримиримостью дворянства и бюрократии,
которые снова оказались неограниченными господами положения, буржуазные
партии ищут выхода из экономических и политических противоречий своего
положения в империализме. За поражения во внутренней политике они ищут
компенсаций во внешней - на Дальнем Востоке (Амурская дорога), в Персии или
на Балканах*90. Так называемая "аннексия" Боснии и Герцеговины*91 вызвала в
Петербурге и Москве оглушительный звон всех медных тарелок патриотизма. При
этом та из буржуазных партий, которая развила наибольшую оппозицию старому
порядку, - кадетская, - идет теперь во главе воинствующего "неославизма": в
капиталистическом империализме кадеты ищут разрешения тех задач, которых не
разрешила революция. Приведенные ходом ее к фактическому отказу от идеи
отчуждения помещичьих земель и демократизации всего социального строя, а
значит и к отказу от надежды создать для капиталистического развития
устойчивый внутренний рынок, в виде крестьян-фермеров, кадеты переносят
свои надежды на внешние рынки. Для успеха в этом направлении нужна сильная
государственная власть - и либералы видят себя вынужденными активно
поддерживать царизм как ее реального носителя. Оппозиционно подкрашенный
империализм Милюковых как бы наводит некоторый идеологический грим на
отвратительную комбинацию из самодержавного бюрократа, дикого помещика и
паразитического капиталиста, лежащую в основе Третье Думы.
Создавшееся таким путем положение чревато самыми неожиданными
последствиями. Правительство, которое похоронило репутацию своей силы в
водах Цусимы и на полях Мукдена; правительство, на голову которого
обрушились страшные последствия его политики авантюр, теперь неожиданно
оказывается в фокусе патриотического доверия представителей "нации".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379